Дороги в неизвестность - Марик Лернер

Я всегда подозревал, что Большой Заяц очень даже не дурак, но теперь наглядно убедился. Сам напросился получить специальность связиста, сам бесконечно изучал методы земных спецслужб, выпросил у меня разрешение на три дополнительных языка, включая английский, и теперь благодаря ему кроме Летчика у нас еще имеется достаточно широкая сеть информаторов. Уж в Междуречье мимо него ничего интересного не пройдет. Одним платим, другие чисто по-дружески делятся, но если так пойдет и дальше — быть ему первым в истории Клана начальником разведки. Сюда я его прихватил исключительно за специальность и знание языка международного общения.

— Когда подойдет достаточно близко? — спрашиваю.

— Часа полтора, — рапортует Дикарь.

Все. Заканчиваем. Мне еще надо успеть пошарить по каютам и смыться без свидетелей.

— Уходим, — говорю в переговорник. — Все на палубу. Зверь, тебя тоже касается!

— Да нормально, — благодушно говорит Пинающий Медведь, — все, что нужно, уже вывезли, последние два контейнера были не наши. Все по списку полностью забрали. — И уже вслед убегающему Дикарю бурчит: — Тебе хорошо говорить, у тебя жена — нормальная баба, которой ничего, кроме семейной жизни, не надо, а мне воровать Черепаху? — И в ужасе передернулся.

ГЛАВА 27

ПОСЛЕДНЯЯ, МНОГООБЕЩАЮЩАЯ

Я сидел злой, как и положено бессмысленно убившему целый день. Захотелось быть самым умным. Не просто так взял машину в аренду, но со встроенным GPS. Ты ему задаешь указания и едешь, выслушивая нежный женский голос: «На перекрестке повернуть направо, через сто метров еще раз». При этом я не особо смотрел за дорогой, согласно указаниям послушно крутя руль и оживленно беседуя с Протеем.

Старая сомнительная проблема. Мы проживаем в месте, где есть реки, но глубоководные они исключительно в сезон дождей и когда тает снег в горах. То есть такого, как на равнинах, чтобы реки совсем пересохли, у нас не бывает, но они очень сильно мелеют, и тогда бывают серьезные проблемы с судоходством.

Вроде бы простейший путь борьбы с этим — создать водохранилища, чтобы лишняя вода не уплывала бессмысленно в Дунай, а была возможность регулировать это дело по мере необходимости.

Сам по себе проект очень отдаленного будущего, слишком уж масштабное и дорогостоящее мероприятие, но покопаться в земных делах и источниках — почему нет?

Вот тут и начинается масса проблем. С одной стороны, якобы большое водяное зеркало смягчает климат. С другой — затапливает очень большое количество совсем не лишней земли. Причем у нас не горы, а в лучшем случае холмы, и разольется очень широко. Сельское хозяйство, пастбища и даже деревья пострадают. С точки зрения экологии не слишком хорошо. Да и пауки непременно взвоют.

В данном варианте это в первую очередь коснется крыс, и строить придется на их территории, предварительно выселяя их силой. Ничего хорошего. Я не очень буду страдать, если кое-кто из них утонет, но вот не настолько они идиоты, чтобы дожидаться, пока плотина будет построена. Тут проще всех сначала перестрелять, чем уговаривать. Только это как раз сложнее. Освоить всю территорию у нас пока нет возможности, численность не позволяет. Зачем тогда начинать большую резню?

В чем выгода больших водохранилищ? В дешевой электроэнергии. Нам это ни к чему — и так имеется. Кроме того, мы неспособны сами сделать турбины, а покупать — слишком дорогое удовольствие.

Что еще хорошего? В водохранилищах разводят рыбу. Но она в реках и так есть — для себя хватает, а продавать ее некому. Федерация себя прекрасно обеспечивает, а возить в славянскую Зону не стоит. Люди живут на Дунае и в дополнительной копченой рыбке не нуждаются, своя имеется.

К мелким недостаткам отнесем убытки от затруднения поиска и добычи полезных ископаемых. А вдруг имеется что полезное… Пару лет на изучение требуется, при полном отсутствии собственных геологов. Вот тоже проблема, надо кого-то учиться отправить. Всякую ерунду с Земли возить не будешь. Пока что приходится платить специалистам с гор. Стеклянные пески у нас нашли очень высокого качества, откуда и пошло собственное оптическое производство, немного бора, гипс, мел. Особенно последний удачно. Теперь есть чем на доске писать. Для производства бумаги еще можно использовать. Больше ничего хорошего пока не раскопали. Где-то в Треугольнике есть и железо, но к разработкам приступить до сих пор толком не удалось. Крысы используют в мизерных количествах, но просто так делиться с нами не собираются, слишком большая ценность.

Так что мелкие гидроэлектростанции хорошо в горах строить, а крупные пока нам не под силу. Убедил меня Протей. Если что, на него и свалю последствия решения. Так и сказал, под его наглое хихиканье. Валить решения на Справочную все равно глупо, а Клоун официально занимается чем угодно, только не делом.

Вот ехал-ехал, обсуждая разные тонкости с консультантом на все случаи жизни, и наконец приехал. Совсем не туда, куда требовалось. Какая-то дыра, по недоразумению называемая деревней, на холме. А путь мой прервался прямо напротив большой приветственно воняющей мусорной кучи. Когда я в полном обалдении слегка отъехал назад и поинтересовался у людей, сидящих на веранде кафе у дороги, куда я попал, выяснилось, что меня в очередной раз подвела грамматика. Набирая названия, я перепутал две одинаково звучащие на слух буквы. Добросовестная GPS привела меня точно на место.

Посмеявшись, пожилые люди с кальянами и прочими мне неясными удовольствиями, но без нормального пива, которое пить не положено, посоветовали мне сваливать побыстрее. Не то чтобы можно всерьез получить камнем по лбу, здешние арабы не из буйных будут, но местные подростки, с большим интересом наблюдающие за переговорами, запросто могут вытащить из машины любую ценную вещь. Гоняться за целой толпой в незнакомом месте занятие глупое и совершенно бесполезное.

Уже не надеясь на завлекательный женский голос, я выбрался на шоссе, приблизительно придерживаясь направления, откуда приехал, и, бодро проехав еще пару километров, уперся в контрольно-пропускной пункт. Все, как прописано в инструкциях. Бетонные блоки, не дающие резво промчаться мимо и вынуждающие притормозить, и солдаты, проверяющие машины.

Один из проверяльщиков заглянул в машину и поинтересовался, куда я еду. Услышав ответ, он долго и радостно смеялся, а потом резко перешел на русский язык. Почему-то у меня во всех выученных сохраняется слабый русский акцент, спасибо Лехе. Натренированные уши прекрасно его ловят, и добрые израильтяне моментально переходят на родной для меня, как они считают, язык.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});