Авалон:Хроники бессмертных - Антон Ермаков

Так, незаметно, они добрались до института.

— Привет, девчонки! Вы чего такие хмурые?

Маша с Настей подняли головы. Над ними стоял улыбающийся Антон. С момента их приезда в институт прошло уже, наверное, часа два. Девушки сидели на небольшом ободранном диванчике, стоящем в коридоре у входа в аудиторию, в которую время от времени входили, а затем выходили их одногруппники — там проходил экзамен по философии. В самом коридоре царила атмосфера напряженной сосредоточенности. Народу оставалось все меньше и меньше, так как большая часть группы экзамен уже сдала.

— Мне страшно, — еле слышно промямлила Маша. — Я не сдам!

— Чего? — Антон наклонился к ней ниже. — С чего это ты так решила?

— Да потому что у нас сейчас не преподаватель, а зверь, — пожаловалась она. — Вон Настька так готовилась, и то тройку получила, хотя она ему все рассказала, по всему билету. А я же вообще ни черта не знаю!

— Перестань, чего ты себя накручиваешь! — Антон решительно взял её за плечи и приподнял с дивана. — Ну-ка, давай, набери воздуху в грудь и выдохни. Тебе станет легче.

Машка тяжело вдохнула.

В этот момент из аудитории, где у них проходил экзамен, вышел парень. Все, кто ещё не успел попасть на «страшный суд», мгновенно бросились к нему, чтобы узнать результаты, и тот разочарованно протянул: «не сда-а-ал». Малиновская со стоном выдохнула набранный воздух.

— Бли-и-ин, это же Куравлев, а он всегда сдает, — снова начала причитать она. — Нет, я не пойду туда! Я останусь здесь. Приду сразу на пересдачу.

Вместо вышедшего Куравлева тут же зашёл другой студент.

— Да ты с ума что ли сошла?! — Антон покрутил у виска. — Как так вообще можно не использовать свой шанс? Кстати, а кто вас там экзаменует? — с интересом спросил он, пытаясь разглядеть кабинет через щелку между неплотно сомкнутыми створами дверей.

— Лаврентий Павлович, философ наш, — ответила за подругу Настасья, потому что Малиновская, по-видимому, от страха уже не могла говорить.

— Господи, к самому Лаврентию Палычу, да в таком виде! — воскликнул Антон, кивнув головой на Машкино декольте. — С таким вырезом ты точно все завалишь!

— В смысле? Не поняла.

— Ты что, это же человек старой советской закалки, — объяснил Антон. — Нечто подобное он считает просто верхом пошлости. Нет, я-то, конечно, очень даже не против, — он озорно подмигнул, а потом тут же сделал серьезное лицо. — Но с Лаврентием Палычем такие шутки не пройдут. Советский Союз не одобряет декольте!

Настасья фыркнула.

— Поверь, я знаю, о чем говорю, — продолжал Антон. — Он у нас вел некоторые предметы, так в нашей группе с первого раза из девчонок сдали только «серые мышки», кто не то что декольте, — даже и не красится толком. Зато для него они, наверное, были просто образцом для подражания.

— И что же мне теперь делать? — Машино лицо смешно вытянулось, отчего она стала похожа на крольчонка, у которого отобрали морковку.

— Не бойся. Мы живо что-нибудь придумаем, — успокоил её Антон. — Я сейчас вернусь.

Примерно через две минуты он принесся с огромной серо-коричневой шалью в руках.

— Держи. Одевай скорее, — он накинул шаль на Машкины плечи, а потом обмотал вокруг неё, отчего Малиновская стала напоминать огромную гусеницу.

— Тош, откуда ты это взял? — Настасья удивленно разглядывала шаль, приподняв на кончиках пальцев один из её краев.

— У девчонок из нашей группы одолжил. Потом вернем.

— Я в ней какая-то толстая, — пожаловалась Мария.

В этот момент дверь аудитории снова распахнулась, и в коридор вышел очередной расстроенный студент.

— Нашла время о красоте думать! — проворчал Антон и, не дав Машке опомниться, он схватил её за руку и, пока дверь оставалась открытой, почти силой затолкал в кабинет. Потом быстро закрыл дверь и привалился к ней спиной — чтобы уж подруга не сбежала наверняка.

— Ты чего, она же ещё не готова! — воскликнула Настя, возмущенная таким варварским методом до глубины души.

— Она никогда не будет готова, поверь мне, — проникновенно ответил Антон.

— Эй, сейчас же была моя очередь идти! — запоздало воскликнула сидящая тут же девчонка в очках с огромной кипой лекций в руках.

— Инвалиды у нас проходят без очереди, — пошутил Антон.

Девушка открыла было рот, собираясь что-то возразить, но, видимо, не поняла, шутит парень или нет, и в итоге, поправив свои очки, промолчала.

Антон и Настя немного потоптались у двери, приложив уши, но что-либо расслышать им так и не удалось.

Затем Настя спросила, почему-то немного шепотом:

— А ты сам-то сдал уже? Какой у тебя сегодня экзамен был?

— Гражданское право. Мне автоматом зачли.

— Это нечестно! — возмутилась Настасья. — Тебе все засчитывают автоматом!

— Да нет, на самом деле не все, — Антон отошел от двери и присел на диванчик. — Просто сегодня так получилось.

— Все равно ты жулик, — Настя сморщила нос. — Эх, вот если бы Машке можно было сейчас поставить твои мозги…

Антон как-то странно посмотрел на неё.

— На время. Мы бы тебе потом их вернули, — чересчур серьезно заверила его Настя. И, немного помолчав, добавила: — Честно.

Антон прыснул со смеху:

— С вами не соскучишься!

В этот же день, несколько часов спустя, Маша, Настасья, Антон, Евген, Бирюк и Таня вместе сидели за колченогим грязно-белым столиком в переполненной студенческой столовой, обсуждая ужасы сегодняшнего дня. Малиновская, которая неожиданно для всех умудрилась сдать свой экзамен на четверку, теперь уже весело рассказывала своим друзьям о произошедшем:

— И тогда Тоха — вы только представьте себе! — просто берет и запихивает меня в эту аудиторию! А я так перепугалась от неожиданности, что даже дар речи потеряла. Лаврентий Павлович смотрит на меня, а я как дура у двери топчусь и никак не могу решить — то ли мне к нему идти, то ли обратно в коридор выскочить и надавать Антону по физиономии!

Все засмеялись, а Антон возмущенно произнес:

— Нет, ну ничего себе — я ей, значит, помогаю экзамен сдать, а она мне вместо «спасибо» морду собралась бить! Это просто возмутительно!

— Да ладно, перестань. Это я любя, — Машка в ответ потрепала друга по голове.

— Оригинальная твоя помощь, конечно, — сказала Таня, помешивая свой крепко заваренный чай.

— Да я чего-то и не понял, в чем помощь-то заключалась? — спросил Бирюк, который в этот день тоже сдавал один из экзаменов по своему менеджменту. — В том, что ты ей платочек на плечи принёс?

— Да ей только этот платочек, по-видимому, и помог, — сказал Евген, откусывая при этом изрядный кусок от своей только что купленной ватрушки. — Она же ни черта не знает.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});