Блокпост - Владимир Колычев

– Да уж, пришлось повоевать, – кивнул Артем. – И дальше бы воевали. Только бесполезно все это. Зомби еще ладно, а от кенгов спасу нет. Они всю нашу скотину вырезали. Хорошо, в доме окна бронированные, ну и дверь, само собой… Но все равно, если б не ушли, рано или поздно сожрали бы…

– Ушли. А дальше куда? – озадаченно спросил Баян.

– Да некуда, – покачал головой Артем. – Думаешь, мы от хорошей жизни в родные края подались? На Большой земле для нас места нет. Углы снимаем… Квартиру обещают построить, так сколько нас таких, без жилья, на всех не хватает…

– Может, у нас останетесь? – украдкой глянув на меня, спросил Якут. – Нам люди нужны… Ты и стрелять умеешь, и с хозяйством управляешься. Может, и мы корову заведем, поросят. А что? И земля есть, чтобы пахать…

– Не знаю, – пожал плечами Артем. – Тепло у вас, уютно и сытно… Хорошо снабжают?

– Как видишь, – уклонился от прямого ответа Якут.

– Мы бы остались, да только у вас командир больно строгий! – заявила Вика.

Но в ее словах кокетства было больше, чем укоризны. Да и глупо было воспринимать ее слова всерьез.

– Так это, если бы наш командир не был строгим, нас бы здесь уже не было, – повинно посмотрел на меня Баян.

– Он у нас самый лучший, – подлил елея его друг Якут.

– И руки у него такие сильные, теплые, – раз-задоренно улыбнулась мне Вика. – Мне так понравилось, когда он меня обыскивал… Командир, может, повторишь?

Расшалилась баба, замаслились ее глазки… Видно, что понравилась ей идея остаться с нами. Это у солдата заповедь – поближе к кухне, подальше от начальства. У женщин все по-другому. Первым делом они стараются наладить связь с начальством, чтобы служилось легче. Не все, конечно, любовь свою да ласку предлагают, но это скорее исключение, чем правило. Возможно, Вика из хитромудрых. Да и с мужиками она, похоже, запросто. Насколько я понял из ее рассказа, она с четырьмя жила, одна. Не знаю, как ее делили…

– Все, ужин закончен, – решил я. – Повторяю. Ужин закончен… Пух, проводи гостей в их комнаты!

Теперь, когда мы могли охранять и оборонять блокпост целиком, нам не приходилось ютиться в одной комнате. Под жилье мы использовали все три казарменных блока, я же устроился в офицерской комнате при штабной канцелярии в западном крыле здания. Туда же мы, кстати говоря, вернули пункт управления.

И даже гостиницу в порядок привели. В нее Пух и отвел гостей.

– Командир, зачем ты так? – спросил Шарп, когда в помещении остались только свои.

Якут промолчал. Ему явно не понравилось, что Вика повела себя вульгарно. Она вешалась на шею ко мне, а ему самому хотелось быть с ней.

– А затем, что блудства здесь я не допущу! – отрезал я.

И чтобы наказать Шарпа за длинный язык, я решил отправить его на пост.

– Гостиницу будешь охранять. Ты и Баян с тобой. Но не изнутри, а со двора. И никаких бронетранспортеров. На входе будете стоять, как часовые у Смольного. Внутрь впускать только товарища Ленина, остальных гнать прочь. И не выпускать никого. Ты первый, через два часа Баян тебя меняет. Вопросы?

Вопросов у бойцов не возникло. Баян отправился спать, а Шарп – охранять гостиницу.

Через час я решил проверить пост. Разумеется, у крыльца в гостиницу никого не обнаружил. Но винить в этом Шарпа не торопился.

Это только в кино часовой в боевых условиях вышагивает по периметру с автоматом за плечом. Ну, в армии, в мирное время – это самой собой. Хотя в том же уставе караульной службы черным по белому написано, что часовой должен находиться в неприметном для глаз месте, но никак не под светящим фонарем охраняемого склада… В боевых условиях часовой не должен быть на виду, его даже не на пост ставят, а назначают в секрет…

– Стой, кто идет? – раздался из темноты голос Шарпа. – Ты, командир?

Он бесшумно вырос из-за бетонной тумбы, удерживающей ненужный ныне флагшток. Я подошел к нему.

– А кто еще может быть? – внимательно всматриваясь в него, спросил я.

Шарп не выдержал взгляд, опустил глаза. Я кивком головы показал на крыльцо.

– Кто там?

– Ну… Понимаешь, командир, они не против…

– Я спрашиваю, кто?.. Я ведь сейчас пойду, посмотрю.

– Ну, Баян и Якут…

– Значит, двое. Тогда двое суток ареста.

– Есть, двое суток… – приуныл Шарп.

Я связался по рации с Якутом. Ответил он почти сразу. Одышка в голосе, дыхание тяжелое, запыхавшееся.

– Уголь ты там, что ли, разгружал? – спросил я.

– Ну, как сказать…

Он не знал, что сказать, а я не стал его пытать. Завтра разберусь.

