Хрусталь и стекло - Татьяна Ренсинк

не говорите так. Старуха?! Вы ещё молоды! Вы стали рано матерью и не побоюсь сказать, Вы ею снова можете стать.

Стефани вновь смеялась. Она помотала головой и тихо шутливо сказала:

-Я подозревала, что Вы сумасшедший, но настолько!

-Вы свели меня с ума, - признался Уильям. - Я таким не был! Я не знал себя таким!

-Вас надо лечить, - кивала через улыбку Стефани.

-Прошу, лечите, - кивнул в ответ Уильям, но он казался более серьёзным. - Но вряд ли это излечимо.

-Можно попробовать, - прищурилась Стефани, а он тут же предложил:

-Вина?

-Вина?! - удивилась она, но приняла приглашение улыбкой.

Уильям выглянул в коридор убедиться, что там никого нет, и подал руку собеседнице. Они молча вновь брели по коридорам и скоро уединились в диванной зале. Остановившись у буфета, где стояли бутылки различной формы и различных напитков, они переглянулись.

Уильям взял бутылку вина и наполнил им два бокала, подав один Стефани. После первого глотка Уильям спросил:

-Итак, Вы предложили лечение?

-Вы всё же решили его пройти? - засмеялась Стефани.

-Это весна. Это зов души. Это амур стреляет прямо в сердце. Но разве может рана от такой стрелы зажить? - смотрел Уильям вновь серьёзно.

-Вы ошибаетесь в ощущениях. Быть может то не стрела амура и не сердце, - смутилась Стефани, догадываясь о чувствах собеседника, которому тоже симпатизировала, но боялась подпустить к себе те чувства, которые, как ни пыталась всё же не признавать, были ответными.

Сделав ещё глоток вина, Уильям отошёл к окну и стал смотреть на тающий в темнеющем небе закат. Он выдержал короткую паузу и прочитал стих:

«О лето, праздник светлого тепла,

Сколь ты любезно после зимних вьюг!

Сколь радостно и зелено вокруг!

И даже в вышних внятна и мила

Святому Валентину трель пичуг:

“О лето, праздник светлого тепла,

Сколь ты любезно после зимних вьюг!”

Любая птица нынче ожила,

Супругу тешит щебетом супруг;

И на рассвете слышат лес и луг:

“О лето, праздник светлого тепла,

Сколь ты любезно после зимних вьюг!

Сколь радостно и зелено вокруг!”»*

-Вы сочиняете?! - удивилась Стефани с восторгом о том, как красиво он рассказывал.

-Нет, увы, - отставив бокал на столик, повернулся Уильям. - Это из поэмы средневекового английского поэта. О нём забыли.

-Уверена, о нём скоро вспомнят. Я очень хочу прочесть его произведения, - искренне ответила Стефани и, чтобы скрыть волнение, которым наполнялась от каждого взгляда милого собеседника, сделала ещё глоток вина и побольше. - Жаль, день Святого Валентина уже прошёл.

-Нет, - улыбнулся Уильям. - Не важно, когда сей день. День любви можно и нужно отмечать каждый день. Я бы слал Вам валентинки каждый день.

-Я не в том возрасте, милый Уильям, чтобы песни, сказки, красивые рассказы покорили, - допила своё вино Стефани и сама налила себе следующую порцию.

-А в Турции Вам никто не уделял внимания, например, теми же валентинками? - попивая дальше своё вино, не сводил он глаз с собеседницы, которая становилась дороже всего на свете, но... тоска сжимала душу предчувствием, что желание ещё молодой души никак не будет выполнено.

-Нет, что Вы, - улыбнулась Стефани. - Друг читал стихи, как Вы сейчас, не более. А про валентинки я слышала от одной русской наложницы. Они в России их делали из шёлка, с кружевами. Обрызгивали духами и украшали живыми цветами. А потом подкладывали в карман избранника. Даже балы устраивали в некоторых домах, где были девушки на выданье. Это всё красиво, как в сказках, но, увы, мы с Вами ведь не в том возрасте...

* - отрывок из поэмы «Птичий парламент», Д. Чосер (14 век), перевод С. А, Александровский, 2000 г.

Глава 43

Не хотелось Алексу и Кэтрин отпускать друг друга из объятий. Покинув музыкальный зал, они остаток вечера провели с детьми и строили планы с ними вместе уже завтра вернуться домой. Вернуться с детьми, Эльвирой и Стефани, которую оставлять во дворце никак не хотели.

Почитав детям сказку на ночь и спев колыбельную, Алекс и Кэтрин одарили их поцелуями и покинули спальню, оставляя под надзором нянек до утра. Снова обнявшись, они уходили дальше по дворцу и скоро приблизились к диванной. Послышавшиеся голоса заставили остановиться и, взглянув с удивлением друг на друга, улыбаться...

-Блэкстон? - прошептала Кэтрин.

-И твоя матушка, - кивал в подтверждение Алекс.

Взявшись за руки, словно дети, они ощутили прилив ещё большей радости жизни. Скорее уединившись в своей спальне, они закружились по комнате. Они целовались и смеялись, а когда губы жадно слились, опустились на мягкую постель.

-Мы словно дети, - снова засмеялась Кэтрин.

-Я и чувствую себя, как ребёнок, - смеялся так же милый. - Я так счастлив, что ты вспомнила нас!

-И я счастлива, - смотрела с ощущением свободы для счастья она. - Но всё равно почему-то пока чувствую, что помню мало, недостаточно.

-Поверь, достаточно. У нас всё теперь будет замечательно. Я тебя от себя не отпущу. И у твоей матушки будет замечательно!

-Блэкстон ей читал о любви, ведь так? - улыбалась Кэтрин, не веря в то, что невольно пришлось им узнать.

-Твоя матушка ему приглянулась, это безусловно.

-Так неожиданно, - сияли глаза Кэтрин ещё большим счастьем.

-Правда. Видно же... И слышно. И потом, матушка твоя ещё молода и красива. Иди