Дева дождя - Павел Комарницкий

– Дальше.

– При помощи металлического прута объект разрушил второго голема, находившегося в коридоре у входной двери в склад прокормителей. В это время первый вернулся, привлечённый теперь уже шумом в коридоре. И также был разрушен объектом.

– Вас не смущает очевидная нелепость версии?

– В смысле?

– Поясняю для болванов-заготовок, лишённых интеллекта. Допустим, он раздобыл этот самый подшипник. Допустим, он сумел пронести его в склад и вытащить оттуда шарики. Допустим, метая шарики, он отвлёк от двери глиняного болвана, которого болван золотой ввиду своей болваньей сущности поставил на столь ответственный пост. Допустим даже, что глиняный болван оставил дверь в коридор открытой. Заметьте, я четырежды употребил "допустим" – хотя вероятности, как мы знаем, перемножаются и при таком раскладе становятся почти невероятностью. Дальше начинается чистая сказка. Из тех, что рассказывают в Энрофе.

"Рамзес" помолчал.

– Если позволите, господин Вольфрамовый Голем, у меня имеется версия, которая объясняет если не всё…

– Слушаю вас внимательно.

– Объект действовал по наущению. Наущению оттуда… – золотой истукан ткнул пальцем вверх. – И металлический прут ему подбросили в нужный момент. Принудительная репликация неживого предмета из Энрофа не столь уж сложный фокус… для Скривнуса, по крайней мере.

– Версия, достойная золотого бруска. Если бы "ему подбросили", то подбросили бы по крайней мере закалённый стальной лом, а не случайный кусок мягкой арматуры. Ещё вернее – специальное оружие достаточной для поражения металлических големов мощности. Железных, и при случае – золотых.

– Прошу прощения, мой господин… вряд ли объект, не обученный обращению…

– Это вам только кажется, что вы нашли весомый аргумент. Тварям из Верхних миров ничего не стоит придать тому оружию любую форму. Обращению же с огнестрельным оружием объект, если вы помните, вполне и даже весьма обучен.

– Возможно, они заботятся о максимальной достоверности. Как и мы.

– Хорошо, оставим. Что было дальше?

– Дальше? Объект отпер внешнюю дверь и покинул экранированный склад прокормителей. В душевых помещениях он никого не встретил – там довольно яркое освещение, а порождения Хаоса не любят света…

– Ценное открытие. Дальше.

– Попав в цех, объект направился к воротам. Можно с высокой долей уверенности предположить, что он искал выход наружу. Как он рассчитывал справиться с железным големом, стоящим там на страже, осталось невыясненным. Во всяком случае, никакого другого оружия, кроме того прута, у него не было.

– Дальше.

– Собственно, всё,господин Вольфрамовый Голем. Пробираясь к выходу, объект подвергся нападению одного из порождений Хаоса, рыщущих ночами в поисках добычи. В цеху освещение гораздо более тусклое…

Вольфрамовый истукан побарабанил пальцами по бронзовой груди девушки-скамейки.

– Хорошо. Теперь я изложу свою версию. После последнего гавваха объект дозрел. Он перестал бояться. И, учитывая его профессию в Энрофе, задумал побег. Куда именно он намеревался направить стопы, можно догадаться. Белое Проклятье хорошо видно уже на въезде в Соморру.

Глава Особой Службы помолчал.

– Разумеется, этот злосчастный металлический прут лежал в коридоре давно. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы у объекта возникла идея его использовать, проверив на прочность ваших глиняных болванов. И поскольку золотой болван не додумался до элементарного, поставить в коридоре железного голема вместо глиняшки, далее всё произошло в точности так, как вы изложили.

Вольфрамовый истукан встал.

– В память о вашей предыдущей безупречной службе я всё-таки доложу Великому Игве. Пусть он решает.

…

Вот это да-а-а!

Марина вертела головой так, что пребывай она в том, плотном теле, уже наверняка заработала бы смещение шейных позвонков. Нет, никогда она не то что не видела таких городов, но даже и не подозревала, что подобные города могут существовать в принципе.

Такие города бывают только во сне.

– Нравится? – Агиэль блестел глазищами. – Это уже Нэртис. Тут Йорик живёт.

Единственной узнаваемой деталью оставался "Васик", приобретший в Нэртис-Москве (уже и Москвой не называемой) яркость, наводившую на мысль о люминесцентных красках. Да ещё, пожалуй, Красная площадь, покрытая солнечным не то янтарём, не то агатом-ониксом, в толще которого гуляли разноцветные огоньки. Стены Кремля напрочь утратили незыблемую твердокаменность, превратившись в сплошную ажурную решётку десятиметровой высоты – настолько ажурную и изящную, что ограда Летнего сада выглядела бы рядом просто наспех сработанным строительным забором. И так же, как в Фэйре, по верху шёл прогулочный парапет. Что касается кремлёвских башен, то описать их нормальным человеческим языком у Марины всё равно не получилось бы… Во всяком случае, любая китайская пагода или индийский храм выглядели бы в сравнении просто сараем.

– Примерь наряд, Марина, – Йорген протягивал ей вещички, извлечённые из воздуха. Девушка озадаченно захлопала глазами – основной деталью гардероба являлись босоножки. Весь остальной "наряд" был чересчур смелым даже для карнавала в Рио.

– Она стесняется, Йорик, – в глазах ангела прыгали озорные огоньки. – Прелесть! Я так люблю, когда девушки стесняются!

– Вот бери с Марины пример нравственности, Ага, – герр рыцарь протягивал Агиэлю обширные семейные трусы, розовые с голубыми цветочками. – Это тебе подойдёт.

– Йорик! Я такого вообще-то никому не прощаю!

Марина рассмеялась. Действительно, чего уж там стесняться полуразобранной матрёшке. К тому же спутники её были одеты сходно. Если на герр рыцаре всё-таки имели место плавки и сандалии, то эфирный посланник явно не намеревался терпеть в Нэртисе ущемление своих законных ангельских прав посредством каких-либо предметов туалета.

Словно в подтверждение Марининых размышлений мимо прошли мужчина и женщина, похожие на сказочных эльфов. Из всех одежд на даме имелись золотая цепочка на поясе и ожерелье на шее, да ещё браслеты на руках и ногах. В сравнении с этим выданная девушке юбочка, представлявшая поясок с приделанными к нему немногочисленными шнурками, призванными изобразить подол, была просто монашеским одеянием.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});