Нет причин умирать - Хилари Боннер

– Послушайте. Моя подруга умерла как раз после того, как я был у вас на прошлой неделе. Вчера похоронили. Мы были готовы к этому. Она очень тяжело болела, но даже несмотря на это…

Келли замолчал и глубоко вздохнул. Маргарет Слейд и понятия не имела, чего ему стоило сказать это совершенно незнакомому человеку. Но в любом случае, к его немалому удивлению, он был рад, что решился на откровенность.

– Мне очень жаль, Джон, – сказала Маргарет Слейд. И один только ее голос дал ему понять, что ей действительно очень жаль, хотя она его едва знала, а Мойру не знала совсем. Но конечно же, этой женщине было хорошо известно, что такое горе и отчаяние. – И мне очень жаль, что я побеспокоила вас в это печальное время, – продолжила она. Теперь голос ее звучал как-то странно официально.

Но с другой стороны, когда случается горе, разве не к традициям и формальностям прибегают люди, подумал Келли. Маргарет Слейд было известно и это.

– Я перезвоню через неделю или две, если это удобно.

– Нет, не вешайте трубку, Маргарет. – То, что они стали звать друг друга по имени, казалось теперь вполне естественным. – Пожалуйста, все нормально, честное слово.

– Вы уверены?

– Абсолютно уверен. Это поможет мне думать о чем-то другом.

– Да, – сказала она.

Всего лишь одно слово, но у Келли вновь возникло чувство, что Маргарет Слейд поняла его.

– Ну, дело в том, что я связалась с Марсией Фостер, мамой Крейга. Я нашла письмо, которое она написала мне после смерти моей Джосси. Знаете, я сохранила все. Сложила все в одну коробку. Ну, в любом случае мы решили, что хотим что-то делать. Мы хотим, чтобы все семьи объединились вместе, сформировали организацию. Думаю, это называется «группа протеста». Я подумала, что вы можете дать мне адрес родителей Алана Коннелли.

Келли был удивлен и впечатлен. Он на секунду призадумался. Кроме всего прочего, это еще и отличный повод вновь связаться с семейством Коннелли. Нил Коннелли был не очень-то податливым, но теперь Келли сможет рассказать ему еще о двух смертельных случаях. А это, возможно, в корне изменит его отношение.

– Я не уверен, что мне следует это делать, Маргарет, – сказал он. – Но я скажу вам, как собираюсь поступить. Я вновь свяжусь с ними, расскажу им о вас и попрошу позвонить вам. Что вы думаете?

– О'кей. – Она остановилась. – Есть еще кое-что. Марсия Фостер и я думали, что, может быть, вы сможете нам помочь. У нас нет никакого опыта в делах подобного рода. Мы подумали, может, вы подскажете, что нам следует делать, кому написать и все такое.

– Ну да, – сказал Келли.

Журналист в нем начал размышлять, что это будет означать для него и его большой статьи. Он эгоистично думал о том, что его эксклюзивный материал может стать достоянием общественности раньше, чем он будет к этому готов. Если семьи начнут с того, что пойдут прямо на телевидение и в прессу, а нет сомнения в том, что обращение в СМИ – главная часть подобной кампании, то роль Келли станет довольно незначительной, или, по крайней мере, она будет ограничена лишь тем, что ему удалось разыскать до сих пор.

– На самом деле это еще не все, – продолжала Маргарет Слейд. – Мы хотели бы, чтобы вы проводили расследование от нашего имени. Ведь люди нанимают частных детективов для такого рода дел, не правда ли? Ну так вот, мы бы хотели нанять вас. В конце концов, вы ведь профессиональный следователь в своем роде. И вы уже рассказали нам намного больше, чем мы знали до сих пор.

– Ну, я не знаю.

– Мы заплатим вам, – перебила его Маргарет Слейд. – Я никогда не думала, что человек может работать за просто так. Мы заплатим вам столько, сколько стоят подобного рода услуги. У меня нет никаких денег, но у Марсии есть страховка ее мужа. Ей кажется, что он посчитал бы это лучшим способом вложения денег. Мы также собираемся организовать специальный фонд для борьбы. Я читала о таких вещах. Люди так делают, когда они хотят добиться чего-то, когда у них есть достойное побуждение, не так ли?

– Хм. Да. – Келли почувствовал себя слегка сконфуженным. Но как бы то ни было, в душе он все еще был журналистом. Он сразу же смекнул, что предложение Маргарет Слейд решит проблему эксклюзивности его участия автоматически.

– Вам совершенно незачем платить мне, – сказал он. – Послушайте, важная часть такой кампании, как ваша, – это обращение к СМИ и привлечение их на нашу сторону. Я уверен, вы прекрасно это понимаете.

– Да, конечно. Это одна из причин, почему мы подумали, что вы подходящий человек.

– Неужели?

