Не умирай в одиночку - Георгий Ланской

Та не могла поверить своему счастью. Мгновенно обшарив свои многочисленные юбки, цыганка выудила откуда-то купюру в тысячу тенге и протянула ее Юльке.

– Вот, красавица, возьми, заверни скорее, а уж Аза отнесет чертям на выкуп…

Юлька взяла купюру и медленными сонными движениями упаковала в нее цепочку. Я на всякий случай приготовился к стремительному рывку, однако он не понадобился. Совершенно спокойно, без каких-либо эмоций на лице, Юлька сунула купюру с цепочкой себе в карман.

Цыганка вытаращила глаза. Я, признаться, тоже. Губы Юльки медленно расползались в зловещей улыбке.

– Э-э-э… – произнесла цыганка и протянула руку к карману Юльки. – Отдай…

– Пошла на …., – невежливо ответила Юлька. Цыганка заверещала что-то на своей тарабарщине, изредка вкрапляя в нее не совсем цензурные слова. Я почувствовал острую необходимость вмешаться. Обойдя цыганку, я встал рядом с Юлькой. Цыганка захлебнулась, с опаской глядя на мой карман, из которого торчал уголок удостоверения. То, что на нем написано «пресса», а не «МВД», ромала знать не могла, если только не умела читать сквозь стены. Цыганка сникла и, ссутулившись, пошла прочь.

– Купил билеты? – совершенно нормальным тоном осведомилась Юлька. Я кивнул. Подхватив сумки, мы отправились в зал ожидания, как вдруг позади нас раздался гортанный крик.

– Будь ты проклята во веки веков, сучка!

Мы обернулись. Цыганка стояла неподалеку от выхода, дабы иметь возможность безбоязненно ретироваться. Увидев, что мы обратили внимание на ее крик, цыганка плюнула в нашем направлении и победоносно вскинула было голову, как вдруг Юлька, швырнув сумку на пол, выставила вперед руку с выдвинутыми вперед указательным и средним пальцем, словно прицеливаясь.

– И тебе того, чего ты мне пожелала, – выкрикнула она. Пассажиры, отирающиеся поблизости, уставились на эту дуэль с нескрываемым интересом.

Цыганка переменилась в лице и побелела. На перекошенной немытой физиономии женщины возник страх.

– Ведьма, – отчетливо прошептала она и, осенив себя крестным знамением, помчалась прочь, едва не выбив стеклянные двери, поминутно сплевывая через левое плечо. Юлька опустила руку и рассмеялась, правда смех был невеселым.

– Это что еще за сеанс черной магии? – спросил я.

– Понятия не имею, – фыркнула Юлька, – но если она хочет оттачивать свои номера и дальше, пусть попробует на ком-нибудь другом. Золота ей захотелось, скажите пожалуйста… Я тут как-то статью писала, про наших экстрасенсов, колдунов и гипнотизеров, ну и опробовала все на себе. Знаешь, что они мне сказали? Не все, конечно, а кто действительно что-то из себя представляет?

– Что ты – Иная, – попробовал угадать я. – Ты входишь в Сумрак и служишь в Ночном дозоре.

Юлька рассмеялась, на этот раз от души.

– Не совсем. Я абсолютно негипнабельна. Меня никто не смог ввести в транс ни единого раза. Не поддаюсь я внушению, хоть ты тресни.

– А эта пальба из пальцев чего означала?

– Понятия не имею. Какой-то жест отрицания. Общаясь с магами и чароплетами я нахваталась всякой дряни. А ты же знаешь, что в отличие от умных вещей, всякая белиберда западает мне в голову на веки вечные. Ну, я и научилась, что если судьба сводит вас на кривой дорожке с цыганами, не нужно их слушать. Они специально говорят тихо, чтобы ты проникался, впускал их в себя. И если уж такое происходит, то нужно сразу рассмеяться, тогда весь гипноз пройдет.

– Что-то я не заметил, чтобы ты смеялась…

– Не смеялась, верно. Я просто не слушала, что она говорит, все про Наргис думала. Как же так получилось, что она оказалась убита за тридевять земель от своего дома, да еще когда ехала на свидание. Ведь умная баба была, чего повелась то на эти романтические бредни?

– Кто ее знает, – пожал я плечами. – Пошли, посадку объявили.

– Я думаю, она его знала, – предположила Юлька. – Письма были… странные. Так не пишут незнакомцу. Помнишь вот это: «Когда я вспоминаю твои глаза, твои нежные руки…». Она его знала, понимаешь? Они встречались раньше. Скорее всего, если убийца Наргис и ее таинственный любовник одно лицо, она не просто впервые ехала к нему на свидание. Она уже тогда с ним была очень хорошо знакома.

– Логично, – кивнул я, протягивая билету проводнику, на этот раз женщине, не обратившей внимания на Юлькины прелести, но довольно томно поглядевшей на меня. – Так не пишут человеку, чье фото ты видел только в мониторе компьютера. И, скорее всего, она с ним спала прежде, чем расстаться. Где они могли познакомиться?

– На чатовке, – не раздумывая, ответила Юлька. – То бишь, в ресторане, где проводилась очередная годовщина чата. Наргис была не из нашего города. Значит, они должны были где-то пересечься.

