История своей судьбы (СИ) - Солманская Элина

Спустя несколько минут, мужчина снова появился перед нею и, открыв дверь калитки, выпустил её на улицу, протягивая ей на сложенной вчетверо бумажке свой номер телефона.

– Если вам будет некуда пойти или нужна будет помощь, просто позвоните мне, и я вам обязательно помогу. Я ведь не забыл, как вы помогли моей жене с ребёнком, и устроили её в хорошую клинику после тяжёлых родов. Теперь пришла моя очередь вам помочь.

– Спасибо вам, Женя. Но думаю, ваша помощь не понадобится. Ведь у меня есть родители и близкая подруга.

– Ну, тогда я за вас спокоен. Будьте осторожны.

– Женя, а как же вы? Что будет с вами, когда Влад всё узнает?

– Надеюсь, он ничего не узнает. До свидания, Милана Святославовна.

– До свидания, Женя. И спасибо вам!

Мужчина закрыл за нею калитку на ключ и направился к дому.

Милана прошла вдоль забора и, обнаружив свою сумку, лежащую в сугробе, подняла её, отряхнула от снега, и направилась в сторону перекрёстка, стремительно удаляясь, от ставшего для неё в одночасье уже чужого дома.

Глава 13

Милана захлопнула дверь такси, и как только автомобиль отъехал, она сделала несколько шагов по расчищенной от снега дорожке, и остановилась у ворот дома родителей.

Красивые, но простенькие в прошлом деревянный забор и небольшой одноэтажный домик, за последний год претерпели колоссальные изменения, превратившись в роскошные кованые ворота и большой двухэтажный коттедж, после проведённого строительства, вопросами которого лично занимался её отец.

Милана открыла калитку и прошла внутрь двора.

Она осмотрелась по сторонам и улыбнулась. Каждый раз, приезжая домой к родителям, она словно возвращалась и погружалась в своё детство и тёплое, согревающее её сердце состояние покоя и умиротворения.

Она взглянула на большую ель, которая росла в саду много лет. Дерево переливалось разноцветными всполохами новогодней гирлянды, и было украшено неизменными, как и много лет назад, ледяными игрушками ручной работы. Вспомнила, как они с мамой в детстве всегда делали их вместе, окрашивая воду в формочках для льда акварельными красками и вкладывая в каждую ячейку ягоды клюквы, крошечные веточки кипариса и разноцветные шёлковые ленточки. А уже на следующий день, проснувшись рано утром, отправляли всё это сказочное, застывшее великолепие на ветки хвойной красавицы.

Милана подошла ближе и, коснувшись рукой мягких еловых веток, всмотрелась в ледяные фигурки животных и маленькие круглые шарики с причудливым снежным узором, хаотично замёрзшей воды. Игрушки мерно раскачивались от дуновения лёгкого ветерка в саду и напоминали ей рождественские колокольчики, только, не издающие нежного, мелодичного звона.

Внезапное ощущение мягкого тепла у её ног, заставило опустить голову. Она столкнулась взглядом с парой чёрных, блестящих глаз, которые смотрели на неё, как всегда, преданно.

– Норд, мальчик мой, привет! – тихо произнесла Милана.

Она присела на корточки и коснулась рукой головы огромной, чёрной европейской лайки. Пёс лизнул её в лицо алым шелковистым языком и по щенячьи заскулил, выпрашивая очередную порцию её нежности.

– Я тоже по тебе очень соскучилась, малыш. Очень!

Она гладила его по голове и крепко прижимала его пушистую собачью морду к своей груди.

– Несмотря на то, что ты приезжаешь крайне редко, он всегда ждёт тебя и очень скучает.

Милана подняла голову.

– Папа…

– Здравствуй, девочка моя! Ты почему не предупредила, что приедешь в гости, да ещё так поздно?

– Здравствуй, папа! Так получилось…

– Пойдём в дом. Мама как раз ужин приготовила.

