Слёзы Марии-Антуанетты - Жюльетта Бенцони

— Ваши документы, пожалуйста.

— Вот, — сказал Адальбер, вытащив бумажник. — Правда, не понимаю, зачем они вам понадобились. У нас самые чистые намерения…

— В таком случае вы нам поможете, — сказал полицейский, тогда как его товарищ, проверив бумаги Альдо, направился к крыльцу и стал энергично дергать за колокольчик.

Морозини почувствовал, что бледнеет.

— У вас новости о полковнике? Он не…

— Умер? Нет. Два часа назад его доставили в больницу с кошмарной раной на голове…

Адальбер вспыхнул:

— И вас послали предупредить его жену? Неужели Лемерсье не мог найти машину? Ведь несчастная женщина, конечно же, захочет отправиться к мужу. Вы посадите ее на раму велосипеда?

— Нас послали, чтобы известить о случившемся, а не заниматься транспортировкой!

— Что ж, к счастью, здесь оказались мы, — сказал Адальбер, покидая свое водительское место.

Видимо, обитатели дома спали куда более крепким сном, чем предполагали друзья. Полицейским пришлось долго звонить, прежде чем приоткрылась одна из ставен и в окне показалась Марфа в платке. Убедившись, что это полиция, толстуха поспешно спустилась к входной двери, но ее причитания вкупе со звоном колокольчика привели к тому, что из соседних окон высунулись головы — всклокоченные или в папильотках.

— Займись, мадам Карловой! — бросил Адальбер. — Ей понадобится участие, а от полицейских этого трудно ожидать. Я пойду искать такси. Нам придется отвезти в больницу обеих женщин, а у меня не автобус.

— Договорились.

И Альдо, как только плачущая служанка открыла дверь, вошел в дом вслед за «ласточкой». Он подоспел вовремя. Когда они оказались в прихожей, мадам Карлова уже сходила вниз по лестнице, опираясь на перила. Марфа бросилась к ней, что-то быстро говоря по-русски и постоянно осеняя себя крестным знамением, отчего хозяйка дома заметно пошатнулась. Альдо без колебаний оттолкнул служанку, крепко ухватил Любу за руку и помог ей спуститься. Она смотрела на него полубезумным взглядом:

— Скажите мне правду! Мой Николай умер?

— Нет, только ранен. Возможно, серьезно, я знаю не больше, чем вы, но он жив, не сомневайтесь! Сейчас мы отвезем вас в больницу, только попросите служанку дать вам пальто, на улице свежо, — добавил он, заметив на ее плечах легкую трикотажную шаль.

— Да, да, вы правы! Марфа, будь добра! Адальбер выказал проворство и через несколько минут приехал в сопровождении такси, в котором разместились Альдо и обе женщины — служанка и слышать не хотела о том, чтобы остаться дома! Люба с Марфой сидели среди вороха пижам и домашних халатов, обмениваясь пугливыми предположениями и тяжко вздыхая. Машина быстро доставила их к больнице, расположенной рядом с рынком Нотр-Дам, то есть совсем недалеко. Санитарка повела Любу в палату к мужу, а всем остальным вежливо, но твердо приказали подождать в приемном покое. Альдо не очень хотелось слушать жалобные причитания Марфы, и он уже вознамерился предложить своему другу пойти покурить во двор, как вдруг оба в едином порыве бросились в комнатку с застекленной дверью.

— Анжелина! — вскричали они хором. — Что вы здесь делаете?

Это и в самом деле была она. Смирно присев на краешек скамьи в своем черном, блестящем от воды непромокаемом плаще, она неотрывно смотрела на свои колени и машинально теребила перчатки. При виде обоих мужчин она сильно вздрогнула, и лицо ее просветлело.

— Ах, это вы? Я очень рада, — со вздохом сказала она.

— Что же вы не поторопились оказаться в нашем обществе раньше! Вы знаете, что тетушка Амели умирает от волнения и вас ищут повсюду? — проворчал Альдо.

— Но, прежде всего, — добавил Адальбер, — каким образом вы оказались в приемном покое больницы?

— Очень просто: это я нашла полковника Карлова… И вы не представляете, как я беспокоюсь за него!

— Мы вам охотно верим, но где же вы его нашли? Судя по последним новостям, вы помчались по нашим следам! Черт бы побрал ваше любопытство!

— Мое любопытство вам много раз помогало! — оскорбилась старая дева. — И вам следовало бы поблагодарить меня, а не метать громы и молнии! Это правда, я шла за вами, но в отдалении, и собиралась перейти через круглую площадь в конце Королевского бульвара, когда прямо на меня, можно сказать, налетела какая-то черная машина с выключенными фарами. Она чуть меня не сбила, и меня спасло лишь то, что я поскользнулась. Упала носом на асфальт, но, к счастью, ничего себе не сломала. Поднялась, правда, с трудом, и вас уже не увидела, вы исчезли. Зато в свете фонаря разглядела, что поблизости, всего в нескольких метрах, лежит какой-то человек, прижавшись лицом к. земле. Естественно, я бросилась к нему: он не шевелился, седые волосы окровавлены. Но он был жив: на шее еле заметно пульсировала артерия. А вокруг никого не было, даже кошки куда-то попрятались! Собрав все силы, я сумела его перевернуть и узнала полковника. Можно было догадаться и раньше по его серой блузе, но она насквозь промокла. А дождь все лил и лил! Я растерялась, не зная, что делать. Я позвонила в одну дверь, потом в другую, но безрезультатно. Совсем отчаявшись, я подтащила полковника к козырьку над входом и пошла искать помощи. Поверьте мне, это было нелегко! После девяти вечера Версаль закрывается, как театр, в котором окончилось представление…

— Вы правы, — задумчиво кивнул Адальбер. — Американцы говорят о некоторых городках на восточном побережье: «Тротуары сворачивают и убирают до утра!»

— Я позвонила даже в домик смотрителя на кладбище Нотр-Дам. И ничего не добилась! Его интересуют только покойники. Тогда я побежала по улицам наугад и в конце концов встретила двух полицейских на велосипедах. Они поехали со мной к полковнику, потом один отправился в больницу за машиной «Скорой помощи», а второй остался. Он даже предложил мне уйти, но я очень беспокоилась за полковника. Сказала, что это старый друг и мне надо выяснить, насколько плохи его дела. Они любезно проводили меня до больницы, и с тех пор я жду здесь!

— Но ведь есть же телефон? — укоризненно спросил Альдо. — Почему вы не могли предупредить тетю Амели?

Она повернула к нему такое измученное лицо, что Альдо устыдился своего, хотя и очень мягкого, упрека.

— Вы переутомились. Адальбер отвезет вас в гостиницу, вам надо отдохнуть. И он расскажет все тетушке Амели. А я останусь здесь. Хотя бы для того, чтобы помочь мадам Карловой, — добавил он, увидев, как Люба, поддерживаемая Марфой и санитаркой, входит в приемный покой.

— Эта дама отказывается ехать домой, — объяснила санитарка, помогая Любе сесть на скамью. — Она хочет дождаться конца операции.