История твоей жизни (сборник) - Тед Чан

Рассказывать ее раньше нет смысла: на протяжении большей части своей жизни ты бы не согласилась выслушать такую романтическую – сопливую, как ты бы выразилась – историю. Я помню сценарий твоего появления на свет, который ты предложишь в двенадцатилетнем возрасте.

– Ты завела меня только для того, чтобы получить бесплатную служанку, – горько скажешь ты, вытаскивая из чулана пылесос.

– Совершенно верно, – отвечу я. – Тринадцать лет назад я знала, что ковры придется пылесосить, и завести ребенка казалось самым дешевым и простым способом решить эту проблему. А теперь, пожалуйста, принимайся за дело.

– Если бы ты не была моей матерью, это было бы незаконно, – с яростью скажешь ты, разматывая электрический шнур и втыкая его в розетку.

Это будет в доме на Белмонт-стрит. Я проживу достаточно долго, чтобы увидеть, как незнакомцы занимают оба дома: тот, в котором ты зачата, и тот в котором ты вырастешь. Первый мы с твоим отцом продадим через пару лет после твоего рождения. Второй я продам вскоре после твоей смерти. К тому времени мы с Нельсоном переедем на ферму, а твой отец будет жить с как-ее-там.

Я знаю, как закончится эта история; я много об этом думаю. Я также много думаю о том, как она началась, всего несколько лет назад, когда на орбите появились корабли, а на лугах – артефакты. Правительство молчало, таблоиды мололи языком.

А потом мне позвонили и предложили встретиться.

Я увидела их в коридоре перед моим кабинетом. Странная пара. Один коротко стриженный, в военной форме, с алюминиевым чемоданчиком. Казалось, он критически изучал обстановку. Другой – явно ученый: густая борода и усы, вельветовые брюки. Он просматривал мешанину листков на доске объявлений.

– Полковник Вебер, я полагаю? – Мы с военным обменялись рукопожатием. – Луиза Бэнкс.

– Спасибо, что уделили нам время, доктор Бэнкс, – сказал он.

– Не за что. Любой предлог, лишь бы избежать педсовета.

Полковник Вебер кивнул на своего спутника.

– Это доктор Гэри Доннелли, физик, о котором я упоминал по телефону.

– Зовите меня Гэри. – Мы пожали друг другу руки. – Мне не терпится услышать ваше мнение.

Мы зашли в мой кабинет. Я убрала стопки книг со второго стула для гостей, и все уселись.

– Вы сказали, что хотите дать мне прослушать запись. Полагаю, это имеет отношение к инопланетянам?

– Я располагаю только записью, – ответил полковник Вебер.

– Ладно, давайте послушаем.

Полковник Вебер достал из чемоданчика магнитофон и нажал кнопку воспроизведения. Запись немного напоминала звук, с которым отряхивается мокрый пес.

– Что скажете? – спросил полковник.

Я не стала упоминать мокрого пса.

– При каких условиях была сделана эта запись?

– Не имею права вам сообщить.

– Это помогло бы мне интерпретировать звуки. Вы видели инопланетянина, который говорил? Он делал что-нибудь?

– Я располагаю только записью.

– Вы не раскроете тайну, если скажете, что видели инопланетян. Все полагают, что вы их видели.

Полковник Вебер был непреклонен.

– Вы можете что-то сказать о лингвистических особенностях? – спросил он.

– Что ж, очевидно, их голосовой тракт значительно отличается от человеческого. Надо полагать, эти инопланетяне не похожи на людей?

Полковник собирался ответить что-то неопределенное, но вмешался Гэри Доннелли:

– Вы можете сделать какое-нибудь предположение на основании записи?

– Скорее нет. Не похоже, чтобы они издавали эти звуки при помощи гортани, но это ничего не говорит мне об их облике.

– Что-нибудь… вы можете сказать нам что-нибудь еще? – спросил полковник Вебер.

Я видела, что он не привык консультироваться с гражданскими.

– Только то, что наладить общение будет очень непросто из-за анатомических различий. Они почти наверняка пользуются звуками, которые человеческий голосовой тракт не способен воспроизвести. Возможно, человеческое ухо также не различит эти звуки.

– Вы имеете в виду инфра– или ультразвуковые частоты? – уточнил Гэри Доннелли.

