Литературная Газета 6319 ( № 15 2011) - Литературка Литературная Газета

Каждый год в дни годовщины чернобыльской аварии можно услышать или прочесть в СМИ, что никаких особенно тяжёлых последствий эта авария для населения не имела. Статистика смертности в пострадавших районах почти такая же, как по всей стране, статистика онкологических заболеваний – тоже. Когда я это слышу, на ум всегда приходит известный афоризм: есть ложь, есть большая ложь и есть статистика.

В первые годы после аварии по городу ходили слухи о распоряжении обязательно вскрывать тела всех умерших. В 89-м году, когда от онкологического заболевания умирал мой дедушка, бабушка измучилась вопросом, как не допустить надругательства над усопшим. Даже слово «вскрытие» она произносить не могла, говорила «потрошить», потому что к человеческому телу, с её точки зрения, такие кощунственные действия относиться не могли. Город Новозыбков вырос из старообрядческой слободы, и многие культурные традиции ещё не утрачены. Кто-то из приятельниц посоветовал договориться с врачом, попросить, чтобы написал, что дедушка умер от старости. Так уже поступали соседи. Вскрытия удалось избежать, причиной смерти зафиксировали атеросклероз. И никакой онкологии!

В 2004-м, когда умер дядя, медицинскую карту с онкологическим диагнозом просто «потеряли», нашли старую и причиной смерти указали последствия инсульта. Тогда же умерла соседка, которой в Новозыбкове диагноз не поставили вообще. Дочь забрала её в Рязань и сразу выяснила, что болезнь называется лейкемия. Через полтора месяца соседку привезли в Новозыбков, но уже в гробу. В чернобыльскую статистику она тоже не вошла.

В год аварии в Новозыбкове было примерно 47 тысяч жителей, сейчас – 42. Многие уехали, воспользовавшись льготами, предоставленными законом о защите граждан, подвергшихся воздействию радиации, почти перестали возвращаться в город выпускники вузов. Но есть люди, которые, напротив, приезжают в Новозыбков жить и работать: кого-то привлекли чернобыльские льготы, кого-то вынудили обстоятельства. Больших проблем с жильём здесь нет. Владельцы «лишнего» жилья сдают свои дома и квартиры государству. В них и заселяют нужных городу специалистов и переселенцев.

Новозыбков был до революции богатым торгово-промышленным городом, в советские годы производство тоже развивалось неплохо. Сейчас промышленным город назвать нельзя. Фабрики и заводы либо закрыты, либо превратились в подобие небольших мастерских. Рабочих мест мало, на вакантных же заработная плата близка к минимальной. Денежные надбавки за проживание в чернобыльской зоне выплачиваются, но благосостояния они обеспечить не могут. «Большая радиация» – доплата работающим – в этом году составляет 840 рублей. Её с давних пор называют «гробовыми». Есть соответственно и «маленькая радиация», чуть больше 100 рублей. В большей степени на экономическом положении горожан сказывается ранний (примерно на десять лет раньше обычного) выход на пенсию, продукты с собственных огородов и дач, да отхожий промысел.

Кого всё ещё пытаются хоть как-то оградить от радиации, так это детей. В учебном году школьников на месяц вывозят в пансионаты «чистой зоны», как правило, в другие районы Брянской области. Летом – отправляют в лагеря и санатории, организованными группами вывозят в Европу. Десятилетняя дочь моих родственников летние каникулы проводит в испанской семье. Однако основной мотив родителей отнюдь не забота об отдыхе ребёнка. Девочка должна освоить язык, завести знакомства, адаптироваться к чужой культуре. Это расширит её возможности в будущем, может быть, ей будет проще уехать из зоны, когда повзрослеет.

Досуг в Новозыбкове проводят, возможно, и поактивнее, чем в других маленьких городах России. Для детей работают музыкальная, художественная, две спортивные школы. Есть бассейны, зимой заливают катки, устраивают снежную горку на центральной площади. Есть маленький бесплатный зоосад на берегу пруда. К сожалению, главная его достопримечательность – страус – прошлой весной погиб. Остались павлины, фазаны, куры разных пород, лани и прочая живность. В городском парке летом работают аттракционы.

