Ода на рассвете - Вирсавия Мельник

что вы мне сказали, поэтому я пришел.

— Как? Всё-всё?

— Да. Представляйте даже сокровище нашёл, — начал свой длинный рассказ Саша.

— Да, ты шустрый, — заметил Садовский.

— Бог рядом. Всегда помни об этом, Сашка, что бы ни случилось, — сказал Рома, снимая с крючка окунька.

Леонид перекотил глаза.

— Ого! Вы столько поймали! — удивился младший Мохов, заглянув в ведро. Там были не только окуни, но и форель.

— Да, Слава. Сейчас и ты будешь ловить.

— Дядя Лёня, а почему вы всегда нас называйте чужими, не нашими, именами? Здесь никто нет, никто нас не проверяет. Почему же мы не можем быть самими собой?

— Это, чтобы вы привыкали, — ответил командир, — чтобы не было потом путаниц. И я не дядя Лёня, а Тихон, хотя бы. Ясно? На, держи! — передал он Саше свою удочку. — Я пойду там дальше закину, посмотрю какое там место.

Леонид прошёл достаточно далеко. Не сколько поиск хорошего рыбного места, сколько уединение нужно было ему. Здесь он мог спокойно устроиться и всё сложить, спланировать и взвесить в своей голове.

— Дядя Лёня…

— Саша! То есть Слава! — испугавшись, вспылил Садовский.

— Ха-ха-ха! Вот, видите, вы сами сдались и перепутали! И не я рыбу пугаю, а вы! Ха-ха!

— Что ты тут потерял?!

— Вы пошли сюда рыбу удить, а ведерко с собой не взяли. Вот, я и принес, — положил Саша ведро возле раздосадованного рыбака.

— Что-то здесь нет рыбы. Не клюет, — уже мягче сказал Леонид, закидывая по новой свою удочку.

— Снова промах! — почти торжественно произнес мальчик и сел возле Леонида на камень. — Я всё видел.

— Что ты видел?

— Я видел, как поплавок у вас сильно дергался, и вы никак не отреагировали, просто сидели.

Леонид побледнел и пытался выдавить оправдание. Впервые он был пойман. Пойман! И кем? Мальчишкой!

— Я просто…

— О, я всё знаю.

— Ты всё знаешь? — Леониду было всерьез не по себе.

— Да, — с простотой ответил Саша. — Вы о чем-то сильно переживайте. Это о вашем секретном задании? Вы хотели уединиться и обо всём подумать. Правда?

Садовский облегченно выдохнул.

— Да, это так.

Ветерок с реки обласкал Сашины светлые волосы, а он продолжал что-то болтать.

— Дядя Лёня, клюёт! Клюёт! — дёрнул мальчик командира за рукав. Тот живо спохватился, и большая жирная форель оказалась на берегу.

— Вот я и говорю, что скорее всего это у вас из-за усталости. Вы отдохнете и всё, как рукой снимется. Мне папенька всегда так говорил, когда я не мог сосредоточится и быть внимательным.

— Разве я был невнимательным? Я всего лишь на минутку отвлекся, — упорствовал Леонид, хотя признался давно, что этот мальчик снова прав. Садовский посмотрел на него. Большие голубые глаза улавливали любое его, Леонида, движение.

— Минутку? Она была очень длинной.

— Сашка, — начал толковать Садовский, — в нашей жизни бывают очень длинные минуты. Ты должен будешь это знать. Это минуты, в которые помещается вся наша жизнь. Это минуты воспоминаний… Понимаешь?

— Ага, — улыбнулся мальчик.

— Пора домой, — сказал командир и поджог последнюю оставшуюся у него папиросу марки «Сафо».

Улыбка Саши резко упала. Он смотрел на Садовского с удивлением и печалью. Садовский это заметил и понял.

— Ты прав, — признался Леонид. — Пора с этим завязывать, — он бросил папиросу на землю и придавил ногой. — Так лучше? — подмигнул Тихон Сашке. Тот заметно преобразился и помог собрать рыбацкие снасти. — Слушай, малец, мою команду! Мы возвращаемся в нашу штаб-квартиру. Твоя задача- собрать по дороге сухих палок. Мы на ужин будем жарить рыбу.

— Ура! Теплая еда! — побежал выполнять задание обрадованный Саша. Садовскому оставалось лишь удивляться, откуда у этого мальчика столько энергии. После дороги ещё никто не отдыхал, а он бегает, прыгает, радуется чему-то. Где только эти силенки берутся?

В хижине и вокруг нее было чисто и уютно. Лиза с Марьей Петровной успели и убраться внутри, и вычистить площадку перед домом, и разложить их вещи.

Костер развели на улице. Над жаром румянился и манил своим запахом вечерний улов.

Отужинав и поблагодарив Бога, путники отправились на заслуженный отдых. Леонид был отдельно, не терпя подобных процессий. Он прочистил и зарядил охотничье ружьё (Оно тоже нашлось в старой хижине). Садовский вошёл в дом последним. Только закрыв плотно дверь и положив ружьё у своей постели, он смог спокойно уснуть.

В это время хилый и сгорбленный дикарь, отследив все детали, бежит к черному шаману доложить: в тайге появился чужой огонь.

IX

Первые три дня жизни в тайге прошли незаметно быстро. Охота, рыбалка, целебные травы, красота природы, сила свежести воздуха, костры по холодным вечерам- всё это отвлекало и утешало одновременно.

В следующее утро Леонид рылся в своих вещах и, собрав свою ношу, сказал, что идет по своему заданию и скоро не будет. Он наказал всем следить за порядком, попрощался с Юрой и был таков.

Путь ему предстоял неблизкий. Нужно было пересечь полосу тайги и выйти к поселку, где ему необходимо решить очень важные вопросы. По времени дорога займёт две сутки, не меньше. Но беря во внимание, что он не был обременен тяжелой ношей и попутчиками, то оставалась надежда, что дойдёт командир быстрее. Садовский был вооружен, поэтому зверей и людей по дороге встретить не опасался.

Не дойдя до поселка, Леонид, притаившись в посадке, искупался, сменил рубаху, побрился- в общем, провёл себя в более облагороженный вид.

И вот он — пережиток цивилизации на отшибе всего и вся. А за ним, за двадцать километров, расположен лагерь. А за ним, за двадцать километров- Елена.

«Получил ли Зосимов, начальник лагеря, мое письмо? Подействовало ли моё ходатайство? Как же там моя Лена? Лена… Этот хрыч со всеми связями и влиянием ничегошеньки не может сделать. Ни то чтобы ее, даже себя вытащить из того мрака не в состоянии! Придушил бы его! Бездарь! … Но Лена! Как же ты могла?!» — Леонид глубоко вдохнул и с резким выдохом решительно пошёл вперед. Он знал, что если поставить на карту всё, что осталось, то можно многого добиться. Всё или ничего.

Русский кабак. Здесь можно узнать самые свежие и самые замшелые новости. Здесь останавливается весь цвет общества: в прямом смысле- в виде наиобсуждаемых сплетен; в переносном — в виде самих сплетников. Именно сюда в первую очередь направлялся Леонид Садовский, командир войск в русской рубахе. Он купил газетенку и сел за пустующий столик. В помещении было обкурено, из кухни валил густой пар. Ко всему этому смешивался стойкий запах перегара и пота.

Тихон Беленкин с первых