Белый воин - Алексей Осадчук

«Подождите, братья, у Берега сестру свою…»

Вспомнив страшную погоню, смерти обоих дружинников, погибший Ульм и опасность, нависшую над Хирмальмом, Аная от бессилия прокусила губу до крови. Невольно вырвавшийся стон отчаяния из её окровавленных губ, тихо разнёсся по ночной поляне.

Тарки, возившиеся чуть дальше в темноте, казалось, забыли о ней. Их темные силуэты выделялись на фоне белого, ещё не растаявшего снега. Наблюдая за мельтешением теней, она со слезами отчаяния тихо проваливалась в тяжелый и вязкий мир сновидений…

Трижды вставало солнце с того дня, как Аная попала к таркам. По какой-то непонятной причине её никто не убил и не съел. Напротив, пленницу старались кормить и поить полусырым мясом и топлёной водой. Ей развязали ноги и руки, оставив только крепкий ошейник на шее, привязанный к верёвке, которую не выпускал из лап один из тарков. Все попытки сбежать заканчивались неудачей и избиением в наказание. Избитая, но не сломленная Аная, старалась не терять веру в скорое освобождение.

Стая, которая вела Анаю, состояла из дюжины тварей. Они не шли с основной ордой к Хирмальму. Нет. Они покидали земли лоримов. С каждым днём количество пленных росло, их подводили небольшие группы из трёх-четырёх тарков. За три дня уже набралось около двух десятков человек. В основном – женщины, мужчин тарки вели только для еды, каждый день убивая одного или двоих для пропитания стаи. По какой-то необъяснимой причине женщин не трогали.

Эти дни были самыми ужасными в жизни Анаи. Каждый раз, когда тарк-вожак вытаскивал из перепуганной толпы людей какого-нибудь одного мужчину и забивал его на глазах у всех, а потом тащил за ногу окровавленное тело к костру, она только и могла, что сжимать в бессилии кулаки.

После трёх дней пути постоянного страха, усталости и голода, люди, зная, что за мясо им дают, не ели ничего. Пленники еле плелись, постоянно погоняемые ненавистными тварями.

За это время Аная много узнала нового о врагах её народа. Оказалось, тарки умеют разводить огонь. В стае из дюжины особей особенно выделялись два тарка, которых слушались все остальные. Огромный белый вожак, убивший в тот злополучный день Римаса, и на удивление – самый маленький из тарков (он единственный, кто знал тайну огня, и поэтому пользовался беспрекословной властью в стае). Каждый раз, когда «маленький» тарк проходил мимо своих соплеменников, у тех даже шерсть на загривке становилась дыбом.

На четвертый день пути в стае остались только пленницы – вчера был съеден последний мужчина. Эта, особенно страшная, смерть очень подорвала душевное состояние Анаи, да и всех женщин.

Белый вожак, казалось, умышленно не добил свою жертву. Еще долго сбившиеся в кучу дрожащими телами женщины, сквозь закрытые руками уши, слушали вопли несчастного умирающего, съедаемого заживо.

Весь день все тарки были злы и голодны. Много раз Аная ловила на себе голодные взгляды маленьких звериных глаз, но по непонятной причине женщины пока были неприкосновенны. За неприкосновенностью жестко следил сам вожак и «маленький» тарк и ещё неизвестно кого боялись твари больше: грозного вожака или тихого умеющего разводить огонь тарка.

В конце дня к стае присоединились ещё четыре особи. Обнюхавшись со всеми, словно собаки, они принесли какие-то вести, которые очень возбудили всю стаю.

Наблюдавшая за всем этим Аная со стороны, находясь в куче сидящих рядом и жавшихся друг к другу от холода женщин, заметила, что тарки имеют какой-то свой примитивный язык жестов и звуков. Оказалось, они не такие уж и дикие, как говорили ветераны с границ. А что могли знать ветераны? Хорошо тарков можно узнать, только попав к ним в плен, а она уже видела, что делают с пленными мужчинами эти полузвери.

Уже в сумерках вся стая во главе с белым вожаком ушла куда-то назад. С пленницами остался только «маленький» тарк, он, казалось, даже не смотрел за ними. Только сквозь окутавшую лес ночную темень Аная чувствовала чужое цепкое звериное внимание.

Сбившись все вместе, дюжина несчастных замерзших женщин, будто маленькая отара испуганных овец, жалась друг к другу. Аная часто пыталась приглядеться к каждой из своих подруг по несчастью, и выделить хотя бы одну из них. Только ничего не выходило – страшный плен стёр все чувства. Будто безмолвное одноцветное стадо, ведомое на убой, покорившись судьбе, женщины шли погоняемые страхом и ужасом перед смертью. Аная с каждым шагом, делаемым в сторону Ледяного леса, которым часто пугали на ночь непослушных чад родители, теряла надежду.

Под утро, забывшуюся страшным сном Анаю, разбудили звуки пришедшей стаи; многие из них имели на шкуре следы крови, вожак на плече притащил полу-обглоданное человеческое тело. Судя по возбуждённым порыкиваниям и похрюкиваниям, ночная охота удалась, и к пленницам присоединились еще пять перепуганных пленниц. Две женщины и три девочки. Дрожащие от ужаса с заплаканными лицами они жались друг к другу, постоянно вздрагивая от малейшего шума.

Аная тихо, чтобы не услышали возбуждённые ночной охотой тарки, спросила у ближайшей новоприбывшей:

-Как тебя зовут? Откуда вы?

Та, казалось, не сразу поняв, что обращаются к ней, также тихо ответила:

-Мы из Пригорного селища, а зовут меня Нарима, я жена старосты…

И вдруг вспомнив что-то, она заплакала.

-Не плачь, – сказала торопливым тихим голосом Аная, – если будешь плакать, тарки начнут бить, они не любят, когда плачут. И своих научи.

Нарима сразу взяла себя в руки. «Сильная баба» – подумала Аная, – вон как враз замолкла, недаром на окраине земли лоримов живут».

-Меня Анаей зовут, вы прижимайтесь к нам, а то враз околеете. Видать, Ледяной лес рядом, вон как морозно-то.

Женщины, еле передвигаясь, смешались со всеми, и им сразу стало теплее.

-До Ледяного лесу-то ещё две седмицы ходу, – отозвалась Нарима, и, обведя жалостливым взглядом всех пленниц и тихо, чтобы только Аная слышала, добавила, – только не все дойдут туда. Скоро начинаются земли ра-ханов, там нам тарки не защита, да мороз еще не отпускает.

Разговор Анаи с Наримой, казалось, на миг разбил лед, сковавший подсознание женщин, послышались приглушенные разговоры среди постоянно молчавших эти дни пленниц. Насколько силён бывает дух человеческий, смиряется он с невзгодами и напастями, продолжает душа тянуться к надежде и вере. Только одна молодая девушка, постоянно всхлипывая, закрывала рот рукой, не могла никак успокоится.

-Дитятко совсем малое в подполе запрятала, вот теперь горюет и сокрушается – объяснила Нарима обнимая плачущую.

С рассветом вожак поднял стаю, и цепочка несчастных безнадежных пленниц потянулась вперед на север – всё дальше от отчего дома…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});