Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн - Р Блайс

Здесь снова комментаторы теряются в догадках. Иноуэ говорит, что не корова, а хвост, символизирующий страсти, приводит к тому, что человек попадает в Ад. Дзимбо считает, что первая строка говорит о попадании в Пустоту, а вторая — об ошибке материализма. Другие комментаторы приводят еще более нелепые объяснения. Но скорее всего в этом стихотворении Мумон ставит нас перед двумя крайностями, которые нас не устраивают, тогда как хвостик по-прежнему виляет в двух последних строках. Если это так, то мы можем сделать следующий вывод. Мы должны жить между относительным и абсолютным, в том и другом одновременно. Наша жизнь такова, что это возможно и фактически делается каждый день. Но вопреки этому и в дополнение к этому у нас есть вечное «почему» и вечное «откуда» — вопросы, на которые мы никогда не получим ответов.

Случай XXXVIX. УММОН И ОШИБКА

Действующие лица

Уммона мы уже встречали в случаях XV (Уммон учит Тодзана), XVI (Уммон и монашеская мантия) и XXI (Уммон и палочка-подтирка). В этом случае мы видим также Сисина и заочно Тёсэцу. Сисин принадлежал к ветви Орю дзэнской секты Риндзай и был духовным сыном Майдо Сосина (1025–1100). После долгих странствий по всей стране он поселился в храме и начал активно проповедовать дзэн мастера Орю. История его просветления во время учебы у Майдо выглядит так:

Майдо показал кулак и сказал: «Назови это кулаком, и ты отвергнешь его духовную природу. Не называй это кулаком, и ты отворачиваешься от фактов. Что ты теперь скажешь?»

Сисину потребовалось два года, чтобы ответить на этот вопрос. Тёсэцу Сюсай, автор стихотворения, которое начал было цитировать монах, достиг просветления в присутствии Сэкисо, которого Тёсэцу посетил по совету Дзэнгэцу Дайси.

Сэкисо спросил у Тёсэцу:

— Как тебя зовут?

— Моя фамилия Те, мое имя Сэцу, — ответил Тёсэцу.

— Не имеет смысла стремиться к мастерству. Скажи мне лучше, откуда ты, пришел? — спросил Сэкисо, и Тёсэцу внезапно достиг просветления.

Он выразил свое просветление в следующем стихотворении:

В каждом из бесчисленных миров безмятежно сияет ясный свет;Я пребываю во всех живых существах, в мудрых и глупых.Если ни одна мысль[172] не возникает, реальность проявлена;Если шесть органов[173] активны,облака отделяют нас от истины. Мы отказываемся от страстей,но наша духовная болезнь продолжается;Мы собираемся постичь Вечную Истину,но и здесь ошибаемся.Пребывание в мирене затрагивает нашу подлинную личность;Нирвана и самсара —всего лишь цветы в сознании.[174]

Первые четыре строки относительны и выражают здравый смысл. Последние четыре строки парадоксальны и выражают истину.

СЛУЧАЙ

Однажды монах задал вопрос о стихотворении, которое начинается словами «В каждом из бесчисленных миров…», но не успел он закончить первую строку, как Уммон перебил его:

— Разве это не слова Тёсэцу Сюсая?

— Да, это его слова, — ответил монах.

— Ты оговорился, — сказал Уммон.

Впоследствии Сисин рассказал эту историю и спросил:

— Скажите мне, как монах оговорился?

Эта оговорка составляет суть данного случая. Дзимбо считает этот случай банальным, а остальные исследователи, кажется, сошлись во мнении, что Христос не должен был цитировать Ветхий Завет, а Конфуций — Книгу Песней. Если монах и совершил ошибку, то не в том, что пытался продекламировать наизусть стихотворение, а в том, что вообще родился. Уммон, подобно многим (но не всем) умным людям, был очень нетерпелив и перебил монаха, возможно, очень грубо. Так, как Уммон поступил с монахом, следует поступать с девяносто девятью процентами людей в церквах и храмах. Пусть идут в бильярдные и дансинг-холлы, где никто их не будет перебивать.

Эмерсон говорит, что использовать слова другого человека так же трудно, как изобретать свои собственные. Великая ошибка людей в том, что они любят выставляться. Монах хотел похвастать своим просветлением, а на самом деле показал обратное. Слова составляют человека, и хотя весь язык построен по принципу подражания, каждое слово, которое мы говорим, следует изобрести снова. Имея в виду Уммона, а не монаха, Торо говорит:

Слова некоторых людей, брошенные с силой, пристают к нам, как репей.

