Черное Солнце - Ребекка Роанхорс

и опускается здесь.

Он задумался: не сказать ли ей, что то, что он слеп, не означает, что он не знает, где восходит и заходит солнце, ведь он наблюдал за восходами и закатами двенадцать лет, а после этого чувствовал тепло на коже и знал, с какой стороны оно приходит, но она все еще говорила, все еще водила пальцем по его ладони, и он позволил ей продолжить. Она же нарисовала еще одну точку и прямую линию, ведущую налево.

– Север – здесь, юг – здесь. – Она издала губами тихий булькающий звук, словно позволив сорваться с них секрету. – Теперь ты держишь небо на ладонях.

Он понимал, что это лишь метафора, но чувствовал себя так, словно она действительно создала что-то на его ладонях. Он осторожно держал их чашечкой, чувствуя, что там хранится драгоценность.

– Но направления недостаточно, – продолжила она. – Ты прав, говоря, что ночью, без солнца, горизонт бесполезен.

– Поэтому ты ведешь корабль по звездам, – ответил он, вспомнив ее самый первый ответ.

– И да, и нет – звезды движутся, поднимаются, путешествуют и падают, как и солнце. Но если ты разделишь свою карту, – она расчертила пальцем его ладонь, начав в центре и двигаясь сперва с востока на запад, затем с севера на юг, – на четыре квадранта, а потом и эти четыре квадранта на шестнадцать – у тебя будет карта, которая позволит отслеживать звезды. Когда созвездие восходит здесь, в доме Водяного Жука, – она коснулась пальцем точки чуть ниже восточного горизонта, очерченного на его ладони, – оно сядет здесь, – она провела пальцем по диагонали, закончив прямо над западным горизонтом, пометив противоположный участок. – Так что, если я возьму курс, при котором созвездие Водяного Жука будет за моей спиной, и буду следить за этим всю ночь, устойчиво держа корабль по направлению к дому напротив, я смогу вести нас без солнца.

– Ориентация в пространстве. Ты плаваешь так же, как движется слепой.

– Неужели?

– Да. – Его внимание привлекла одна деталь. – Имя этого дома… Ты называешь его Водяным Жуком?

– Мы называем.

– А другие?

– Другие небесные дома? Черная Птица, Белая Птица, Водяной Змей.

– Как четыре клана, Созданные Небесами в Тове. Названия почти одинаковы.

– Для тиков это не настоящие дома, – с пренебрежением откликнулась она. – Не настоящие кланы. Это не гигантские создания, как Тове, это просто способы запомнить движение небесных тел по небу.

– Но тут есть какая-то связь, – с нажимом сказал он. – В Тове учат, что предки пришли со звезд и поселились на континенте. А что говорят об этом тики?

По тому, как она отстранилась от него и он перестал чувствовать рядом тепло ее тела, а ее дыхание больше не согревало его лицо, он понял, что ей не интересно искать сходство между тиками и тованцами.

Она ответила, но голос звучал неохотно:

– Что мы дети великого ламантина и вышли из моря. – Она промолчала, а затем добавила: – Как я и сказала, родичи.

Еще одна шутка. По крайней мере, он так решил.

– Мне больше нравится небо, – прямо сказал он.

– Неудивительно для человека, сотканного из теней меж звезд и превращающегося в ворона.

Он усмехнулся. Он хотел рассказать ей свою историю, поделиться рассказом о себе и Обреги или, может, о матери и Тове. Ну, во всяком случае, о том, что он знал о Тове из ее рассказов. Ему очень хотелось, чтобы Ксиала что-нибудь знала о нем, – так же, как он что-то теперь знал о ней, но голос матери, прозвучавший в голове, остановил его. У тебя будет много врагов. Молчание – твой главный союзник. А еще были голоса его наставников, говорящие, что у него нет друзей. Поэтому он сдержался.

– Спасибо. – Он вложил в эти слова всю свою душу.

– Всегда пожалуйста. – Она казалась удивленной, но при этом довольной. Он решил, что поступил правильно, попросив ее поделиться. И теперь, во время бдения, у него будет другая история, появится еще одно место, где он сможет находиться в компании.

– Что ты будешь делать сегодня ночью? – спросил он.

– Бодрствовать и следить за звездами. Держать курс ровно, пока на рассвете не начнется следующая смена гребцов и они смогут следить за солнцем, дабы двигаться верным путем.

– А ты отправишься спать?

– Только после этого.

– Я могу составить тебе компанию. Я проспал большую часть дня и не устал. – Это было дерзко – предложить остаться, но он все еще помнил ее прикосновение к своей коже и хотел бы, чтоб она снова взяла его за руку. К тому же после стольких часов, когда компанию ему составляло только подшучивание команды, слышное через стену, ее голос был столь успокаивающим.

Он услышал, как она скользнула вправо, одежда шелестнула по деревянной скамье, и она постучала ладонью по освободившемуся месту, приглашая его. Он протянул руку, нащупывая дорогу, и пододвинулся, чтобы сесть рядом. Их ноги соприкоснулись через ткань, а ее плечо прижалось к его. Он чувствовал, как движется корабль, когда ее магия упрашивала волны двигать их вперед, слышал их мягкое биение о каноэ. Он находился так близко от нее – и чувствал, как от нее пахло морем, солью и магией, а еще – чистым потом и маслом, которым она смазывала кожу и волосы. Воздух уже остыл, но ее тело, находящееся рядом, было теплым.

– Раскажи мне еще о тиках.

– Что еще тут можно сказать?

– Еще историю.

– Какую именно?

– Я не знаю никаких историй, кроме той, что о принцессах. И я не хочу слышать ложь.

– Все истории лживы. – Она драматично выдохнула. – Для Праотца Ворона тебе предстоит еще многому научиться.

Он хотел ей сказать, что она ошибается – все истории правдивы, каждая по-своему, – но вместо этого сказал:

– Я мало что испытал в этом мире. Все, что я знаю, – его истории. Расскажешь мне свои?

И, к его удивлению, она согласилась. Возможно, это были не самые важные и не самые секретные, но она начала рассказывать ему истории тиков. О морской корове, что породила ее народ. О том, как появились подводные рифы, а рыбы получили полосы, и о том, почему никто никогда не пытался поймать краба в полнолуние.

Он наслаждался каждой из них, стараясь не перебивать ее, но с нетерпением задавая вопросы, стоило ей только закончить свой рассказ. Кроме того, он научился распознавать ее шутки, поняв, что юмор тиков вертится вокруг телесных функций и наготы, и о том, как девушка может быть застигнутой в неловкой ситуации родственницами. Конечно, были шутки и насчет жителей материка, обычно о моряках, что перепили или недопили спиртного, и о людях, что тонули один за другим, не умея плавать. Он не стал ей говорить, что и сам не умеет плавать.

Ночью она время от времени делала перерывы, чтобы прогуляться по кораблю, вероятно, проверяя, не появились ли