Изоляция - Андрей Ливадный

Сонмище чужих мыслей опять пронзило рассудок, но Антон упрямо отталкивал их, удерживая в сознании только один образ.

Мургл, дробивший похожую на черное стекло породу, внезапно замер, медленно повернулся, взглянул по сторонам, словно впервые видел окружающую обстановку.

Его взор остановился на скелхе.

Рассудок Антона скользнул от одного существа к другому.

Не пытаясь перехватить контроль, стараясь не выдать своего присутствия, он затаился.

Равнодушие. Оно окружило Антона, будто бескрайняя пустошь, где каждая мысль как на ладони. Опасное гулкое ментальное пространство могло в любую секунду выдать его, и он не стал рисковать, отступил. Гораздо проще спрятаться среди разноголосицы мыслей, чем оставаться на виду. Но что же делать дальше? Как добраться до фокарсианского нейрокомпьютера, если подсеть скелхов надежно защищена отсутствием эмоций?

Мургл, беспокойно ворча, продолжал озираться по сторонам. Теперь его взгляд искал фокарсианина.

Ага, вот силуэт одного из насекомых появился над обрывистым краем раскопа.

Соединение.

Фокарсианин дернулся, заскрежетал жвалами.

«Не похоже на сознание Нейруса!» – тревожно подумал Антон, но ашанг – фокарсианская боевая особь – взирал на окружающий мир с горячим нетерпением генетически предопределенного убийцы, которому не дают выполнить единственное имеющее смысл жизненное предназначение. Ему хотелось оттолкнуться от края обрыва, стремительно атаковать, оставляя за собой след агонии, но система внутренних запретов сковывала, не позволяла поддаться инстинктивному порыву, шептала: еще не время.

Он отошел от края обрыва, затем вновь вернулся.

Антон почувствовал себя немного свободнее. Внутренний мир фокарсианского бойца не исключал эмоционального восприятия, и это позволило человеку не только скрыть свое присутствие, но и исподволь воздействовать на ашанга.

Когда тот в очередной раз подошел к обрыву, в мысли вдруг закралось сомнение: а что, если полученные утром инструкции устарели? Может, этому скопищу жертв уже пора принять свой рок?

Конечно, мысленные формулировки ашанга отличались от образов, которые осторожно генерировал Антон, но результата он добился: фокарсианин, бросив голодный взгляд в кипящую жизнью котловину, вдруг развернулся и уверенно направился к ближайшей куполообразной постройке.

Войдя внутрь, ашанг подошел к стене из плоти, ловко отделил от нее хорошо знакомую Антону белесую жилу, позволил пучку извивающихся нервных волокон проскользнуть между пластинами природного панциря.

Прямое нейронное соединение!

Разум Антона беспрепятственно вошел в контакт с нейрокомпьютером.

Фокарсианин, не получив никаких новых инструкций, издал разочарованный скрежет, отключился и пошел обратно на свой пост.

Антон осмотрелся.

Он находился в центре сложной нервной системы, не обладающей разумом.

В отличие от Нейруса эта биологическая машина полностью оправдывала свое название и предназначение.

Сюда поступали данные от сотен подконтрольных существ. В ответ им периодически передавались указания. Архитектура сети оказалась простой и понятной, она не шла ни в какое сравнение со сложным бортовым компьютером «Корпускула».

Антон без труда сориентировался, выделил информационные каналы, ведущие к другим биологическим машинам, скользнул дальше в поисках нужного ему ментального соединения.

* * *

Го-Лоит пребывал в скверном расположении духа.

Горячее блюдо мести, щедро приправленное долгим ожиданием возможности ее совершить, остыло.

Он был разочарован.

Стоило ли прорываться через пучины гиперкосмоса, чтобы в конце пути испытать жесточайшее разочарование?

В отсеке царил привычный комфортный красноватый сумрак. Десятки тысяч кристаллов наполняли помещение, роились под сводами, поодиночке и группами парили в воздухе, выстилали пол колючим, приятным для ногощупалец, бесценным и одновременно никчемным покрытием.

Го-Лоит раздраженно зашипел, затем взял один из логров. Его шеи изогнулись, две головы взглянули на кристалл с разных ракурсов.

Еще одна попытка?

А почему бы нет? Складки кожи пришли в движение, обнажая мышечную пазуху, густо пронизанную нервными тканями. Точным движением поместив в нее кристалл, Го-Лоит замер.

Его головы монотонно покачивались. По длинным шеям пробегали пологие волны.

Пустышка.

Снова пустышка!..