– Необязательно. Я имею в виду, что человеческий слуховой аппарат не является совершенным акустическим инструментом. Он приспособлен распознавать звуки, издаваемые человеческой гортанью. С инопланетной голосовой системой ситуация неясна. – Я пожала плечами. – Может, нам удастся различить инопланетные фонемы при наличии практики, а может, наши уши просто будут не в состоянии распознать нюансы, которые инопланетяне считают значимыми. В таком случае, чтобы понять инопланетянина, нам потребуется спектроанализатор.

– Предположим, я дам вам часовую запись, – сказал полковник Вебер. – Как быстро вы сможете определить, нужен нам этот анализатор или нет?

– Я не смогу определить это по одной записи, какой бы долгой она ни была. Для этого мне потребуется поговорить с инопланетянами напрямую.

Полковник покачал головой:

– Невозможно.

Я попыталась мягко объяснить ему:

– Само собой, вам решать. Но единственный способ выучить незнакомый язык – это взаимодействовать с его носителем, то есть задавать вопросы, вести беседу и тому подобное. Иначе просто не получится. Поэтому, если вы хотите выучить язык инопланетян, какому-то специалисту по полевой лингвистике – мне или кому-то другому – придется поговорить с инопланетянином. Одних записей недостаточно.

Полковник Вебер нахмурился.

– Хотите сказать, что инопланетяне не могли выучить человеческие языки, отслеживая наше вещание?

– Я в этом сомневаюсь. Им потребовался бы учебный материал, специально разработанный для обучения нечеловека человеческим языкам. Либо так, либо общение с человеком. При наличии одного или другого они могли многое почерпнуть из телепередач, однако в противном случае у них не было бы отправной точки.

Полковника это явно заинтересовало. Очевидно, его философия гласила: чем меньше знают инопланетяне, тем лучше. Гэри Доннелли тоже заметил выражение лица полковника и закатил глаза. Я подавила улыбку.

Затем полковник Вебер спросил:

– Предположим, вы изучаете новый язык, беседуя с его носителями. Сможете ли вы сделать это, не научив их английскому?

– Это будет зависеть от отзывчивости носителей языка. Они почти неизбежно почерпнут обрывки фраз, пока я буду учить их язык, но не слишком много, если сами захотят учить меня. С другой стороны, если они предпочтут выучить английский, а не преподавать нам свой язык, это заметно осложнит ситуацию.

Полковник кивнул.

– Я свяжусь с вами позже.

Предложение этой встречи было, вероятно, вторым по важности телефонным звонком в моей жизни. Первым, разумеется, станет звонок от горных спасателей. К тому моменту мы с твоим отцом будем разговаривать не чаще раза в год. Однако после этого звонка я первым делом позвоню твоему отцу.

Мы с ним вместе отправимся в долгую, молчаливую автомобильную поездку на опознание. Я помню морг – сплошной кафель и нержавеющая сталь, – гул холодильников и запах антисептика. Санитар откинет простыню и откроет твое лицо. Оно покажется каким-то неправильным, но я тебя узнаю.

– Да, это она, – скажу я. – Она моя.

Тебе будет двадцать пять лет.

Военный полицейский проверил мой бейдж, сделал отметку на планшете и открыл ворота; я въехала на внедорожнике в лагерь, небольшую палаточную деревеньку, воздвигнутую военными на выжженном солнцем пастбище. В середине лагеря стояло одно из инопланетных устройств, прозванных «зеркалами».

Если верить совещаниям, на которых я побывала, таких устройств имелось девять в Соединенных Штатах и сто двенадцать во всем мире. Зеркало работало как аппарат двухсторонней связи, предположительно с кораблями на орбите. Никто не знал, почему инопланетяне не хотели общаться с нами лично; может, боялись подцепить заразу. К каждому зеркалу была приставлена команда ученых, включавшая физика и лингвиста; к этому зеркалу были приписаны мы с Гэри Доннелли.

Гэри ждал меня на парковке. Преодолев лабиринт бетонных заграждений, мы добрались до большой палатки, скрывавшей зеркало. Перед палаткой стояла тележка с приспособлениями из школьной фонологической лаборатории, которую я прислала заранее для осмотра военными.

Перед палаткой также стояли на штативах три видеокамеры, объективы которых сквозь окна в тканевой стене смотрели в основное помещение. Каждый наш с Гэри поступок будет изучен бесчисленным множеством людей, в том числе военной разведкой. Кроме того, каждый из нас будет отправлять ежедневные отчеты; мои должны были включать оценку того, как хорошо, на мой взгляд, инопланетяне понимают английский.

Гэри поднял полог и жестом предложил мне войти.

– Входите! – провозгласил он голосом ярмарочного зазывалы. – Дивитесь на созданий, каких никогда не видывала земля Божья!