– Ох, Юля, боюсь это все у нас притянуто за уши. Они могли познакомиться где угодно. Он может быть вовсе не из нашего чата. Он может быть из другого города. И она сама могла приобщить его к чату. Он даже может и не быть убийцей.

– Да знаю я, – отмахнулась Юлька. – Все, что угодно может быть, вот только у меня предчувствие, хочешь – верь, хочешь – не верь. Вертелась в голове какая-то умная мысль еще…

– Все-таки Наргис была убита у нас, – с сомнением протянул я. – В городе, где проводилась чатовка. Время ее проведения и убийство Наргис совпадают. Я в свойствах файла посмотрел дату написания письма Наргис – за неделю до весенней чатовки. Так что, скорее всего, ты права.

– У нас есть только одно ее письмо, неотправленное, потому что она его так и не дописала. А не стала она его дописывать, потому что случилась чатовка, и она поняла, что увидит его там. Помнишь, тогда что-то случилось в «Ерше», и для чатовки сняли другой ресторан. Ты же тогда уже висел в чате? Я-то позже пришла в чат и Наргис не знала.

– Я тогда в командировке был и на мероприятии не присутствовал. Но то, что тусовку в «Ерше» отменили я помню…

Одновременно мы ощутили какую-то нехорошую тишину и, замолчав, огляделись вокруг. Мы уже сидели в вагоне на своих, довольно неудачных боковых местах. Достать купе в этот раз не получилось, пришлось ехать плацкартом. Люди вокруг с боязливым интересом прислушивались к нашему разговору. Мы с Юлькой переглянулись и замолчали. Пока я ходил в туалет, она разобрала наши постели и забралась наверх, на свою полку. Я тоже лег в постель, затолкав сумку с ноутбуком под матрац.

– Нужно искать в публичных местах, – отчетливо произнес я в пространство. – Они должны были куда-то пойти, если вообще вылезали из постели. Кафе, рестораны… Наргис была девушка непростая, вряд ли бы она стала отираться в пельменных.

– Ты прав, – ответила с верхней полки Юлька. – Там и поищем.

Под стук колес, мы лежали каждый на своей полке и думали про почти неведомую нам девушку Наргис. Пассажиры успокаивались по мере того, как поезд въезжал в ночь. Голоса смолкали, перестали звенеть бокалы, и только опротивевший запах лапши быстрого приготовления въедался в стены вагона раковой опухолью. Проводник погасил верхний свет. В вагоне было жарко, даже душно. Откуда-то донеслось похрапывание. Рядом заплакала младенец, но его быстро успокоили соской. Мне не спалось. Я встал и вышел в тамбур, вдыхая прохладный воздух, впитавший в себя запахи ночи и дешевых сигарет. Я вернулся только через полчаса и поглядел на верхнюю полку над своей. Юлька не спала. Она лежала на спине, глядя стеклянным взором в потолок, и молчала как мертвая.

Vil

– Просто ужас какой то, – выдохнула я.

Расстроенная и злая Юлька только скорбно кивнула головой. Мы встретились с ней в маленьком ресторанчике, стилизованном под рыцарский замок. На входе в него на камине сидел гипсовый кот, сильно смахивающий улыбающейся мордой на виртуального Юлькиного мужа Бахуса. Юлька как-то даже засняла кота на мобильный и отправила Бахусу эм-эм-эс. Валерка-Бахус не обиделся, а мы потом обыскали весь город, чтобы купить такого же и подарить ему на день рождения. Нашла Ирка, причем не где-нибудь, а в Турции, откуда и перла двенадцатикилограммового монстра. Ее благодарность Юльке была просто безграничной.

Юлька только что рассказала мне о своей поездке в Астану. Встреча с семьей Наргис меня взволновала настолько, что слезы на глаза навернулись. Наргис я немного знала, и ее трагическая смерть меня потрясла.

– Это кто-то из наших, Виль, – глухо произнесла Юлька, ковыряя в тарелке свою отбивную. – Кто-то из чата. Мы вполне можем общаться с ним каждый день. Мы можем его знать в лицо. Мы могли даже общаться с ним лично и ни в чем не заподозрить.

– Элемент случайности ты исключаешь? – неуверенно осведомилась я.

– Не исключаю. Может, кто-то и со стороны. А если сопоставить факты, то убивает, точнее, убивают людей какие то скоты со стороны, не имеющие к чату никакого отношения.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, это не только мое мнение. Это мы с Никитой и Сашкой совещались и решили. Согласно экспертизе, в убийствах и изнасилованиях виновата группа лиц. Понимаешь, группа. Это вряд ли хорошо законспирированная банда. Они снимают порнуху, причем непрофессиональную, а потом это порно продается где попало. В фильмах участвуют разные люди. Кто-то снимает. Кто-то заманивает женщин и молодых парней… Точнее сказать, мы знаем только про одного парня, но их может быть и больше. И никто про это не болтает. Понимаешь, слухи ходили бы. Уж кому-кому, а журналистам бы точно рассказали. Мы же цепляемся за сплетни, в отличие от милиции. А тут полная тишина. Дальше. Подобные преступления идут какой-то волной. Поначалу все это несколько лет происходило в двух соседних областях, а потом докатилось и до нас…