Молочный вамп - Наталья Патрацкая

Антон Иванович услышал, что на его Анну опять совершено нападение. Он позвонил сыну. Оба побежали, поехали выручать Анну Семеновну. По цепочке новость дошла до Нины, и она поехала к тете Анне.

В квартиру Анны Семеновны ворвались два мужика. Как они вошли, осталось загадкой, то ли она дверь забыла закрыть?

Один мужик с порога закричал:

– Икар, ты, где, ты забыл взять удочки, оставил их у подъезда!

– Карася не поймаешь, выходи, забери, а мы пошли! – прокричал второй мужик.

Анна Семеновна выглянула в прихожую, там и правда два мужика с их дома держали в руке вязанку удочек.

– Простите, а как вы вошли в квартиру?

– Так, мы к Икару пришли, он удочки забыл у подъезда, бабы видели, что он с Астрой своей собрался ехать. Вещи носили, удочки забыли, мы и решили их к нему отнести, уж очень удочки хорошие. Здесь и спиннинг есть, мы, как есть, все принесли.

– Спасибо, вам, Икар уехал, я ему передам, сейчас позвоню.

Мужики вышли в коридор. Послышался голос Антон Ивановича и его крик сквозь дверь:

– Анна, у тебя все в порядке?

Анна Семеновна открыла дверь, пропуская Антона Ивановича, а на лестничной площадке заметила, Пашу, который поднимался пешком, втроем зашли в квартиру.

Через десять минут приехала Нина. Все четверо дружно рассмеялись, и разбрелись по своим местам.

Второй визит детей в квартиру Анны Семеновны, носил несколько иной характер, нежили первый. Нина ничего не убирала, книги не читала, постоянно звонила по телефону подругам, сидела во всемирной паутине, не подпуская к компьютеру Пашу.

Она уходила, уезжала к своим бывшим подругам. Дома говорила, что она у Анны Семеновны, а Анне говорила, что она у мамы. Нина, если пытались ее ругать, делала невинные глаза, и продолжала вести себя в духе номер 2.

Паша тоже не отличался усердием, он уже не пылесосил квартиру, не пытался готовить еду, он просто не пытался никому угодить, найти его было весьма затруднительно, лето было в разгаре. Антон Иванович особой любовью к Анне Семеновне не пылал, зато ругал ее по любому поводу от души. Он мог ругать ее часами. Эта троица поверила в свою безнаказанность и большую необходимость в жизни Анны Семеновны.

Женщина не знала, что ей делать в создавшейся адской ситуации. Молодые из поездки не возвращались, уехали на две недели, а их не было уже три недели.

Неприятности со всех сторон сжимали Анну Семеновну. Она вспомнила, в каком месте находится сердце и нервы.

Клин клином вышибают, – подумала Анна Семеновна, объявив дома семейке Антона Ивановича, что все деньги кончились. Она перестала давать деньги на продукты, а Антон Иванович на свои деньги во второй визит ничего не покупал. Она сократила все расходы, дома хлеб и тот закончился. Нина первая сказала Анне Семеновне "прощайте" и уехала, вскоре ее дом без продуктов покинули Паша и Антон Иванович. Из почтового ящика взяла Анна Семеновна прессу. Прочитала о бассейне, расположенном от нее не очень далеко, и пешком пошла, купаться, с одной сумкой.

Плаванье успокаивает, она заметила в лягушатнике новый гидравлический массаж, покрутилась перед мощной струей воды, когда выходила после этой раскрутки и резко упала на кафель. Полежав намного, поднялась и пошла домой, с очередным ушибом от жизни. По дороге в незаметном киоске купила хлеб, сок, засунула продукты под вещи и домой. Дома долго оттирала мазью место ушиба на руке. После пережитых неприятностей, даже телевизор не шел на ум, книгу она в руки не брала.

Так и уснула. Гроза бушевала всю ночь, утром ливень прекратился, а днем молодые приехали и подарок привезли Анне Семеновне. Где они были, ей особо не рассказывали, сказали, что хорошо отдохнули. Анна Семеновна воспрянула духом, но попросила проверить подарок на радиоактивность. Икар, смеясь, протянул ей прибор.

Показатели были в норме.

Я ухала искать славянский шкаф и Икара.

Икар не мог выбросить из головы славянский шкаф, а его друг Родька, тем более.

Они верили в радиоактивное свечение и не верили. Больше всего они боялись, что славянский шкаф уже успели уничтожить, вся надежда была на не исполнительность исполнительных служб, и были правы отчасти. Шкаф вывезли на свалку и сбросили в общую кучу, недавно затрамбованную мусорной техникой. Шкаф привлек внимание местных людей воронов.

Они, общими усилиями шкаф вынесли со свалки, поставили на проселочной дороге и залюбовались деревянным исполином. Один мужик открыл дверцу шкафа, свечения в шкафу не было, да он и не знал, что оно было. Шкаф по общему согласию, установили в их лачуге, он стал целой стеной. Его многочисленные дверцы и ящики радовали людей воронов свалки. В качестве стенки в лачуге, и обнаружили Икар с Родей славянский шкаф. Даром его мужики не отдавали, но за пару сотенных зеленых бумажек – отдали с великой радостью. Шкаф вытащили из лачуги, вид у него был затрапезный.

Икар так и сказал:

– Шкаф, до чего ты грязный, старый, паршивый, можно сказать! – не успел Икар договорить свои бранные слова, как весь исчез в славянском шкафу.

Родька глазам своим не поверил: был человек – и нет человека, а мужики к этой минуте уже ушли покупать зеленого змия на зеленые бумажки. Родька открыл самую большую дверцу шкафа, Икара там не было. Он посмотрел за шкаф, но и там его не было. Стал быстро открывать все дверцы и ящики, но нигде Икара не было. Свечения в шкафу тоже не было! Родька измерил радиоактивность шкафа, параметры были в пределах нормы. Я подъехала к шкафу, на алой машине с автоматической коробкой передач:

– Вот вы, где пропадаете! Ищу вас везде! А, где Икар? Родька, я тебя спрашиваю!

Где мой бывший муж!?

– Астра, понимаешь, он исчез в шкафу без остатка.

– Ладно, я его сейчас соберу, – сказала я, фотографируя шкаф.

После вспышки фотоаппарата, из шкафа, как джин из всех щелей, появился единый Икар.

– Родная моя, ты меня спасла! – кинулся Икар целовать меня.

– Ругаться меньше будешь, – ответила я, набирая номер мобильного телефона Анны Семеновны, – Анна Семеновна, это я, Астра, нашла Икара и славянский шкаф.

Потом я позвонила кузине:

– Ирина, привезти славянский шкаф в магазин? Нет, он не радиоактивен, так Родька говорит, глядя на свой прибор.

Глава 29

Шкаф привезли к цветущим кустам сирени, выгрузили, поставили на асфальт и всем зевакам запретили говорить плохие слова рядом с грозным, дубовым шкафом. После рождения ребенка я пришла к Анне Семеновне с одной просьбой: совершить родственный обмен, по которому мы переезжаем втроем в ее трехкомнатную квартиру, а она переезжает в мою однокомнатную квартиру. И все довольны. Обмен состоялся, даже мебелью не менялись, все осталось стоять на своих местах. Антон Иванович сидел у Анны Семеновны дома с ее маленьким внуком, заигрывая перед малышом, с тревогой оглядываясь на янтарные часы.