Боец поневоле. Чужая война - Анатолий Маевский

— Что делать будем? — спросил Леонид, раскладывая возле себя все свои трофейные автоматы.

Антон не успел ответить: откуда-то сверху раздался характерный свист, и в десяти шагах взорвалась мина, похоронив соседний окопчик с его защитниками — началась артподготовка с позиций Возрожденцев. Мины ложились плотно и четко по квадратам, подавляя жидкие очаги сопротивления.

— Скоро попрут! — прокричал Леонид Антону.

Тот в ответ кивнул головой, закрывая голову руками.

И точно: под грохот разрывов мин, послышался гул дизелей и лязг гусениц.

Антон выглянул из окопчика, прячась за тело павшего бойца — из переулка, метрах в ста от линии обороны, неловко разворачиваясь в развалинах выполз приземистый железный монстр — танк. Атака началась.

Глава 19

Мятеж. Бои в городе

— Док! Какого рожна мы здесь делаем? — спросил Седоков, высунувшись на секунду из окопа и оценив ситуацию. — Сматываться отсюда нужно, это не наша война — сейчас нас всех здесь передавят. Чем драться с танками? Автоматами, что-ли?

— Как бежать, Ленька? Голову поднять нельзя. Побежим — убьют.

— Вот б…ство! — выругался Седоков. — Смотри, вон там за базарчиком, пролом в заборе. До него метров тридцать, проскочим.

Антон приподнял голову — действительно, недалеко, за опрокинутыми прилавками небольшого рынка в заборе зиял пролом, видимо, пробитый снарядом. Если рванутся, то можно и проскочить.

— Док! — позвал вдруг Леонид, — глянь — ка, поп совсем спятил — идет на танки!

Действительно, из парка, на площадь шел священник в развевающейся черной рясе и с высоко поднятой над головой небольшой иконой. Рядом шли две женщины в платках. Они пели вместе с батюшкой: 'Богородице Дево…'. Стрельба поутихла — обе стороны с изумлением смотрели на странное шествие. Батюшка шел прямо на окоп Леонида и Антона, обошел их и вышел на площадь. В нем не было страха, а только уверенность.

Женщины — немолодые уже, были просто серые от ужаса, но шли за батюшкой с такой же решимостью.

Леонид переглянулся с Антоном, покачал головой и покрутил пальцем у виска.

Батюшка с женщинами прошел еще десяток метров, как вдруг, одна из женщин упала — пуля попала ей в голову. Бил снайпер. Через секунду и батюшка упал, прижимая к себе икону. Вторая женщина заметалась по площади, но пули из танкового пулемета подбросили ее вверх, и она рухнула на асфальт.

Стрельба вспыхнула с обеих сторон с особым ожесточением. Снаряд из ПТУРСА одного из правительственных БТРов попал во вражеский танк, грохнул взрыв, но танк остался цел и стал отползать назад, в развалины, разматывая траки перебитой гусеницы.

Вдруг Антон, воспользовавшись прикрытием дыма и пыли, взметнувшихся на месте взрыва, выскочил из окопа и подполз к упавшим людям: женщины были мертвы, а батюшка ранен в плечо. Антон схватил его за рясу и потащил к окопу. Седоков открыл беспорядочный огонь прикрытия по мелькающим в развалинах фигурам противника.

Пули свистели вокруг Антона, щелкали по асфальту, взбивая фонтанчики пыли и асфальтной крошки.

БТРы дали дружный залп ПТУРСами по позициям врага, заставив его на несколько секунд уменьшить интенсивность огня — это дало возможность дотащить раненого до окопа и сбросить его вниз.

— Ну, я догадывался, что ты придурок, но чтобы такой! — ругался Седоков, затаскивая за шиворот Антона с бруствера в окоп.

Батюшка был в сознании, прижимал к себе икону здоровой рукой: ' Спасибо, сынки! Ангела — Хранителя вам в бою!'. Тут подползли трое ментов, забрали раненного батюшку из окопа, и потащили в безопасное место. Антону и Седокову они бросили подсумок с гранатами и ласково попрощались: ' Ну, вы и отморозки!'

Антон отдышался.

— Слышишь, давай все-таки прорвемся через ту дыру в заборе? — подкатился сбоку Седоков.

— Давай.

Они перезарядили автоматы, распихали по карманам гранаты. Ленька с явным сожалением оставил свое трофейное оружие.

— Ну что, бросаем гранату и на счет 'три'?

— Давай!

Леонид вырвал чеку, подержал в руке гранату несколько мгновений и метнул ее, не глядя, в сторону вражеских позиций. Грохнул взрыв. Бойцы вскочили и со всех ног помчались к базарчику. Странно, но сначала по ним не стреляли — видимо, взрыв отвлек внимание. Когда бойцы уже добегали до пролома, вокруг замолотили пули — но уже было поздно, Антон с Леонидом с разбегу нырнули в спасительную дыру.

