Дарк - Екатерина Орлова

прошу тебя.

Он разжал объятия и наблюдал за тем, как я переползла с его коленей на сиденье рядом. Машина была большая, но пересесть на другой ряд сидений, не выходя из нее, казалось невозможным для моего потрепанного тела. Как только я устроилась, Дарк тяжело вздохнул и положил голову на подголовник. Он не отводил от меня взгляда и сейчас, зажатая между двумя крупными мужчинами, я чувствовала себя особенно маленькой и уязвимой. Я смотрела вперед на дорогу. По бокам мелькали светящиеся здания, улицы были наполнены людьми и машинами. Все развлекались и готовились потратить огромные суммы в местных казино. Это ужасное ощущение, когда ты как будто застываешь в страшном моменте в то время, когда жизнь других людей продолжает бурлить и не останавливается ни на секунду, в отличие от твоей.

Мы остановились у больницы, и я перевела на Дарка испуганный взгляд.

– Тебя и Одри должен осмотреть врач.

Я посмотрела на Келлана. Он крепко прижимал к себе завернутую в его толстовку Одри. На нее было больно смотреть. Моя подруга так и не пришла в себя, и это убивало Келлана, его взгляд был полон скорби и агонии. И я прекрасно понимала его чувства, потому что они же пожирали и мое сердце.

Я вцепилась в руку Дарка, когда мы проходили по задней парковке больницы, вслед за бегущим вперед Келланом. Он первым выскочил из машины и ему навстречу уже неслись медицинские работники с каталкой, на которую он бережно уложил Одри. Я была в таком состоянии, что наблюдала за всем, как будто смотрела фильм. И только когда при попытке идти мои ноги подкосились от слабости, и Дарк подхватил меня на руки, я осознала, что это не кино, а дерьмовая реальная жизнь, которая никогда меня особо не баловала, а теперь совсем разрушала.

Я пробыла в больнице сутки, пока врачи меня обследовали, ставили капельницы и помогали мне восстанавливаться. Дарк все это время был рядом со мной. Ему постоянно звонили и тогда он отходил в угол палаты, чтобы поговорить. Врачи окончательно убедились в том, что мне ничего не грозит и сказали, что я могу уехать домой. Но у меня теперь не было дома и я не знала, куда отправиться. Мне был прописан постельный режим на ближайшую неделю, но лежать мне, по большому счету, было негде. Дарк принял решение за меня.

– Ты едешь ко мне, Айви.

– Нет.

– А куда ты собралась? К родителям? – От одного упоминания родительского дома у меня по коже прошел неприятный озноб.

– Я хочу уехать, – прошептала я.

Дарк положил ладони со скрещенными пальцами на затылок и отвернулся к окну палаты.

– Куда?

– Подальше отсюда.

Он резко повернулся и посмотрел на меня. А я больше не могла выдерживать его взгляда, поэтому отвела свой. Мне до ужаса хотелось избавиться от его гнетущего присутствия. Я была безмерно благодарна ему за спасение, но к ситуации, из которой меня пришлось спасать, привела именно деятельность Дарка и неуемная алчность мудака Кенвуда. Я надеялась, что среди горы трупов в том доме лежал и его. Бездыханный, бледный, пустыми глазами смотрящий в ночное небо Вегаса.

– Ты проведешь эту неделю у меня. А потом уедешь, – тише сказал он. – Если таково будет твое желание.

Я кивнула.

Нас отпустили. Медсестра выкатила коляску со мной на улицу. Дарк помог мне встать и дойти до машины.

– Одри…

– С ней сейчас Келлан и врачи. Как будут новости, я сразу сообщу тебе.

– Спасибо, – едва слышно сказала я.

– Поехали домой, – резко сказал он, захлопывая дверцу машины и обходя ее, чтобы занять соседнее место.

Дарк внес меня в клуб на руках, поднялся наверх, миновал мою комнату и принес к себе в квартиру. Я ни о чем не спрашивала, никак это не комментировала, потому что была обессилена. Капельницы помогли, но восстановить силы за сутки было им не под силу. Я даже боялась думать, сколько времени понадобится Одри, чтобы прийти в себя. Я чувствовала себя предательницей из-за своего желания свалить из этого города, чтобы начать все с нового листа. Как будто я бросала подругу саму справляться со своими проблемами.

– Ты хочешь принять душ? – спросил Дарк, усадив меня на кровать и присев на корточки передо мной. Он ласково гладил мое колено, а мне хотелось отбросить его руку и убежать. Головой я понимала, что он был не виноват в том, что произошло, но мне было страшно, потому что в будущем могли появиться новые такие Кенвуды, которые – в случае, если бы я осталась с Дарком, – могли бы использовать меня, чтобы добиться от него чего-то.

– Да, – ответила тихо. Горло все еще саднило от криков.

Дарк отнес меня в ванную и включил воду.

– Ты сама справишься или тебе помочь? – спросил он.

– Сама. Спасибо.

Дарк кивнул и вышел, оставив меня саму. Последние сутки он был мрачнее, чем обычно, если такое было возможно. У меня каждый раз при взгляде на него сжималось сердце. Такое неуместное сейчас чувство влюбленности застилало разум, но потом я одергивала себя, напоминая, что мой отъезд пойдет нам обоим на пользу. Я построю новую жизнь на новом месте. И через год мы будем вспоминать этот эпизод как страшный сон. А наши отношения… Полагаю, мне будет не так просто забыть о Дарке, его прикосновениях, запахе, тепле тела, и том опыте, который я с ним пережила.

А Дарк… Наверное, он просто вернется к тому, как жил раньше. Снова заведет себе двух подстилок. Сердце болезненно сжалось от этой мысли и меня сложило пополам, когда вырвались рыдания. Теперь я оплакивала не свое жалкое состояние, а то, что мне предстояло покинуть единственного мужчину, которого я когда-либо любила. Я зажала рот ладонью, сдерживая всхлипывания, а богатое воображение рисовало то, как Дарк в полумраке приватной комнаты трахает каких-то девиц. Получает удовольствие от этого акта и даже не вспоминает обо мне. Сердце обливалось кровью, горело и пекло. Оно как будто медленно умирало от малейшей мысли о том, что я буду единственной из нас двоих, кто испытает агонию от того, что второй двинулся дальше.