Путешественница Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

Некоторые уверяли, что французское золото было спрятано армией горцев во время последнего стремительного отступления на север перед окончательным разгромом при Куллодене. Другие считали, что золото так и не попало к Карлу Стюарту, а было оставлено для надежности в пещере неподалеку от того места, где его выгрузили с кораблей, на северо–западном побережье.

Одни говорили, что секрет местонахождения золота утерян навеки, поскольку его хранители погибли при Куллодене, другие же твердили, будто место хорошо известно представителям некоего горского семейства, но они верны данному слову и никому не откроют тайну. Какова бы ни была правда, золота так и не нашли. Пока.

Французский и гэльский. По–французски Грей, успевший повоевать за границей, изъяснялся вполне сносно, но варварского языка горцев не знал ни он, ни кто–либо из его офицеров. Разве что сержант Гриссом перенял в детстве несколько слов у няньки–шотландки.

Никому в деревне Грей довериться не мог: вдруг в этой истории и впрямь что–то есть. Французское золото! Конечно, само сокровище, спору нет, должно принадлежать короне, но для него, Грея, оно сулило солидную личную выгоду. Ясно ведь, что для него нахождение этого почти мифического клада станет пропуском из ссылки в Ардсмуре назад в Лондон, в лоно цивилизации. Никакая опала, никакая немилость не устоят перед магическим блеском французского золота.

Грей закусил кончик затупившегося пера, ощутив, как он сломался у него между зубами.

Черт! Нет, нельзя обращаться ни к жителю деревни, ни к одному из его офицеров. Значит, придется обратиться к заключенному. Да, только заключенного можно привлечь к делу, не рискуя, ибо только узник не сможет воспользоваться этими сведениями в собственных целях.

Черт, и опять незадача! Все заключенные говорят по–гэльски, многие знают и английский, но только один говорит еще и по–французски.

«Он образованный человек», — эхом прозвучал в его памяти голос Кворри.

— Черт, черт, черт! — пробормотал Грей.

И ничего нельзя поделать. Эллисон сказал, что бродяга очень плох. Нет времени искать альтернативу. Майор выплюнул кусочек пера и крикнул:

— Бран!

Всполошенный капрал просунул голову в дверь.

— Да, сэр?

— Приведи мне узника по имени Джеймс Фрэзер. Немедленно.

Комендант стоял за своим письменным столом, опершись на него, будто массивное изделие из дуба и впрямь являлось бастионом, на который оно в известном смысле походило. Руки, лежащие на гладком дереве, были потными, а белый тугой воротник мундира врезался в шею.

Когда дверь отворилась и в комнату, звеня кандалами, вошел шотландец, сердце майора забилось быстрее. Были зажжены все свечи, и в кабинете было светло как днем.

Он уже видел Фрэзера несколько раз, когда тот стоял во внутреннем дворе с остальными заключенными, благо рыжая голова и рост выделяли его среди прочих, но никогда не приближался настолько, чтобы разглядеть его лицо.

Фрэзер выглядел иначе. Для Грея это стало одновременно и облегчением, и потрясением, потому что в памяти сохранилось чисто выбритое лицо и взгляд, в котором читалась или суровая угроза, или затаенная насмешка. Сейчас перед ним стоял спокойный, но настороженный человек, лицо его обрамляла короткая бородка, и хотя глубокие голубые глаза были теми же самыми, в них не отразилось никакого признака узнавания. Узник спокойно стоял перед столом и ждал.

Грей прокашлялся. Сердцебиение не унялось, но, по крайней мере, он мог говорить спокойно.

— Мистер Фрэзер, — промолвил он, — благодарю вас за то, что пришли.

Шотландец ответил вежливым кивком. Он не стал указывать на то, что в этом вопросе выбора у него не было, но об этом красноречиво говорили его глаза.

— Несомненно, вы задаетесь вопросом, зачем я послал за вами, — продолжил Грей. Собственные слова казались ему невыносимо напыщенными, но тут уж ничего нельзя было поделать. — Возникла ситуация, в которой мне требуется ваша помощь.

— А в чем она заключается, майор?

Голос был все тем же — глубоким, сильным, гортанным, как свойственно горцам.

Грей глубоко вздохнул, внутренне собираясь с силами. Он предпочел бы что угодно, лишь бы не обращаться за помощью к этому человеку, но никакого выбора у него не было. В пределах досягаемости находился лишь один человек, способный оказать ему помощь, — и это был Фрэзер.

— На торфянике, близ побережья, был найден странный бродяга, — осторожно начал майор, — По–видимому, он серьезно болен, и речь его бессвязна и невразумительна. Однако… некоторые произносимые им слова явно имеют отношение к делу, представляющему… значительный интерес для короны. Мне нужно поговорить с этим человеком, выяснить, кто он такой, и разузнать как можно больше о предмете его речей.

Он помолчал, но Фрэзер никак не отреагировал на эту паузу: просто стоял и ждал.

— К сожалению, — продолжил Грей, снова вздохнув, — этот человек говорит на смеси гэльского и французского, и лишь изредка в его речи проскакивают английские слова.

Одна из кустистых бровей шотландца шевельнулась. Выражение его лица ничуть не изменилось, но было очевидно, что теперь он улавливает смысл происходящего.

— Понятно, майор. — Тихий голос узника был полон иронии. — И вы хотели бы, чтобы я переводил вам то, что будет говорить этот человек.

Не доверяя собственной способности владеть голосом, Грей ограничился утвердительным кивком.

— Боюсь, что я должен отказаться, майор, — произнес Фрэзер исполненным почтения тоном, но искорка в его глазах указывала на что угодно, кроме почтительности.

Рука Грея непроизвольно вцепилась в бронзовую ручку ножа для вскрытия конвертов из его письменного прибора.

— Вы отказываетесь? — уточнил офицер, стискивая нож, чтобы голос звучал ровно. — Могу я поинтересоваться почему, мистер Фрэзер?

— Я заключенный, майор, — учтиво ответил шотландец, — а не переводчик.

— Ваша помощь была бы принята с благодарностью, — сказал Грей, стараясь, чтобы это прозвучало со значением, но не как предложение взятки. — Отказ же подчиниться законным требованиям представителя власти…

— Господин майор, — прервал Фрэзер голосом куда более твердым, чем его собственный, — ни ваше требование, ни тем более ваши угрозы никоим образом не являются законными.

— Я вам не угрожал!

Бронзовая штуковина больно врезалась в ладонь Грея, и ему пришлось ослабить хватку.

— Разве? Ну что ж, если нет, мне приятно это слышать. — Фрэзер повернулся к двери. — В таком случае, майор, я пожелаю вам доброй ночи.

Грей многое бы отдал за то, чтобы дать ему уйти. Увы, долг требовал от него иного.