Он разочарованно зашипел. Ни один из кристаллов не содержал в себе личности логрианина! Они пожертвовали собой, создав оружие! Через компоненты, объединившие миллионы древних устройств, на протяжении боя проходили энергии гиперкосмоса. Они уничтожили матрицы личностей, стерли информационные структуры, фактически стерилизовали логры, лишив Го-Лоита наслаждения вожделенной мести!

Но соблазн велик. Он не отпускает, не дает покоя!

Омни вновь наугад выхватил кристалл из роящегося подле него скопления.

Открылась пронизанная нервными тканями мышечная пазуха.

Антон понял: лучшей возможности ему не представится. Древний кристалл вошел в контакт с нервной системой Го-Лоита, и рассудок омни на миг помутился. Сознание человека скользнуло следом.

* * *

Неисповедимы пути развития цивилизаций.

Вселенная – колыбель для всех. Она не создает предпочтений. Но в процессе эволюции разума возникают законы и потребности, не имеющие ничего общего с изначальной сутью мироздания. Выживание вида, защита своих интересов, необходимость обладания жизненным пространством и ресурсами – вот основные причины, по которым цивилизации выходят в космос, заключают союзы, ведут войны, осваивают планеты, развивают технологии и, достигнув определенного уровня развития, получают возможность влиять на породившую их Вселенную, вмешиваясь в естественное течение незыблемых, как может показаться, процессов.

Мы все – речь идет о разумных существах различного происхождения – экспансивны. Но формы агрессии и способы доминирования зачастую выражены неявно. Многие цивилизации дистанцируются от понятия «война», но защищают свои интересы иными способами, например, обладая уникальными ресурсами, технологиями или выработанными в процессе эволюции способностями, они навязывают иным существам свои жизненные правила.

Семантическая пропасть между различными цивилизациями глубока, и потому утопия единства всех обитающих во Вселенной существ неосуществима в принципе. Есть лишь локальные точки соприкосновения взаимных интересов, именно на их основе выстраивается политика межзвездных отношений, но существует ряд ситуаций, когда даже самое миролюбивое из созданий способно изменить своей сути, встать на путь ничем не прикрытой агрессии.

* * *

Острые, не тускнеющие со временем воспоминания сжигали Го-Лоита.

Антон вслушивался в мысли омни, пытаясь проникнуть глубже к истокам, понимая – уже нет пути назад.

Го-Лоит зашипел. Тоска и страх наполняли его, как в тот роковой день.

Он снова и снова ощущал себя ничтожеством, подделкой, жалкой копией, умоляющей своего создателя о надежном пристанище, хотя бы на время прыжка планеты между галактиками.

И снова, в сотый, тысячный, миллионный раз он слышал холодный, категоричный отказ.

Гипердвигатели выжигали ядро планеты.

Логран – Антону сейчас ничего не говорило это странное название – медленно вышел из потока вертикали и теперь двигался среди абсолютного ничто, порождая своим движением пространство и время там, где таких понятий никогда не существовало и не могло зародиться.

Десятки тысяч существ, подобных Го-Лоиту, ютились в трюмах одного из космических кораблей, закрепленных на поверхности Лограна.

Им отказали в бессмертии, оставив лишь ужас и безысходность.

Планета, прокладывая гипертоннель, оставляя за собой шлейф вещества, медленно продвигалась через двенадцатый энергоуровень гиперкосмоса.

Следующее воспоминание было тусклым, нечетким.

Он умирал.

Корабль лежал среди песков.

Вокруг простирались мертвые ландшафты безжизненной планеты.

Ветер сек мелкими песчинками по опаленной броне космического скитальца. Неподалеку виднелась еще одна искусственно созданная конструкция.

Го-Лоит умер, а затем по необъяснимой причине вновь пришел в сознание, ощутил себя живым.

Его шеи безвольно распластались по странному, с точки зрения логрианина, ложу. Обстановка отсека выглядела незнакомой, и острое чувство страха окатило его, отозвалось судорогой мышц.

Отвратительное двуногое существо обернулось.

Го-Лоит до этого момента никогда не сталкивался с представителями иных цивилизаций и сейчас испытал глубочайший шок.

Усиливая замешательство, доводя его до грани панического абсурда, в мыслях внезапно зазвучал голос:

– Пришел в себя? Отлично. Я уж думал, впустую трачу время. Кстати, меня зовут Пергвил. – Безногий подошел, сел в кресло и миролюбиво добавил: – Не пугайся. Способ нашего общения вполне безопасен для твоего рассудка.