Слишком дружелюбный незнакомец - Валентен Мюссо

ведро в дальний угол, чтобы оно не маячило перед глазами.

Потом он снова подошел к решетке и принялся звать: сперва тихонько. Как будто все было не так серьезно и сохранялась надежда, что достаточно всего лишь объяснения, чтобы положить конец этой более чем странной ситуации.

Затем он подал голос.

Его крики нарушили холодную тишину погреба.

Не прошло и нескольких секунд, как начала открываться дверь, ведущая в нижний этаж.

Брайан хорошо помнил скрип плохо смазанной двери. Когда он спустился сюда, чтобы выбрать бутылку вина, он сказал себе, что найдет время и смажет петли как следует. А потом об этом уже не думал…

На нижние ступеньки лестницы упал луч света. Брайан ясно различил на другом конце помещения прикрепленные к стене этажерки две большие бочки и сложенные стопкой пыльные ящики.

Шум не ритмичный…

Силуэт внизу лестницы, наполовину скрытый этажеркой.

— Мадам Вассер, это вы?

Он ждал, что вспыхнут лампы дневного света, но этого не произошло. Его сердце будто пропустило несколько ударов во время этой слишком долгой, томительной тишины. Затем женщина приблизилась, и он узнал ее.

— Здравствуйте, Людовик.

На этот раз она выглядела более чем настоящей. Она больше не казалась тенью, привидевшейся ему во сне. Но это не было сном: он тогда действительно проснулся в первый раз.

— Как вы себя чувствуете? Голова не очень болит? Я принесла вам таблетки…

Ее голос был очень спокойным, но это неуместное спокойствие совсем не утешило его.

— Почему я здесь?

Мадам Вассер подошла к решетке, но из-за слабого освещения он не мог разглядеть черты ее лица.

— Вы не должны бояться. Многие вещи могут показаться вам… немного несообразными.

Он догадался, что это слово она употребила в смысле «странными». Ну да, еще как! Он снова нажал на ручку, скорее не для того, чтобы попытаться открыть дверь, а чтобы сделать свои слова более наглядными:

— Почему я заперт?

В следующее же мгновение он сам удивился, насколько наивно прозвучал этот вопрос.

— Вы не останетесь здесь надолго, обещаю. Это все… временно.

Схватив обеими руками прутья решетки, он почувствовал, что его тело сотрясает дрожь.

— Вы меня пугаете. Что произошло?

Что произошло, он и сам прекрасно знал. По крайней мере, мог представить себе. Его накачали наркотиками, переодели, затем спустили в погреб. Кто-то даже взял на себя труд притащить сюда матрас из его комнаты. Но почему?

— Позавчера после еды вы плохо себя почувствовали и…

— Позавчера?

— Вы много спали, вам требовался отдых.

У него в голове не укладывалось, что он мог быть без сознания более суток. На самом деле даже если он каким-то образом и потерял счет времени, все равно должно быть раннее утро, не позднее.

— Вам было нехорошо. Мы устроили вас здесь, чтобы…

Она прервала свою речь, сделала шаг вперед и положила пальцы на решетку.

— …чтобы вы случайно не поранили себя во время сна.

Да что она плетет?

Если ему было нехорошо, зачем тогда надо было запирать его в погребе? Брайану показалось, что он каким-то образом оказался на месте человека, которого по ошибке поместили в психиатрическую больницу. Не хватает только смирительной рубашки…

— Я что, пленник?

«Пленник»… Это слово, так естественно вылетевшее у него изо рта, показалось ему странным. Но никакого другого он не находил. Ему хотелось выть, осыпать ее ругательствами, но в то же время он был парализован страхом.

— Ну-ну, не говорите глупостей! — произнесла она, резким движением убирая пальцы от решетки.

Знакомая интонация, которой мадам Вассер иногда пользовалась, чтобы мягко сделать ему замечание. Когда он лишний раз спрашивал разрешения… когда извинялся за какой-нибудь пустяк…

Эти дружеские слова подействовали на него так, будто повернули выключатель. Брайан сразу же понял, что она не ответит на его вопросы. Потому что ей нечего ответить. По крайней мере, ничего разумного.

Конечно, он пленник! Как еще назвать человека, которого удерживают против его воли?

— Возьмите, вам нужно принять таблетки.

С этими словами она протянула ему две белые пилюли, на которые он едва взглянул.

— Где месье Вассер?

Брайан задал этот вопрос бездумно, только для того, чтобы попытаться удержать собеседницу в подобии нормального состояния.

И увидел, как на ее лице появляется гримаса.

— Сейчас это вас не должно волновать.

— Но неужели он согласился с?..

Он с усилием повернулся к своей камере — в первый раз он назвал нишу в погребе этим словом — и широко развел руками в воздухе.

— …вот с этим?

Лицо стоящей напротив него женщины захлопнулось, будто устричная раковина.

— Это все именно из-за вашей ошибки, Людовик!

Брайан подпрыгнул. Она повысила голос. Он увидел, как напряглось ее тело, как пальцы разжались и легли на бедра. На короткое мгновение он даже почувствовал себя виноватым, что довел ее до этого.

— Вы так торопились нас покинуть! И что на вас такое нашло? Вы объявляете, что собираетесь завтра уехать, а мы должны делать вид, будто ничего не произошло. Как будто мы для вас являемся такими же клиентами, как и все остальные! Вы меня разочаровали… И это после всего, что мы для вас сделали… Так нельзя себя вести, нет… Вам не хватает… воспитания!

Не глядя на него, она будто произносила заученный монолог. Ее пальцы расслабились, она заправила за ухо прядь волос. Возбуждение спало, и мадам Вассер снова заговорила почти нормальным тоном:

— Извините меня, Людовик, мне не следовало сердиться. Ваша реакция совершенно понятна. Вы оказались здесь, в этом недружелюбном месте… Мне бы очень