Чёрные сердца - Александр Амзирес

от земли.

— Ты устремляешься вверх. Ты слышишь хлопки своих крыльев.

— Ветер, треплющий твои волосы.

— Потоки воздуха, скользящие по твоей коже.

— Взмах крыльев. Ещё и ещё.

— И вот ты уже здесь. Ты паришь в облаках. Ты пролетаешь сквозь них. Ты видишь горизонт. Ты видишь землю внизу.

— Ветер свистит в ушах.

— Ещё один взмах. И ещё один. Ты подымаешься выше. Подымаешься над облаками.

— Здесь, наверху, так тихо. Так спокойно. Ты уже не замечаешь шум ветра.

— Ты отпускаешь себя. Отпускаешь своё тело. Ты отдаёшься потоку, уносящему тебя вдаль.

— Пора возвращаться, и ты решаешь сделать это как можно более запоминающимся образом.

— Ты складываешь за спиной свои крылья, и камнем падаешь вниз.

— Ветер снова врывается в твою тишину… с новой силой. Подбадривая тебя, смеясь вместе с тобой.

— Вместе с ветром вы прорезаете пелену облаков, продолжая свободное падение.

— Ты снова видишь землю, стремительно приближающуюся.

— Твоё сердце вырывается из груди… земля всё ближе и ближе. Крик ветра всё громче и громче.

— Твоё сердце замирает… У самой земли ты резко расправляешь крылья, рискуя вырвать их из суставов.

— Но твоё мастерство позволяет тебе совершить невероятное. Время останавливается. Извернувшись в воздухе, ты скользишь над землёй, чувствуя, как завихрения подымают пыль и песок.

— Время вновь потихоньку возобновляет свой ход.

— Твоё сердце вновь начинает биться. Легко, медленно, спокойно.

— Ты замедляешься, и плавно опускаешься на землю.

— На твоём обветренном лице сияющая улыбка.

— Этот полёт был прекрасен.

— Ты чувствуешь слёзы на своих щеках.

— Слёзы счастья.

Ощущая слёзы на своих щеках, Арексис ещё долго сидела неподвижно, не замечая улыбку на своём лице.

Демон хранил молчание, давая ей возможность воспроизвести полученные ощущения вновь и вновь. Давая ей возможность сполна насладиться послевкусием её первого полёта.

* * *

Эклипсо смотрела на звёзды. Наплевав на все предосторожности, она хотела побыть на воздухе, поэтому, с помощью Ахтас и накидки, незамеченно проскользнула в ночи, найдя тихое местечко недалеко от поселения. Тихий холм, где она могла бы свободно подышать, и обдумать дальнейшее. Или, быть может, наоборот для того, чтобы не думать ни о чём.

Сумрак шатров почему-то тяготил её. Она буквально задыхалась, находясь там.

Действие стимулятора уже явно ослабевало, и, возможно, такое её состояние возникло из-за побочных эффектов, о которых Айзек не успел, или не захотел, ей рассказать.

Айзек. Никто. Демон. Что это вообще теперь было за существо? Теперь она знала, что всё не так просто, и, по всей вероятности, это и правда больше не Айзек. Но кто это был? Что это было?

И если разум Айзека на самом деле исчез, расколовшись и растворившись в пустоте, и оставив после себя только пустую оболочку, то… горевала ли она об этом? Ведь они были знакомы с ним не так уж и долго, не так уж и близко… Или всё же, близко, хоть и не долго?

«Брось обманывать себя, сестрёнка. Нам обеим грустно. Ты же знаешь это, в глубине души».

«Даже несмотря на всю эту историю, связанную с ним и нашим отцом?».

«Даже несмотря на это».

«Быть может за это короткое время мы настолько успели привязаться к нему, что просто пытаемся теперь найти повод ненавидеть его?».

«Чтобы не горевать об утрате?».

«Да».

«Отец. Мирада. Теперь Айзек».

«Мы справимся, сестрёнка. Мы справимся».

Ахтас молча наблюдала за суккубом, которая сидела на земле, поджав колени к груди и обхватив ноги руками. Мысли «истинной» путались и перемешивались. Желание обнять и погладить грустное существо перед ней, сменялось желанием перерезать этому существу глотку прямо здесь и сейчас.

«Истинная» не могла понять свои чувства в этот момент. Она понимала лишь то, что в последние дни с ней, и вокруг неё, происходят какие-то странные вещи.

— Почему вы называете себя «истинными», — вдруг нарушила ход её мыслей суккуб.

— Мы были здесь, когда небеса были другими, — начала Ахтас явно заученный текст. — Мы были здесь, когда пришли другие. Мы будем здесь, когда другие уйдут. Мы были, и будем, всегда. Истинные дети пустошей.

— Ясно, — вздохнула Эклипсо. — А сама-то ты как думаешь? Именно ты, Ахтас, а не твои шаманы. Почему — «истинные»?

— Понятия не имею, — чуть замешкавшись, всё же ответила Ахтас.

Суккуб улыбнулась этому внезапному порыву откровенности из уст «истинной», на самом деле понятия не имевшей, почему она «истинная». Это давало надежду, что перед ней существо, способное мыслить гибко, даже несмотря на тот мусор, который с самого детства вкладывался в её голову местными проповедниками.

Суккуб вдруг поняла, что ненавидит фанатизм, в любых его проявлениях. Фанатичная вера. Фанатичная преданность. Фанатичная… ненависть. Фанатичное «что бы там ни было».

Даже фанатичная любовь была отвратительна по своей сути, искажённая своей фанатичностью.

* * *

Вокруг шатра собралась толпа «истинных». Они ничего не требовали, ничего не кричали, ничего не провозглашали. Они просто молча стояли и наблюдали за шатром, в котором скрылся Старейшина.

— Ты, называющий себя, Никто, — Старейшина произнёс имя существа с ударением на первый слог. — Ты говоришь странные вещи.

В помещении, кроме Старейшины, суккуба и демона, присутствовали ещё Ахтас, Зар и Арексис. Все они, некоторое время назад, уже более-менее пришли в себя, и поэтому начали задавать самим себе вполне очевидные вопросы.

«Кто эти двое, и какая сила заставляла так оберегать и опекать их всё это время?».

Только, разве что, Арексис не задавала себе подобных вопросов, поскольку с самого начала влияние суккуба на неё практически не подействовало, и всё, что она делала, делалось ею совершенно осознанно и добровольно.

Брахта предпочёл остаться снаружи, у входа в шатёр. Хоть «истинный» и не подавал виду, но внутренне он просто опасался снова попасть под чары Эклипсо. Впрочем, действие стимулятора уже закончилось, и ментальные возможности суккуба вернулись к своему первоначальному состоянию, не давая ей больше возможности так легко манипулировать живыми существами. Хотя, бесследно всё же полученные знания не исчезли. Она приобрела бесценный опыт, став чуточку мудрей, и взрослей. Теперь оставалось только закрепить и сохранить эти знания… оставшись в живых.

— Он говорит правду, отец, — произнесла Арексис. — И это лишь подтверждает тот факт, что это сами духи пустошей вели их сквозь бурю, чтобы они попали сюда невредимыми. Чтобы сама Пустошь смогла материализоваться в теле умирающего демона.

— Хватит, сестра! Эти двое просто использовали на нас какое-то своё колдовство! — гневно вмешалась Ахтас. — Заставив нас, словно тряпичных кукол, плясать под свою дудку.

Эклипсо молчала, давая «истинным» возможность выговориться. Любые её слова опровержения всё равно звучали бы сейчас, как попытка оправдаться, и только укрепили бы