Милана внимательно смотрела на отца. По-прежнему красивый и физически крепкий мужчина, с едва заметной сединой в волосах, умный и образованный, волевой, целеустремлённый и неизменно, строгий и требовательный к себе и окружающим. Но для неё, всегда и во всём было исключение. Любимая и единственная дочь, которой ни в чём не отказывал, но и излишне не баловал, стараясь вырастить из неё настоящего человека. Святослав Дмитриевич был давно в отставке, но по-прежнему продолжал работать, консультируя коллег, активно помогая и словом, и делом. Кроме того, он преподавал студентам в институте на кафедре уголовного права и криминологии. Полковник Казанцев был влиятельной фигурой среди своих коллег и представителей краевой власти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Они зашли в прихожую дома. По комнатам витали дивные ароматные запахи еды, приготовленной мамиными руками, повсюду сверкало новогоднее убранство комнат и идеальная чистота. Милана заметила в проёме комнаты нежную мамину улыбку, неизменно встречающую её каждый раз, как только она переступала порог родительского дома.

Ольга Григорьевна Казанцева высокая, красивая женщина с белокурыми волосами и с необыкновенно синими, как летний небосвод глазами. Великолепный детский врач в прошлом, принесла свою медицинскую карьеру на алтарь тихого семейного счастья, которое строила уже тридцать два года. Ставшая тенью своего влиятельного мужа, создавала тепло и уют в доме, растила и воспитывала дочь, готовила еду, содержала дом в порядке и верно и преданно ожидала со службы мужа все годы, пока они были вместе. Всегда в неизменно хорошем настроении, довольная своей жизнью, без стенаний и претензий, неизменный источник позитивной энергии и лучший психолог для всех, живущих в этом доме.

– Мамочка, привет!

Милана обняла маму за плечи и, поцеловав её в щёку, прижалась к её груди.

– Девочка, моя, привет! Ты так поздно! Что-то случилось? А Влад, где?

– Он дома.

– А почему ты одна приехала? Я не слышала шум твоей машины.

– Мамочка, я на такси. Просто решила прогуляться немного, и очень захотелось вас увидеть.

– Прогуляться в такое время? Но ты же знаешь, что ходить так поздно по улицам, небезопасно.

– Да, ничего опасного. Сейчас предпраздничное время и людей на улицах очень много.

– Ты останешься у нас?

Милана пожала плечами.

– Не решила ещё.

– Давай, для начала пойдём ужинать, а потом будешь решать, – сказал отец, обращаясь к ней.

– Папа, давай, поужинаем чуть позже. Я хотела поговорить с тобой. Мамочка, ты извинишь нас? Обещаю, это ненадолго.

Милана поцеловала женщину в щёку и обняла её за плечи.

– Ну, хорошо. Давайте, секретничайте, только недолго, и приходите к столу. Я не выключаю плиту.

Ольга Григорьевна вышла из комнаты, а Милана обернувшись, встретилась с серьёзным взглядом отца.

– Что за разговоры на ночь глядя?

Мужчина удивлённо смотрел на неё.

– Важные разговоры, папа! Очень важные…

– Ну, тогда пойдём в кабинет, раз важные.

Он обнял её за плечи, и они направились в конец коридора.

Оказавшись в кабинете отца, Милана подошла к окну и остановилась у подоконника. Она хотела серьёзно поговорить с ним, но не знала с чего начать этот разговор, и как преподнести ему информацию, которая возможно была заведомо ложной, и сказана Владом в порыве ярости.

– Садись. Чего ты, как не у себя дома, – услышала она за своей спиной голос отца.

Милана обернулась и присела на край дивана. Она нервно перебирала пальцами кисточки своего шарфа.

Отец присел рядом и внимательно на неё посмотрел.

– Ну а теперь, прекрати нервничать, и рассказывай, что произошло дома, – тихо произнёс он, касаясь рукой её подрагивающих пальцев.

– Откуда ты знаешь, что у меня проблемы дома?

– Нетрудно догадаться. У тебя всегда и всё на лице написано. Что-нибудь с Владом? У вас какие-то проблемы?

Милана внимательно посмотрела в его глаза.

– Папа, ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Ты знал, что предприятие Влада выпускает препарат, представляющий опасность для жизни людей?

Он удивлённо на неё посмотрел.

– С чего ты это взяла? Что за бред? Предприятие Влада, лучшее в крае, и выпускает только качественную продукцию.

– Он сам мне сегодня рассказал, что семь лет назад из-за его препарата пострадали три женщины.