Малолетка - Андрей Бадин

Вдруг джип «Гранд Чероки» поравнялся с мусоровозом и Алексей увидел — бандиты целятся в кабину. Он резко нажал на тормоз. Грузовик сбросил скорость, а мчащаяся сзади легковушка врезалась в его контейнер. Ее бампер и радиатор мгновенно деформировались, мотор заклинило, он задымился, и она вынуждена была проехать к бордюру и остановиться. Парни выскочили из кабины, матерясь вслед мусорщику.

— Еще одну машину вывели из строя, — произнес Витя.

— Они пересядут в другое авто и нас догонят.

Так и случилось, к бандитам подъехал джип, они залезли в него, и он помчался дальше. В кабину набилось целых восемь человек.

Наконец настал тот долгожданный момент, когда пора было применять придуманный Алексеем финт. Алексей сбросил скорость, резко повернул руль и направил мусоровоз вправо, к домам.

Он прекрасно знал этот район старой Москвы, так как здесь прошло его детство. Он жил с родителями в старом двухэтажном доме в районе метро «Маяковская», и знал в округе каждый двор, каждый тупик и каждую улочку.

Многотонный мусоровоз лихо юркнул в одну из узких, темных, опасных для полночных прохожих улиц и помчался по ней. Иномарки газанули за ним следом. Кавалькада, с ужасным ревом перегретых моторов, свистом оплавленных шин, как ужасная металлическая змея, извивалась в каменных лабиринтах. Порой казалось, что широкий кузов мусоровоза застрянет между близко расположенными друг к другу домами.

Погоня продолжалась. Вдруг Алексей посмотрел на друзей и скомандовал:

— Держитесь!

Катя и Света обнялись, а Виктор обхватил их обеих и прижал к себе.

Коновалов сбросил скорость и, когда до перекрестка оставалось тридцать метров, он нажал на грязную, промасленную рукоятку. Сзади послышался ужасный лязг и большой мусорный контейнер начал медленно подниматься.

Не поняв его маневра, бандиты открыли рты, и только Герман, догадавшись о намерениях амбала, смачно проматерился.

— Сейчас он нас отсечет, — рявкнул босс и приказал сидевшему за рулем Шаману тормозить. Их «Мерседес» несся в колонне последним, и поэтому они беспрепятственно встали.

Далее произошло следующее. Когда контейнер достиг своей верхней точки, Алексей резко затормозил, и ехавший следом джип, с восьмью бандитами, с ходу врезался в его задок. Его капот помялся, мотор заглох и двери заклинило. Удар был страшной силы, и набившие себе шишки парни не сразу поняли, в чем дело. А Алексей дернул за еще один рычаг и одним махом вывалил контейнер на крышу деформированного внедорожника. Трехтонная гора мусора могильным холмом выросла над иномаркой и напрочь перекрыла движение по улице.

Остальные иномарки остановились, бандиты вылезли из машин, и ругань покатилась по утренней Москве. Парни в джипе чертыхались, матерились, толкали заклинившие двери ногами, но выбраться из машины не могли. Когда же они попытались опустить стекла, то в кабину хлынули струи помоечной жижи вперемешку с арбузными корками и тухлыми помидорами. В салоне стало нечем дышать, и братаны заткнули рты и носы платками и рукавами.

А Коновалов надавил на газ и спокойно поехал дальше. Вывалив мусор в самом конце улицы, он тем самым соорудил баррикаду, и бандитам, чтобы ее объехать, понадобилось бы несколько минут. За это время Алексей надеялся оторваться от погони.

Так и случилось. Он порулил по дворам некоторое время, затем, убедившись, что погоня отстала, остановил мусоровоз, все вылезли и пошли к метро. Августовские ночи длинные — ночь не спешит отступать, но уже начался рассвет и первые лучи долгожданного солнца осветили столицу.

Герман матерился в рацию, обзывал всех «крутых кулаков» нехорошими словами и сулил им ужасную расправу, если они не отыщут беглецов.

Он, конечно, послал три машины в объезд, и парни через полчаса сообщили по рации, что нашли мусоровоз, но в нем никого не было.

Пока откапывали джип из-под горы отбросов, Герман позвонил в МУР и разыскал полковника Жабова. Тот уже был на службе и занимался делом Коновалова.

— Так что ты узнал? — с ходу начал Герман.

— Ничего я не узнал. У нас в картотеке на него ничего нет.

— Как нет?

— А так. На него нет ничего: ни домашнего адреса, ни телефона, даже имени и фамилии нет. Создается такое впечатление, что Коновалова Алексея Алексеевича вообще не существует.

