Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

Жаль, вокруг городских много. Не могу папу обнять, приходится играть рабыню. Но все равно — здорово!

Линда с Мартой уже переоделись за ширмой, я тоже сбегала, сбросила лишнюю одежду. Мухтар остановил музыку и объявил, что мы открываем вечер.

И вот мы выходим втроем на танцевальную площадку. По моему кивку мелкая жмет на кнопку, и за нашими спинами возникают четыре моих призрака. А над оазисом льется зажигающая музыка. И мы танцуем для наших Владык. Ах, как мы танцуем! Впереди я, по бокам, чуть позади, Марта с Линдой, а за нашими спинами — четыре призрака. Движения четкие, отточенные, музыка волшебная, и все смотрят только на нас! Такое не повторяется, такое бывает раз в жизни!

Но все кончается, и танец — тоже. Смолкла музыка, потемнели и погасли призраки за нашими спинами… Зато как нам хлопали, как нас тискали!

— Отпустите Миу! Ее нельзя так тискать! — кричит Марта, но ее никто не слушает… кроме папы.

— Почему тебя нельзя тискать, рыжая? — строго поинтересовался он, когда нас, наконец, отпустили.

— Потому что я скоро стану мамой, — созналась я, прижав ушки. А что делать? Прямой вопрос.

— Понятно. Чего еще я не знаю? — ровным грозным голосом спросил папа. Наступила тишина. Когда Владыка говорит таким тоном, замолкают даже большие залы.

— Ты, Владыка, тоже скоро станешь папой. Кррина носит под сердцем твоего ребенка.

Папа онемел. Потом схватил меня на руки и прижал к сердцу.

— Ты принесла мне очень хорошую новость, рыжая. Но я хотел услышать другое… Нет, это очень хорошая новость! Все слышали? У меня будет наследник! Праздник продолжается!

Мухтар включил музыку, и начались танцы. Я танцевала с папой! Никто не удивлялся. Гонцу, принесшему хорошую весть, полагается щедрая награда.

— Я хотел спросить, кто отец, — шепнул мне на ухо папа.

— Шурр… Но хозяин признал ребенка своим, — уточнила я.

— Вот паршивец! Успел таки, — усмехнулся папа. — Может, его надо выпороть?

— Нет-нет! — пискнула я.

— Ну, раз твой хозяин признал ребенка своим, то не буду.

Я облегченно вздохнула.

— Но на ночь на холодок посажу негодника!

— Он еще не знает, что будет отцом, — созналась я. — И пусть пока не знает.

— Тогда хуже. Не могу же я посадить его на холодок без причины, согласился папа.

Солнце село. Вокруг танцплощадки зажглись огни.

— Что теперь выбираем? Продолжение танцев, или кино? — спросил Мухтар. Большинство выбрало кино. Зажегся экран, и мы смеялись над веселыми приключениями неудачливых моряков-путешественников.

Потом, несмотря на поздний час, папа решил вернуться во дворец. Я напомнила Пуррту о двух желаниях и посадила водителем на свой байк. А сама села водителем на папин байк. И только в полете нам удалось, наконец, поговорить. Обо всем, что накопилось за месяц. Папа остался очень доволен мной. А я попросила его не показывать вида, что он знает о беременности Кррины. И он пообещал!

А на обратном пути мне пришлось сидеть за спиной Пуррта. Этот вредина сказал, что я сама велела ему рулить байком. Он, конечно, может пересесть на заднее сиденье, но это будет стоить мне последнего желания. Нахал, правда?

На следующий день Линда решила сама слетать за Мылким. Хозяин покачал головой, но разрешил. Только приказал мне сопровождать Линду, и обеим надеть бронекостюмы цветов клана. Я опять надела костюм с короткими рукавами и штанинами. А то в полном свариться можно!

Линда поговорила с Мылким по звонилке и велела мне взять черную летную куртку и черный шлем с зеркальным забралом. Забрало выглядит как полированный металл, но изнутри через него все отлично видно!

Мы оделись, вывели байки из ангара, и мне сразу стало жарко. Линде тоже. Поэтому мы быстро поднялись на полтора километра, где воздух прохладный.

Перед городом снизились и повели байки в полушаге над землей. Хоть я была в шлеме и черной куртке, два лавочника меня узнали и поздоровались. Я тоже пожелала им удачи в делах и долгих лет жизни.

— Как они тебя узнали? — спросила Линда.

— Наверно, по рукам, хвосту и цвету байка.

— Блин! — сказала Линда.

Перелетели через забор и опустились у крыльца дома Мылкого. Испуганная рабыня тут же пригласила нас в дом. Мы сняли шлемы и вошли. Мылкий уже ждал нас. Пригласил за стол и налил всем по бокалу светлого вина. Мы с Линдой чуть пригубили. Вино было дорогим и терпким, видимо, с юга.

— Хорошее вино, — оценила Линда. — Но тому, кто управляет летающей машиной, нельзя пить. Таков закон.

— Но почему?

— Наши машины летают очень быстро. Пьяный не так скоро замечает опасность, как трезвый, чуть медленнее отворачивает от нее. Много водителей разбилось насмерть, еще больше покалечились. Тогда приняли закон, запрещающий пить перед полетом, — разъяснила Линда. Я даже рот раскрыла. Никто мне этого не объяснял. Мылкий посмотрел на меня, ухмыльнулся и подмигнул. Я прижала ушки, закрыла рот и выпрямила спину. Совсем забыла, как положено рабыне сидеть за столом.

— Я не хотел бы, чтоб кто-нибудь из живущих в оазисе видел мое лицо. Ты можешь это обеспечить?

— Могу. Но придется отказаться от посещения железного дома. Лучше вообще не садиться в оазисе.

— Тогда летим?

— Летим!

Мы вышли во двор.

— Две машины?! — наклонил голову Мылкий. — Я могу взять помощника?

— Без проблем!

Мы сняли куртки и шлемы, отдали их Мылкому и его помощнику. Надеюсь, по хвостам никто их не узнает. Линда объяснила, как сидеть на байке, за что держаться.

— Что за странная одежда на вас? — удивился помощник.

— Если позволено будет рабыне ответить… На нас костюмы цветов клана. Мы одеваем их когда встречаем уважаемых гостей.

Линда стартовала вертикально вверх, и я, выждав положенную паузу, устремилась за ней. Летели так быстро, что говорить было невозможно. Над озером Крратерр Линда погасила скорость, снизилась и зависла рядом с грибком воды из трубы. Вода едва-едва покрыла дно чаши, и то не везде.

— Ты видишь озеро, которое мы выкопали. Вчера начали заполнять водой. Но дело это долгое, на много недель. Если посмотришь вперед, увидишь сухое русло канала. По нему вода потечет назад, в оазис. Пока мы прорыли только малую часть канала. Но к тому времени, когда наполнится озеро, пророем весь.

А потом Линда посадила байк прямо на набалдашник трубы. Безрассудная! Мне пришлось посадить байк рядом. Представляете? Мы стоим на железной площадке, восемь шагов в поперечнике, а вокруг нас — вода! а под водой — пропасть в шесть или семь моих ростов. И в самом низу озеро, в котором всего по колено воды. Если упадешь — не убьешься, так кости переломаешь. Я вцепилась в байк, а они разгуливают по площадке как ни в чем не бывало. Мылкий подошел к самому краю, сел на корточки и опустил руку в воду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});