Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

Пленников подвели к эшафоту, стража крепко держала приговоренных, при виде места казни, нервы сдали, и храмовники рванулись в руках эльфов-солдат. Совет Круга накрыл подмастерье покрывалом вязкого плетения, и движения людей стали сначала вялыми, а потом и вовсе скованными, бесплотными.

Ряды Магического Круга, магистров, консулов, советников и мелких чиновников зашумели, возмущенные сопротивлением мерзких дайкинов. Ропот не стихал, пока советник Урф Сульян не соизволил подняться и выступить, перед вельможной аудиторией.

— Благородные господа! Мой король! Позвольте приступить к намеченному торжеству, сегодня мы впервые, после долгих двух лет презрительного молчания, наконец, решились на долгожданный ответ. Ответ за содеянное коварными дайкинами два года назад. За то, как они гнусно и безжалостно отбили у нас Эльсдар. Отобрали у нас земли, превратили их в заповедники и охотничьи угодья. Герцог Альвинский и барон Хорвут получат достойные подарки — головы собственных детей.

Шум и рев трибун эльфов.

Даже если кто-то и был не согласен с решением советника Сульяна, то помалкивали, но таких, к сожалению, оказалось немного.

— От имени короля Эльсдина, приказываю, приговорить подмастерье Хизельмаша к смерти и привести вердикт к исполнению!

Эльфы срывались с мест, громко кричали, ликовали. Было ясно одно — мирное время с Королевством Людей подошло к финалу, теперь грядет война. Война за Эльсдар! Эльфы желают реванша. Отомстить за пролитую ранее кровь.

Подмастерье бесцеремонно подвели к помосту, толкнули к плахе. Толпа залилась нестерпимым криком. Первым голову склонил Шост, вторым шла Оливия, Ирвин замыкала цепь обреченных.

Себастьяна бросили на колени, жестко закинули голову и заставили смотреть, как Сверчок медленно, раскачиваясь на ходу, взобрался на эшафот. Взвесил в руке тяжелый топор, краем глаза прикинул траекторию удара, занес орудие казни над головой и стал ждать команды.

Эльрих Эльсдин подвелся и поднял руку для короткого взмаха, исполняющего его приказ.

Эльфийский двор затаил дыхание.

Миг и…

Стрела глубоко входит в грудь королю, Эльрих заваливается назад на тронное кресло, руки раскиданы, цепляются за сидящих рядом вельмож, но это все равно не спасает монарха от неминуемой смерти. Он захлебывается от крови и боли, когда эльфары Магического Круга выходят из оцепенения и бросаются к нему на помощь. Напрасно.

Топор Сверчка летит вниз — вторая стрела пробивает грубую хламиду тролля и отправляет гиганта в полет с помоста. Тело великана кубарем несется под ноги стражников, лезвие топора кромсает плечо одному из стоявших кольцом солдат.

Урф Сульян во всю глотку орет на стражу, те хватают пленников, пытаются несчастных подвести на ноги.

Магический Круг наконец-то организовывает сплотиться в единый кулак, чтобы нанести контратаку. Хотя сначала не мешало б оцепить окрестности Эльфрана…

Матеус уходит с ветки ялина вглубь вековечного леса, все, что он смог сделать — это отсрочить время казни. Две стрелы покоилось в колчане.

Убить подмастерье он таки не решился.

Следовало приводить в чувство Лайка и думать, как спасать ребятню, почему-то он был уверен, что эльфы пока на время забудут подмастерье, бросят в камеры. Займутся поисками убийцы короля, о палаче, навряд ли побеспокоятся, смерть владыки Эль-Фарона, заставит их погоняться за Матеусом.

Матеус спрыгнул в мох и побежал прочь, подальше от барьера. Стена купола вновь становилась невидимой, превращаясь в непроходимые чащи. Слово эльф опять сдержал — барьер придерживался всего пару минут, если даже не секунд. Но также, Матеус выполнил и свое обещание.

Перепрыгивая через ручей, мастер неожиданно заметил преследователей и далеко не эльфов!

По следу стремились, совершено другие гости. Тени!

Призрачные тени!

Призраки-браши!..

4. Мейдрин. Откосые горы. Молочные Пики. Эльфран. Королевский и Вельможный леса

Ранняя зима обрушилась на Мейдрин с неистовой силой. Снежная вьюга распутницей кружила по широким бульварам, заметала улочки и переулки. Площади занесло барханами, а тонкие паутины метели, резвились без устали, словно непутевая детвора. Столица Королевства Людей обезлюдела. Жильцы наскоро попрятались по домам, торговые площади редко набивались людом и только лавочники дожидались в такую погоду одиноких покупателей. Кутаясь в теплые плащи и куртки, сновал сердитый караул, курьеры Судейской главы верхом на скакунах, разметали бесчисленные сугробы. Одинокие приезжие путники искали пристанища в придорожных гостиницах и трактирах. И именно в такую погоду, через центральные южные ворота заехала крытая карета с многочисленным эскортом. Вооруженный караул, миновав дозор, слегка расслабился, как никак в родных стенах, владыка Мейдрина вернулся в столицу, после недельного путешествия по Вельможным и Королевским лесам. После встречи с бароном Хорвутом, герцог Альвинский с нетерпением ждал покоя и тепла домашнего камина. Зима накрыла их в дороге, густым сарафаном и каждый верховой с эскорта, продрог от лютого мороза до последних косточек. Уже в караулке городской стражи, конвой разделился, половина вернулась в гарнизон армии, остальные гвардейцы — проводили карету владыки до замка, препоручив главмейстеру резиденции, а затем, отдохнув, и они вернулись в казармы.

Главмейстер Конрад Гадж с нетерпением ожидал "его милость" герцога Альвинского. На плечах Конрада был накинут меховой полушубок, на голове — ондатровая шапка, на шее замотан шарф. Ватные штаны, заправленные в кирзовые сапоги. У герцога сначала сложилось впечатление, что управляющий замком, только-только вернулся с прогулки или инспекции.

— Конрад, что-то случилось?

— Ничего серьезного, ваша милость…

— Тогда почему…

— Постоянно мерзну, господин герцог.

— А, — вспомнил владыка. Ведь, правда, Конрад Гадж родом из южных земель. — Я постоянно забываю, Конрад, что ты у нас мерзляк.

Главмейстер растерялся, вытянулся, потупив взор.

— Ладно-ладно, Конрад, я шучу. Ты ведь знаешь, я дорожу твоей службой. Кто как не ты присмотрит за хоромами в мое отсутствие.

Гадж слегка расслабился.

— Ничего серьезного — это означает, что все-таки, что-то стряслось?

— Сударыня Илена прислала с губерний личного дальнокрыла.

— Ага. Письмо ждет меня?

— Да, ваша милость.

Герцог задумчиво обдумывал свое, Гадж переминался с ноги на ногу.

— Хорошо, Конрад. Отдай распоряжение, я хочу принять ванну и сходи на кухню, пускай подогреют вина к ужину.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});