– Все нормально?

– Более чем.

Ответил мне и Баян. Он, правда, дышал ровно, но все же чувствовалось, что жизнь бьет ключом… Пусть бьет. Лишь бы не по голове. А выволочку этим раздолбаям я устрою с утреца.

Я велел Шарпу сменить позицию и держать крыльцо под наблюдением. И сообщить мне, как только появятся Баян и Якут.

Я сомневался, что гости могут взять Баяна и Якута в заложники. Но и не исключал такой вариант, если к нам действительно прибыли засланные казачки. Обезвредить гарнизон, освободить полковника. Его домой, а нас – под трибунал…

Если все-таки гости – ряженые, то Якут и Баян сами виноваты в том, что угодили в западню. Уже угодили… Ну а если ничего страшного не произошло? Если они закончат с бабами, а потом спокойно, без суеты отправятся на смену?.. Я же выставлю себя на посмешище, если отдам команду взять гостиницу штурмом. Неудобно и просто зайти в комнату, где бойцы тешат свое мужское самолюбие…

Еще есть час времени. Если через час Баян не сменит Шарпа, тогда я вправе ударить в колокола. А пока гостиница должна находиться под наблюдением.

Я отправился в свою комнату, но по пути заглянул в другую, где под замком жил полковник. Он был на месте: не спал, но и признаков беспокойства не выказывал.

И я не собирался ложиться спать. Время еще не позднее, тем более обозначилась проблема с гостями. Но свет в комнате я включать не стал: и экономия, и глазам нужно отдохнуть.

Сон ко мне в постель не просился, поэтому на кровать я лег в уверенности, что буду просто лежать, отдыхать после напряженного дня. Поэтому очень удивился, когда вдруг вынырнул из сонных глубин. Только лег и сразу стал засыпать… Непорядок.

Я широко раскрыл глаза, чтобы не позволить векам сомкнуться помимо моей воли. Но сладкая дрема все же заволокла сознание. И очень скоро настал момент, когда мне показалось, что дверь открывается и в комнату заходит женщина…

Это был сон, из которого я легко вынырнул. Вернее, мне показалось, что я сбросил с себя сонные чары. А на самом деле женщина никуда не делась. Она стояла возле шкафа и улыбалась мне…

Даже в темноте я видел, что она мне улыбается. И еще видел, что это Марица. Свадебная фата на голове, подвенечное платье роскошное, с меховой оторочкой, но почему-то предельно короткое, белые лакированные ботфорты на высоком каблуке…

Я неторопливо поднялся, сел на кровать.

– Ты что, замуж собралась?

– Да, девочка созрела… Я тебе нравлюсь?

– Ты читаешь мои мысли?

– Как обычно… А ты мои мысли читать не можешь. Потому что я далеко. И обнять меня ты не сможешь… А я бы, пожалуй, могла бы вознаградить тебя. Первой брачной ночью. За твою верность… Ты прогнал эту противную бабу, – брезгливо поморщилась она. – Правильно сделал. Она тебя недостойна… Хотя нет, ты можешь подойти поближе. Возможно, ты почувствуешь тепло в той пустоте, которую я занимаю. Подойди, прикоснись к моей руке…

Марица – злоформер, у нее студенистое и наверняка слизистое на ощупь тело. Я знал это, но все же поднялся, подошел к ней. Попытался коснуться ее плеча, но моя рука провалилась в пустоту. А тепла я не почувствовал. Холода – тоже. Обычная комнатная температура.

– Тепло? – спросила она.

– Нет.

– Ну-ну! Мог бы и соврать для приличия.

– Для приличия не врут.

– Ну почему же? Артем считает себя приличным человеком. Может, так оно и есть. Боевой офицер, жена, двое детей. Но ведь он же соврал тебе. Ты смотрел его документы?

– Да, паспорт видел. Артем Николаевич Балахевич.

– И ничего, нормальный паспорт?

– Старый паспорт, потрепанный. Потому и нормальный. Новенький вызвал бы подозрения.

– Эту группу готовили большие специалисты.

– Ты уверена? – сжал кулаки я.

Можно было сомневаться в чистоте намерений, с которыми Марица предлагала свои услуги, но никак нельзя отрицать, что ей подвластны людские мысли, а также информация, которую она из них черпала.

– Они пришли, чтобы уничтожить вас. Главное – выкрасть полковника, вывести его отсюда. Может, кого-то из вас убьют по пути, а кто уцелеет, с теми покончит дальнобойная артиллерия. Ну а потом появится спецназ, чтобы зачистить руины, ты знаешь, как это делается…

– И что мне теперь предпринять?

– Ты командир, тебе видней… Но ты не торопись. Пусть твои солдаты получат удовольствие от этих грязных шлюх, – с омерзением скривила губы Марица. – Их таких для того и взяли, чтобы сбить вас с толку… Они, конечно, тоже служат, но не в спецназе, нет… Телки полковые… Вы можете их не убивать. Закроете их в подвале, будете ходить к ним. Грязные шлюхи для того и нужны, чтобы к ним ходили…