Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

...которое не мог…

...изменить.

На мгновение мальчик поднял глаза на звёзды, а затем снова посмотрел на феникса.

— Не сейчас, — еле слышно сказал мальчик. — Не сейчас. Мне слишком много ещё нужно сделать. Пожалуйста, прилетай попозже, когда я найду сторонников, которые могут вызвать Истинного Патронуса... может, через полгода…

Без слов, без звука птицу окружила сфера пламени — оно потрескивало, переливалось белыми и багровыми всполохами, и, казалось, хотело поглотить находящегося внутри феникса, а потом огонь стал серым дымом, и феникса не стало.

На вершине башни Когтеврана наступила тишина. Мальчик медленно отвёл руки от ушей и вытер мокрые щеки.

Он медленно повернулся…

Вскрикнул, отскочил, и едва не упал с крыши, хотя вряд ли ему бы это удалось, учитывая, кого именно он увидел.

— Итак, свершилось, — сказал Альбус Дамблдор почти шёпотом. — Свершилось.

Фоукс сидел на его плече и, не поддающимся расшифровке птичьим взглядом, смотрел туда, где исчез другой феникс.

— Что вы здесь делаете?

— А? — спросил древний маг, стоявший в противоположном углу крыши. — Я почувствовал присутствие существа, которое незнакомо Хогвартсу, и, естественно, пришёл проверить, — старый волшебник медленно поднял трясущуюся руку, снял очки-полумесяцы и промокнул глаза и лоб рукавом другой руки. — Я не посмел… не посмел заговорить, я знал, что этот выбор, самый важный из всех, ты должен сделать сам…

Гарри охватило какое-то опасение, в груди похолодело.

— От этого выбора зависело всё, — продолжил Альбус Дамблдор, всё ещё почти шепотом. — Большее мне неизвестно. Какой именно путь ведёт во тьму, я не знаю. Но, по крайней мере, ты выбрал сам.

— Но я не… — проговорил Гарри, и его голос оборвался.

Ужасная догадка, перерастающая в уверенность…

— Феникс приходит, — сказал старый волшебник, — к тому, кто собирается сражаться, к тому, кто готов действовать даже ценой собственной жизни. Фениксы лишены мудрости, Гарри, у них нет возможности судить о правильности нашего выбора. Я думал, что иду на смерть, когда феникс нёс меня на битву с Гриндевальдом. Я не знал, что Фоукс поддержит меня, исцелит и останется со мной, — голос волшебника дрогнул. — Об этом не говорят, и ты должен понять, Гарри, почему об этом не говорят. Будь об этом известно, феникс не смог бы понять, кто ему нужен. Но теперь, Гарри, я могу открыть тебе — феникс прилетает только раз в жизни.

Старый волшебник прошёл по крыше башни Когтеврана туда, где стоял мальчик, скованный внезапным ужасом, внезапным абсолютным ужасом.

Я не мог победить в нашей дуэли, наш поединок длился много часов, и в итоге Гриндевальд пал от истощения сил. И я бы умер после этого, если бы не Фоукс…

Шёпот сорвался с губ Гарри, и только тогда он понял, что говорит:

— Значит, я бы мог…

— Кто знает? — голос древнего волшебника звучал так, словно тот постарел ещё сильнее. — Сегодня феникс прилетел к моему ученику в третий раз. Первая отказалась от своего, и горе от этого поступка, как мне кажется, сломало её. Другим был двоюродный брат твоей юной подруги Лаванды Браун, и он… — голос мага дрогнул, — он не вернулся, бедняга Джон, и не спас никого из тех, кого собирался спасти. Редкие мудрецы изучают тайны фениксов, но они говорят, что едва ли один из четырёх возвращается со своего испытания. И даже если бы ты выжил — несмотря на ту жизнь, которую тебе пришлось бы вести, Гарри Джеймс Поттер-Эванс-Веррес, выбор, который тебе пришлось бы делать, и дороги, по которым тебе пришлось бы пройти — кто поручится, что постоянные крики феникса не свели бы тебя с ума? — старый волшебник снова вытер лицо рукавом. — Общество феникса приносило мне куда больше радости до того, как я начал сражаться с Волдемортом.

Казалось, мальчик не слушал, его глаза были прикованы к красно-золотой птице на плече старого волшебника.

— Фоукс? — произнёс мальчик дрожащим голосом. — Почему ты не смотришь на меня, Фоукс?

Фоукс вытянул шею, с любопытством взглянул на мальчика, а потом снова повернулся к своему хозяину.

— Видишь? — спросил старый волшебник. — Он не отвергает тебя. Фоукс, возможно, теперь не столь заинтересован в тебе, и он знает, — волшебник криво усмехнулся, — что ты не вполне верен его избраннику. Но тот, к кому однажды прилетел феникс, не может быть неприятен ни одному из них, — голос волшебника снова снизился до шёпота. — На плече Годрика Гриффиндора никогда не было феникса. И хотя этого нет даже в его тайных записях, думаю, ему пришлось отказаться от своего феникса ещё до того, как он избрал своими цветами красный и золотой. Быть может, именно чувство вины за свой выбор гнало его вперёд, может, он не отважился бы зайти так далеко в противном случае. А, возможно, это научило его смирению, и снисхождению к человеческим слабостям и ошибкам — волшебник склонил голову. — Я действительно не знаю, был ли твой выбор мудр. Не знаю, прав ты был или ошибся. Если бы я знал, Гарри, я бы сказал. Но я… — голос Дамблдора оборвался. — Я всего лишь глупый мальчишка, который стал глупым стариком, и у меня нет мудрости.

Гарри задыхался, к горлу подступала тошнота, а желудок свело. Его охватила внезапная и ужасная уверенность, что он проиграл, в каком-то смысле проиграл всё в эту самую ночь…

Мальчик развернулся и бросился к краю крыши башни Когтеврана.

— Вернись! — его голос сломался и превратился в пронзительный крик. — Вернись!

* * *

Заключительное послесловие:

Она проснулась, задыхаясь от ужаса. Она проснулась с беззвучным криком на губах, но слов не было. Она не понимала, что она увидела. Она не понимала, что она увидела...

— Который час? — прошептала она.

Её золотой будильник, украшенный драгоценными камнями, прошептал в ответ:

— Почти одиннадцать ночи. Спи дальше.

Её постель промокла от пота, пижама промокла от пота. Она взяла палочку, лежавшую рядом с подушкой, и убрала пот. Она попыталась снова заснуть, и в конце концов ей это удалось.

Сибилла Трелони снова уснула.

В Запретном Лесу кентавра разбудила безымянная тревога. Фиренце осмотрел ночное небо, но обнаружил там лишь вопросы и ни одного ответа. Он сложил свои многочисленные ноги и снова уснул.

В далекой магической Азии старая ведьма по имени Фан Тонг, от слабости спящая целыми днями напролёт, сказала своему обеспокоенному пра-пра-правнуку, что с ней всё в порядке, ей просто приснился страшный сон, и снова уснула.

В стране, где маглорожденные не получают никаких писем, девочку, слишком юную, чтобы иметь собственное имя, крепко обняла её усталая, но любящая мать и держала в объятиях до тех пор, пока та не перестала плакать и не уснула снова.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});