— Пронесло! — рассмеялся Седоков, когда они оба повалились на какую-то кучу мусора в закрытом со всех сторон дворике, — Ты бегаешь как ветер, молодец!

Антон молча отдышался — сердце колотилось как бешенное.

— Слышишь, Док! Я таки заметил, откуда бьет их снайпер — по блеску оптики.

— И что?

— А то, что я хочу проведать его.

— Ну и флаг тебе в руки, Ленька! Тебя вечно несет на какие-то приключения. Чуть без головы не остались, а ты опять за свое.

— Ладно. Ты здесь посиди, а я пойду, осмотрюсь. Не приду через полчаса — двигай сам дальше.

— Ну, уж нет — вместе пойдем — поднялся Антон. — Ты же не забыл, что мне в больницу нужно?

— Да не забыл я, не забыл. Доведу тебя.

Бойцы перелезли через небольшой забор, который ограничивал дворик, спрыгнули за груду ящиков, проползли за ней, пролезли под уже надорванной снизу сеткой забора и оказались за сараями какого-то дома. Во дворе слышался грохот: как будто забивали сваи в землю. Леонид осторожно выглянул из-за угла и сразу отдернулся назад

— Т- с- с! — прошипел он, и показал пальцем за сарай. — Во дворе танк ремонтируют, полно солдат. А нам нужно пройти как-то.

Антон показал напарнику, чтобы тот подставил руки для того, чтобы упереть ногу. Через минуту, Антон распластавшись на шифере подполз к краю крыши сарая: во дворе жилого дома стоял танк Т — 72 с желтым флажком на башне. Вокруг суетились солдаты, наживляя траки гусеницы на опорные катки танка. Один, два, три, там, возле ворот еще двое с автоматами, еще один — вылез из танка. За домом на улице постоянно передвигались солдаты, где-то рядом слышалась ожесточенная стрельба — это шел бой на площади, откуда только что ретировались Антон с Седоковым.

Доктор спустился вниз и обрисовал обстановку.

— Предлагаю, снова закосить под своих и просто пройти через двор, не привлекая к себе внимания, а потом раствориться среди Возрожденцев, и добраться куда нам нужно.

— Ты, Док, все правильно говоришь, только глянь, повнимательнее — у них всех форма одинаковая, а мы во что одеты. Ты, так вообще — туфли, гражданские брюки, а сверху ментовский серый камуфляж на голое тело. Мы с тобой и двух метров не пройдем. Что-то надо придумать. Может, атакуем их — они все равно без оружия, а караул пока от ворот добежит, то мы с этими уже разберемся?

Антон ответить не успел — за сарай зашел вражеский солдат, видно по нужде. Услышав шаги, бойцы развернулись, направив стволы автоматов на пришельца. Солдат от неожиданности замер, глаза его округлились от страха, и он рванулся назад:

— Тревога!!! Красные!!!

Выбора уже не было. Доктор с Седоковым выскочили из-за сарая: танкисты, вытянув лица от неожиданности стояли, держа в руках молотки и смотрели на выскочивших из ниоткуда каких-то оборванцев с автоматами в руках.

Антон пустил короткую очередь над головой у танкистов, и те рухнули лицом вниз, закрыв головы руками. Леонид, присев на колено, двумя короткими очередями загнал за угол дома караульных, открывших ответный огонь.

— Док! Прикрой! — заорал Седоков и, швырнув к ногам Антона, свой автомат несколькими прыжками подскочил к танку, взобрался на моторный отсек. Все это заняло секунд десять. Леонид вырвал чеки у двух гранат и бросил их внутрь, в утробу танка через открытый люк, а сам спрыгнул прямо на танкистов, до сих пор лежащих на земле, и помчался прочь, как ракета, крича: 'Ложись!!!'

Антон упал лицом вниз. Громыхнул взрыв, затем второй, просто чудовищной силы — сдетонировали боеприпасы в танке. Башню танка сорвало взрывом и отбросило метров на десять, остов танка всполохнул, как свеча.

Антон подхватил совершенно оглушенного взрывом и ударом о стенку сарая Седокова, и потащил его через двор, к низенькому забору в соседнюю усадьбу. Чадящий дым от горящего танка и солярки, полыхавшей вокруг, заполонил весь двор и создал плотную завесу. Бойцы перевалились через заборчик и заползли в кусты.

— Живой? — спросил Антон, вытирая рукой кровь с рассеченного лба Седокова. — Меня слышишь, хоть?

— Живой. Ну, как я их?!

— Тише! Не ори ты так! — шикнул на него Антон. — Очень лихо. А ты раньше делал такое?

— Нет. Слышал только от бывалых.

— Ладно. Что делать будем, Ленька?

— Пошли, понемногу.

— У нас один автомат — кивнул на свой АКСУ Антон.

— Добудем сейчас что-нибудь — Седоков сел, обхватив голову руками. — Как башка болит! Это же надо — так долбануться!