Келли был удивлен. Он был абсолютно уверен, что не упоминал о своем журналистском прошлом в разговоре ни с одной из женщин. Он не хотел их спугнуть, на этой стадии надо было быть осторожным. И в любом случае даже если он упомянул это в разговоре с Маргарет Слейд, то вряд ли, учитывая ее состояние, она была способна это запомнить.

– Дело в том, – продолжил он, – что если вы дадите мне эксклюзивные права на публикацию любой истории или просто сведений, которые мы обнаружим, я смогу получить достаточно денег прямо от средств массовой информации. И вам не придется мне ничего платить.

– Да, это даже лучше.

– Верно. – Келли замолчал. – Вы как будто знаете, что я был журналистом. Откуда? Не помню, чтобы я упоминал об этом.

– Нет. Вы сказали, что вы писатель. И я решила поискать вас в Сети, – сказала она. – Не смогла найти ни одной книги, но потом повылезали всякие газетные статьи, и я нашла вашу биографию. Того времени, когда вы выступали на журналистском тренинговом семинаре, несколько лет назад.

– А-а.

Келли следовало пересмотреть свое мнение о Маргарет Слейд. В трезвом состоянии она отличалась от того образа, который у него сложился. Теперь он уловил явные следы воспитания в ее голосе. Этого он совершенно не заметил во время их первой встречи. Хотя тогда она была такой пьяной, что подметить хоть что-то сверх этого было вряд ли возможно. Однако она запомнила все, что происходило в тот день, намного лучше, чем он мог себе представить, учитывая ее тогдашнее состояние. Тем не менее его первой реакцией было удивление тому, что у нее вообще есть компьютер, не говоря уж о том, что ей удалось с такой эффективностью порыться в Сети.

– Это очень старый компьютер, – сказала Маргарет Слейд. Будто бы прочитав его мысли. Она действительно казалась необычайно чуткой женщиной. – Я купила его уже не новым, когда Джосси еще училась в школе. До того как. До того как…

Она остановилась на середине предложения, и Келли был озадачен. Она уже сказала, что купила компьютер, когда Джосси еще училась в школе. Вполне возможно, она собиралась сказать «до того, когда Джосси умерла». Но это было и так очевидно. Она ведь не купила бы компьютер после этого.

– До того когда я снова начала пить.

– А-а, – сказал Келли.

– Послушайте, я хочу, чтобы вы знали о моих отношениях с алкоголем, пока мы не пойдем дальше.

– Но, судя по вашему голосу, сейчас вы абсолютно трезвы, – сказал Келли.

– Сейчас восьмой час утра, – ответила Маргарет Слейд. В ее голосе чувствовалась легкая ирония.

Чувство юмора у нее тоже имелось.

– И то верно, – сказал Келли. – Но по вашему голосу не скажешь, что вы были пьяны, когда ложились спать прошлой ночью.

– А откуда вам знать?

– О, я знаю. По собственному опыту. Не один год. И у меня все было хуже, намного хуже, чем когда-либо у вас.

– Значит, вы уже пропустили парочку, – остроумно ответила Маргарет Слейд.

Келли начал забавлять этот разговор.

– Несомненно, – ответил он.

– Ну, для меня все началось, как это обычно бывает. Я была молода. Что-то типа всеобщего увлечения алкоголем. Семидесятые. Все, кого я знала, пили. Единственное, что объединяло меня и отца Джосси, – это алкоголь. Думаю, только поэтому я и вышла за него. Мои родители? Они уже волновались по поводу моего пристрастия к алкоголю, а Тревора они не одобряли с самого начала. Прислушалась бы я к ним тогда, возможно, сейчас у меня все было бы по-другому. Как бы то ни было, когда Тревор бросил меня, я практически оказалась на самом дне. Но я смогла взять себя в руки, я думаю, я была обязана, ради ребенка. Я пошла в группу анонимных алкоголиков, и, словом, я бросила пить. Мне это всегда было очень сложно сделать, но в конце концов удалось. Затем один за другим неожиданно умерли мои родители. И они оставили мне кое-какие деньги. Вы знаете, мы ведь не всегда жили в этой убогой квартирке. У нас был милый маленький домик. И, думаю, я не была такой уж плохой мамой. По крайней мере, не всегда. Я не пила шесть, семь лет. А затем, когда Джосси было около четырнадцати, все началось снова. Это было из-за мужчины. История жизни. Я думала, это был мистер Совершенство, а он оказался еще большей сволочью, чем мой бывший муж. Он кинул меня на большие деньги. Он заложил наш маленький домик, чтобы вложить деньги в бизнес, который он затеял. И догадайтесь, что случилось? Его дело обанкротилось. Если, черт возьми, оно вообще когда-либо существовало. И тогда, выжав из меня все, что он мог, мистер Совершенство испарился. Исчез. И я осталась одна. Несчастная, разбитая и разоренная. И естественно, я подумала, что алкоголь – мое единственное утешение. И это было последней каплей. Мы потеряли наш дом, оказались в этой дыре. И я не думаю, что с тех пор я была трезва хоть один день. До тех пор… до того дня, когда вы пришли.