КОММЕНТАРИЙ

Если в этом эпизоде ты постиг безупречный метод Уммона и знаешь, в каком месте монах оговорился, ты можешь учить людей и богов, но если ты все еще не выяснил суть этого вопроса, ты не можешь спасти даже себя самого.

Учитель — это опустошенный человек. Он никогда не говорит на жаргоне, его не интересуют «события в мире», ему чуждо желание и нежелание, приобретения и потери (его собственные и других людей). Чему он учит? Он передает людям свою опустошенность. Он опустошает других, руководствуясь глупой надеждой на то, что

Когда полубоги уйдут,Боги придут.

Но спасать вначале себя, а затем других означает уподобляться человеку, который учится играть сонату ми мажор без диезов и дописывает в партитуру диезы только тогда, когда уже умеет играть ее без ошибок. Спасать других означает спасать себя; спасать себя означает спасать других — и не в тайном, трансцендентном, мистическом смысле, который подразумевает понимание «я есть ты», но потому, что учить, значит учиться, а учиться — учить.

СТИХОТВОРЕНИЕ

Ловля рыбы на удочку в быстром потоке —Он жадно проглотил наживку и поймался!Стоит тебе открыть рот —И твоя жизнь потеряна!..

Считается, что «быстрый поток» относится к внезапности, с которой Уммон перебил монаха, цитировавшего стихотворение. Слова «жадно проглотил наживку» относятся к желанию монаха быть просветленным, которое, оказавшись слишком сильным, не достигло цели. В поисках просветления важно то, что Басё в поздние годы называл каруми — или легкость, едва заметная ирония, намек на улыбку. Любовь без чувства юмора, как показал нам Шекспир, начинается и заканчивается трагедией. Но дзэн без чувства юмора — вот что действительно воняет!

Случай XL. ИСАН И КУВШИН ДЛЯ ВОДЫ

Действующие лица

Хякудзе, прославившийся своим принципом «День без работы — день без еды» уже появлялся в случае II. Когда Исан (771–819) родился, Хякудзё было пятьдесят два. Когда Хякудзё умер в возрасте девяносто шести, Исану было сорок четыре.

Однажды Исан был в комнате Хякудзё и тот спросил у него:

— Кто ты?

— Рэйю, — ответил Исан.[175]

— Повороши кочергой пепел в камине и скажи, остались ли там непогасшие угольки, — сказал Хякудзё.

Рэйю сделал, как было сказано, и ответил:

— В камине не осталось непогасших угольков. Тогда Хякудзё встал, помешал кочергой пепел и нашел маленький светящийся уголек. Он поднял его и показал Рэйю со словами:

— Разве этот уже погас?

Рэйю был внезапно просветлен. Он низко поклонился мастеру и поведал ему о своем (новом) понимании вещей.

Хякудзе сказал ему, что подлинное просветление не отличается от иллюзии; что запоминание не отличается от забывания; что мудрецы ничем не лучше глупцов. Рэйю оставался с Хякудзё в течение двадцати лет. После смерти Хякудзё Рэйю поселился на горе Исан, где стал настоятелем храма. Его учениками были Кёдзан из случая XXV, Кёгэн из случая V и Рэйун, который известен тем, что достиг просветления, глядя на цветущую сливу.

Главный монах Карин, он же козел отпущения настоящего случая, был вместе с Хякудзе учеником Басо, и поэтому непонятно, как он мог так опозориться. Возможно, в истории события несколько изменены в пользу Исана, как в случае проводимого Пятым патриархом конкурса стихотворений, в котором участвовали Эно и Дзинсю. Впоследствии Карин покинул храм Хякудзе и жил в уединении. Однажды его посетил Хайкю, ученый, имеющий отношение к дзэнской секте Обаку. Именно Хайкю составил книгу изречений Обаку Дэнсинхоё и написал к ней предисловие. Хайкю спросил у Карина:

— У тебя есть прислужники?

— Да, двое, но я не могу показывать их посетителям,

— Где же они, в таком случае?

— Дайку! Сёку! — позвал Карин, и на его зов навстречу изумленному Хайкю из-за храма вышли два огромных тигра.

— Сейчас у нас посетитель. Идите обратно, — сказал Карин и два тигра, зарычав, ушли восвояси.

Эта сомнительная история впоследствии послужила поводом называть дзэнского прислужника пику, что означает «два тигра» или «две Пустоты». (Считается, что есть две Пустоты: человеческая идея о Пустоте и собственно Пустота.)