— Как не существует, — завелся Герман, — у меня в руках его паспорт, — он достал паспорт Коновалова и открыл его. — В нем черным по белому написано, что… — Вдруг Герман осекся. Он сначала не поверил своим глазам. У него в руках был чистый, незаполненный паспорт. Герман перелистал его от корки до корки, но не нашел ни буквы. Даже на месте фотографии был наклеен лист чистой белой бумаги.

— Что за черт, — не верил своим глазам Тыча.

— Что такое? — переспросил Жабов.

— Я собственноручно вынул из кармана Коновалова этот паспорт, но теперь выясняется, что он не заполнен.

— Как?

— А так. Он чист, будто только из типографии.

— Симпатические чернила? — догадался милиционер.

— Наверное.

— Ты производил с паспортом какие-нибудь манипуляции?

— Он был в маленьком целлофановом пакетике, а я этот пакет выбросил.

— Все ясно, — покачал головой полковник, — паспорт находился как бы в микроклимате, а ты изменил его, и буквы исчезли, испарились.

— Наверное. А я ведь не записал его домашнего адреса. Я помню, что его фамилия Коновалов, а зовут Алексей.

— Попробуем его найти, — пообещал Жабов.

— Так у вас на него ничего нет?

— Нет, и это значит, что он какой-то секретный агент. На них нам сведений не дают.

— А как его найти? — поинтересовался Герман.

— Можно найти, но трудно, и это будет долгая работа. — Жабов набивал цену, и Герман это понял.

— Ладно, ищите. Я позже перезвоню. — Герман выключил телефон и остался в полном недоумении.

Подошел Фома, и он показал паспорт ему.

— Смотри, буквы и фотография пропали.

Бригадир повертел в пальцах корку и произнес:

— Ученые и не такое придумывают.

Глава 15

— Ну и куда мы теперь поедем? — с тревогой спросил Виктор у успокоившегося, остывшего от погони Алексея.

— Наверное, надо ехать на вокзал, оттуда позвонить в госпиталь твоему профессору и договориться с ним о встрече.

— А почему на вокзал, а не в гостиницу? — запротестовал Витя.

— На вокзале ночует много народу, и мы там сможем затеряться в толпе.

— Ну ладно, на вокзал так на вокзал. Хоть отдохнем немного, купим еды.

На этом и порешили. Вся компания сделала пересадку на станции метро «Белорусская» и поехала по кольцевой линии. По пути решали, на каком вокзале пристроиться, и договорились, что на Ленинградском.

На станции метро «Комсомольская» вышли из вагона и направились к эскалатору. Алексей по-прежнему нес Свету, а уставшая Катя, еле передвигая ноги, шла сама.

— Сейчас купим в буфете гамбургеры, пиццу, хрустящую картошечку и мороженое, добавим пепси-колы или чая, поедим, и настроение сразу улучшится, — подбадривал девочек Коновалов.

— Надо профессору звонить, а то опоздаем с отправкой в Америку, — забеспокоился Витя.

— Вот разместимся в комнате матери и ребенка, и тогда пойдешь звонить, — отвечал Леха.

Они прошли в комнату матери и ребенка. Когда девочки устроились поудобнее, Витек пошел искать телефон. Алексей осмотрел небольшой, светлый зал.

Вокруг в креслах полулежали-полусидели люди, и все они находились в полусонном состоянии. Недалеко от Коновалова сидела молодая женщина с годовалой девочкой на руках. Они сидели к нему боком, и мать повернула голову так, что Алексей не видел ее лица. Ее усталая поза, кудряшки белых вьющихся волос, спящий ребенок на руках до боли напомнили ему события девятилетней давности.

В тот злополучный, ужасный день он со своей женой и дочерью ожидал отправки скоростного поезда в этой самой комнате. С тех пор здесь многое изменилось, но сама атмосфера осталась прежней: те же детские возгласы, тихий шепот мам, плач крошек. Алексей смотрел на укачивающую свое дитя женщину и мысленно возвращался в тот далекий день. Он не помнил в точности событий, происшедших с ним тогда, но он погружался в ощущение теплоты, спокойствия и радости, царившее в его душе в те минуты. Он радовался жизни, радовался, что его любимые жена и дочь рядом с ним, радовался, что они на скоростном поезде поедут в гости к родителям Татьяны, и ничто не предвещало трагедии.

Погруженный в себя Коновалов сидел в кресле, уставившись взглядом в пол, а девочки тихо шептались между собой.

— Надо дядю Лешу разбудить, а то он опять заснул с открытыми глазами. Он так часто спит, — сказала Света.

— Я не сплю, я все вижу, — произнес Алексей. — Твой батька не вернулся? — добавил Леха, обращаясь к Свете.