Молодёжь проводит время в кафе, на дискотеках, есть танцевальные и хоровые коллективы. Пенсионеры, если семейные заботы не обременяют и хочется общения, могут посещать клуб садоводов и огородников или записаться в хор ветеранов. Еврейская община города создала свой культурный центр, муниципальные власти в прошлом году выделили для него здание одной из бывших синагог. Ну и церковь, конечно. В церковь людей влечёт сейчас не только, а может быть, и не столько религиозная составляющая, сколько стремление к общинности, к единению с людьми своей культуры. В Новозыбкове действуют два православных и два старообрядческих храма. Ещё один православный храм жители окраины восстанавливают на собственные средства на месте старой разрушенной церкви.

В 2001 году к трёхсотлетию города на берегу озера был установлен небольшой монумент «новозыбковцам, основавшим город и отстоявшим его в исторических битвах» – памятник предкам и тем, кто, несмотря ни на что, живёт здесь и сейчас.

Антонина ТРЕТЬЯКОВА, НОВОЗЫБКОВ–МОСКВА

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Кто следующий?..

Человек

Кто следующий?..

СРЕДА ОБИТАНИЯ

«Заброшенный край, превратившись в природный заповедник, заполнился волками, лисами, дикими кабанами. Вас поразят аккуратные земляные валы, усеянные табличками с красным трилистником в жёлтом треугольнике. Это места захоронения целых деревень. Вы зайдёте в покинутые квартиры, в которых до сих пор сохранились предметы обихода, подниметесь на самую высокую точку города и сфотографируетесь с гербом СССР».

Это выдержки из рекламных проспектов для туристов, желающих пощекотать себе нервы не только компьютерной игрой «Сталкер», но и наяву. Спустя 18 лет после чернобыльской ядерной аварии началась бойкая торговля путёвками в город-призрак, и желающих рискнуть своим здоровьем, как ни странно, и на самой Украине, и за рубежом оказалось так много, что между туркомпаниями, первыми открывшими страшноватенький маршрут, и госструктурой разгорелся нешуточный скандал.

Пока одни мечтают сфотографироваться на фоне саркофага, другие требуют закрытия всех АС. После трагедии на Фукусиме волна протестов против использования атомной энергии прокатилась по всему миру. Германия временно отключила от энергосети семь самых старых немецких станций, многие страны объявили о приостановке программ развития атомной энергетики.

По данным МЧС, в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, 25-летний печальный юбилей которой мир отметил вчера, радиоактивному загрязнению только в России подверглась территория общей площадью почти в 60 тысяч квадратных километров. В зоне радиоактивного загрязнения остаются 4 тысячи населённых пунктов, в которых проживают более 1,5 миллиона человек. Последствия аварии на Фукусиме, где уровень радиации достигает 900 миллизивертов в час при норме в 0,05–0,2 микрозиверта, ещё только предстоит оценить.

На пути из Токио в Сэндай, что примерно в шести сотнях километров к северу от столицы, пришлось сделать громадный крюк – власти перекрыли скоростные автомагистрали, чтобы ничто не мешало проезду спецтехники и машин сил самообороны. На северо-восток, в зону бедствия, проносились трейлеры, гружённые биотуалетами, военные тягачи с бульдозерами, экскаваторами и другими спецсредствами. На кузовах – одна и та же табличка: «Командированы для ликвидации ущерба».

На подъезде к префектуре Фукусима, в которой японские атомщики продолжают бороться с последствиями аварии на АЭС, в районе городка Агано нас остановил полицейский кордон. В ноздри ударил свежий холодный воздух. Осознав, что уже забрались достаточно далеко на север от Токио, бросились к багажнику за тёплыми куртками. Меня и двух моих английских коллег попросили подробно изложить причину нашей поездки. Белокурые Том и Айвор хохмили, не подозревая, что в этот момент я всеми правдами и неправдами уговариваю полицейского в белой маске пропустить нас, «иностранных журналистов», «глупых гайдзинов», в зону бедствия. Нас пропустили, но с автомагистрали пришлось свернуть, так как по ней должен был проследовать спецтранспорт.

Примерно в 80 километрах от зоны отчуждения попалась бензоколонка, перед которой выстроилась очередь в несколько сот автомобилей. Я высунулся в окно спросить у деда с жидкой седой бородёнкой из соседнего пикапа, из-за чего такая очередь. Но старик отвернулся. Водители всех соседних машин отводили глаза от нас – иностранцев, сидящих в такси с токийскими номерами. И только двое детишек из впереди стоящей машины не боялись смотреть нам в глаза. Они были свободны и безмятежны, их не сковывала скорлупа национальных условностей. Или национального иммунитета?