Брачный договор с герцогом - Милли Адамс

руки и бедер Бриггса вызывало спазм в животе и прилив желания.

Беатрис переместила руку вниз, чтобы хоть немного сбросить напряжение.

— Нет, — услышала она резкий голос. — Ты не должна удовлетворять себя сама. Не сейчас. Сначала я получу удовольствие.

Она задрожала всем телом, но вновь сосредоточилась на Бриггсе. Внезапно он тяжело задышал, бедра стали двигаться в ускоряющемся темпе. В момент оргазма он излил в нее свое семя, которое она проглотила, что показалось вполне естественным. Затем сильная рука потянула ее назад. Бриггс стал застегивать бриджи.

— Ты хорошо справилась, — произнес он. — Но этого недостаточно, чтобы ты получила освобождение. Ты должна быть наказана.

— Должна?

— Да. Должна, потому что оказалась достаточно сильной, чтобы выдержать это.

— Да, ваша светлость.

Он положил ее животом себе на колено, провел ладонью по ягодицам, потом рука поднялась и опустилась уже с весьма ощутимым шлепком.

Беатрис вскрикнула, чувствуя, как боль распространяется по телу и оно вспыхивает, словно его подожгли. Едва она успела отдышаться, все повторилось. Вместе с болью она ощутила приятное томление внизу живота и не смогла определить тот момент, когда боль начала дарить наслаждение. Жар и огонь, не имеющий границ, страсть и потребность получить еще — переполняли ее. Если это испытание, она мечтала, чтобы оно длилось вечно. Пугало лишь то, что долго она не сможет его выносить. Она извивалась, пытаясь одновременно вырваться и ринуться навстречу ладони, изогнуться так, чтобы лоном коснуться его ноги.

— Я хочу…

— Не сейчас. — Бриггс шлепнул ее сильнее.

Она содрогнулась всем телом и в следующую секунду поняла, что входит в то состояние, которое часто вызывала в себе, будучи девочкой. Она погружалась в собственный мир, становясь недосягаемой как для близких, так и для неприятных ощущений. В таком состоянии она могла справиться со всем на свете, выдержать любые испытания и трудности. Она могла выдержать все. Потому что она сильная. Она воин. Не слабая девочка, которую легко сломить. Это всегда было частью ее.

Она ощущала себя в границах тела и одновременно за его пределами. Происходящее, казалось, длилось бесконечно долго. Но самым грандиозным было то, что она не одна, рядом Бриггс. Ее муж. Они вместе. И ей не просто необходимо выдержать, что делали с ее телом другие, она проживала каждый момент, чувствуя себя сильной, настоящей. Происходящее казалось священнодействием. Ценным, как сверкающий бриллиант, лучи которого защищают от всего плохого. От посягательств других. В этом мире существуют лишь они вдвоем, Беатрис и Бриггс.

Он провел рукой по ее телу, пальцы скользнули в промежность и глубоко проникли в тело. Беатрис закричала, получив наконец освобождение — то, что ей было нужно. Движения его не прекращались, влажная плоть принимала его легко. Он не сбавлял ритм до тех пор, пока волна наслаждения не накрыла ее, оставила обмякшей и расслабленной в его руках.

Беатрис поймала себя на том, что бормочет что-то бессвязное. Она вцепилась пальцами в плечи Бриггса, а он подхватил ее на руки и прижал к себе. Ей не хватало именно этого, она всегда мечтала именно о таком моменте. Всегда. Всегда. Боль и наслаждение.

Бриггс держал ее и убаюкивал, как ребенка, как самого дорогого человека на свете. Потом он перенес ее на кровать, но не выпустил из своих крепких объятий и ласково гладил, водя рукой по спине, ягодицам, бедрам.

— Ты отлично справилась, — произнес он.

От его слов она окончательно расслабилась, прижалась щекой к его торсу и заплакала от счастья. Но одновременно и очень жалобно. Каким-то образом у нее это получилось.

— Бриггс… — прошептала она.

— Поспи, Беатрис.

— Ты останешься со мной?

— Да.

И она сразу провалилась в сон.

Глава 14

Бриггс лежал рядом с обнаженной Беатрис полностью одетый, любовался ею и размышлял.

Все же она прекрасна. Смогла выдержать, хотя он приложил больше сил, чем рассчитывал, и не просто выдержать, но и насладиться. В тот момент она целиком и полностью была в его власти. Она отдалась боли и нашла ту точку, где она сливается с блаженством. И ее разрядка была блестящей. Он чувствовал все то же, что она. Отдал ей частичку себя, то, что прятал глубоко внутри много лет. Истинные желания и потребности. Если бы она отвергла их… то разрушила бы все.

Он никогда не открывался перед женщиной полностью. Близко подпустил к себе только Серену. Но она… была в ужасе от того, что узнала, отвергла не только его желания и прикосновения, она… Она сочла его животным.

Она не была из тех женщин, которые с наслаждением выполняют супружеские обязанности, а когда он попытался подтолкнуть ее к тому, что доставляло ему удовольствие, поначалу сдалась, но…

Она никогда не делала это так, как Беатрис, с энтузиазмом, которого не было ни у одной шлюхи. Впрочем, те, с которыми он общался, все же демонстрировали его в некоторой степени, он ведь хорошо им платил. Но именно поэтому нельзя быть уверенным, что в действиях была хоть доля искренности.

Однако это не имело для него существенного значения, в заключенной сделке ему нравилось полное отсутствие шанса получить отказ. Серых зон попросту не было.

Он всегда чувствовал себя уверенно с проститутками. Он предлагал платить за то, что хотел получить, и предоставлял право отказаться в случае нежелания.

С женой все иначе.

Серена была молода, она была наивна в надеждах построить отношения, отличные от брака ее родителей, те, в которых было бы доверие и верность. Он мечтал, что она примет его, сможет разделить его пристрастия, но вместо этого она в ужасе оттолкнула его и больше никогда не ложилась с ним в одну постель. Он, разумеется, не стал давить, он никогда бы не решился. И попросту отступил.

Важной частью роли партнерши было ее согласие и схожие потребности. Он не хотел делать то, что жена восприняла бы с отвращением. Но Беатрис разделяла его вкусы.

В следующую секунду она пошевелилась, и он провел рукой по ее мягким, шелковистым волосам. Стоило к ним прикоснуться, он вспомнил, как держал ее за косу. Воображение дорисовало сцену, он представил, как входит в нее в этой позе. Нет, это означало бы подвергнуть ее опасности. Даже соблюдая все предосторожности, он не может пойти на такой риск.

Беатрис смогла дать ему то, что он не надеялся получить. Они оба испытали удовольствие от близости, он не хотел сделать ни одного неверного шага, из-за чего может все потерять.

Беатрис повернулась, посмотрела на него и расплылась в улыбке.