Здесь я устанавливаю правила (СИ) - Бальс Лора

— Я больше не буду с тобой пить, — уточнила она. — Прошлого раза хватило.

— А что, что-то было не так? Хорошо ведь посидели. Кстати, теперь поцелуи входят в условия игры, так что тебе всё равно придётся…

— Тем более лучше держать себя в руках, — оборвала Инга, и только когда слова сорвались с языка, сообразила, насколько неоднозначно это прозвучало.

Надежда на то, что Ветров оставит её слова без внимания, оборвалась сразу же.

— Тебе тоже нужно сдерживаться? — тихо и слишком ровно, чтобы можно было поверить в истинную невозмутимость, проговорил он. — Инга…

Рука, до этого мирно отдыхавшая на спинке тесного двухместного диванчика, опустилась ей на плечи. Другая легла на колени, чуть сжала сквозь плотный шёлк, огладила и снова сжала.

Сзади и сбоку была стена, впереди стол, и единственную сторону, через которую можно было сбежать, преграждал тот, от кого и нужно было спасаться бегством.

— Феликс!

Вместо ответа он наклонился ещё ближе, нашёл её губы и впился резким, требовательным поцелуем. Сразу вторгся языком в её рот, захватил, не оставив ни малейшей возможности ускользнуть от настойчивой ласки.

Объятия теперь больше походили на стальную хватку, призванную зафиксировать и удержать.

Она была против. Она не собиралась поддаваться, не хотела отвечать и уж точно не намеревалась подавать какие-то надежды… Кажется, она даже пыталась вывернуться, цеплялась за обнимающие её жадные руки и мотала головой. Но когда вдруг ненадолго оказалась на свободе, сказала совсем не то, что собиралась:

— Не торопись так… Пожалуйста…

Сковывающая её хватка стала ещё крепче, а потом ухо ожёг горячий шёпот:

— Конечно… Как хочешь, чудесная моя… Всё будет, как ты захочешь…

Что — всё?! Паника вспыхнула на миг и угасла. Теперь он прикасался осторожно, бережно. Губы скользнули по щеке и снова вернулись к её губам. Слегка надавливали, захватывали в плен и снова выпускали.

Скоро этого стало мало. Прикосновения казались слишком невинными, а вся её суть требовала большего. Инга сама обняла ласкающего её мужчину, прижалась крепче, скользнула кончиком языка по его зубам…

— Дразнишься? — хриплый шёпот действовал, как ласка.

Не совсем осознавая, что делает, она сама углубила поцелуй, впустила его и сама захватила, втянула, сливаясь в одно целое… Общественное место, безопасность. Здесь ничего не случится, никто из них не перешагнёт грань, так почему бы не позволить себе немного больше, чем допускает здравый смысл?

Она расслабилась. Она была щепкой на волнах океана, и если вначале тот ещё пугал штормом, призывал позаботиться о себе самой, пока не поздно, то теперь он купал её в мягких тёплых волнах, из которых совсем не хотелось выныривать.

Очередное появление официантки отрезвило обоих. Инга попыталась отпрянуть, глядя, как перед ними невозмутимо, словно их застали за светской беседой, а не за поцелуями, расставляют тарелки. Феликс лишь слегка ослабил хватку, явно не столько из смущения перед служащей ресторана, сколько из готовности пощадить чувства Инги.

Глава 24

Ужин прошёл как в полусне. Мир сузился до нескольких квадратных метров, ощущения резко обострились, но вместе с тем часть событий пролетала мимо внимания. Инга почти не замечала вкуса блюд и через фразу улавливала речь спутника, который вдруг решил развлечь её разговором. Зато стук собственного сердца оглушал. Каждое прикосновение отдавалось жаром во всём теле, сбивало дыхание.

А Ветров словно специально издевался. Внешне держался в рамках приличий, не лез больше с поцелуями и объятиями, но не упускал ни одной возможности дотронуться до неё будто ненароком. Предлагая подлить вина, придвигался ближе, так что колени соприкасались. Тянулся поправить выбившуюся из причёски прядь, то снять с плеча невидимую соринку…

Ничего особенного. За такое не одёрнешь, чтобы не выглядеть глупой или лицемерной — после того-то, как сама с ним целовалась! Если смотреть здраво, в самом деле волноваться не из-за чего. И реагировать так остро вовсе не на что. Это всего лишь невинный флирт, и адекватные взрослые девушки отвечают на подобное лишь уверенными загадочными улыбками, полными осознания своей привлекательности. И не дрожат как осиновый лист, задыхаясь от охватившей всё тело истомы и от иррационального страха перед чем-то новым и неведомым.

Вот только она сейчас не чувствовала себя ни взрослой, ни адекватной. Наверное, потому что не знала, чего ожидать от каждого следующего мгновения, и это сбивало с толку. Или почву из-под ног выбивало смутное ощущение того, что она уже нисколько не может повлиять на происходящее. Поздно.

Она уже сто раз пожалела о своей минутной слабости. Нельзя было позволять лишнее. Ветров — это не тихоня Пашка и даже не развязный, но безобидный по сути Игорь. Это тех можно было осадить одним жестом в любой момент. Феликс же явно не из тех, кому можно раздавать авансы, а потом идти на попятную.

— Ты снова задумалась?

Вопрос прозвучал неожиданно, и Инга не сразу осознала, что он уже до этого чем-то интересовался, но она не ответила, поглощённая своими переживаниями.

— Нет… Да… Просто немного устала, — наконец нашлась она. — Вечер насыщенный…

Он улыбнулся — так, словно прекрасно понял всё, что она не договаривает. А может, и правда понял. Сложно предположить, что её всерьёз мог утомить театр и ужин, так что он наверняка не поверил отговорке.

— Хочешь домой? — вкрадчивый голос и разгоревшийся взгляд.

Она хотела. Хотела поскорее стряхнуть наваждение, спастись от настолько тесной близости, привести мысли в порядок. Дома хорошо, дома можно спрятаться в душе и успокоиться; стоять под потоками прохладной воды, пока не исчезнет предательская слабость в коленях…

Оказалось, что Феликс ждал от возвращения домой совсем другого. Едва она переступила порог их поневоле общей спальни, державшийся на несколько шагов поодаль мужчина стремительно догнал, захлопнул за ними дверь и порывисто прижал её к створке.

— Иди ко мне… Наконец-то, Инга, хорошая моя…

От его стремительности совсем растерялась, все слова вылетели из головы. Сил хватило только на то, чтобы упереться руками в его плечи — и сама не поняла, было ли это по-настоящему попыткой оттолкнуть.

Феликс, казалось, и вовсе не заметил её движения. Целовал, куда придётся — лицо, волосы, шею. Нетерпеливо, исступлённо. Руки блуждали по её телу, даже через ткань заставляя кожу гореть. Это его ладони такие горячие или она воспламеняется от прикосновений?

В голове шумело, дыхание стало одним на двоих. Она ощутила осторожное, нежное прикосновение к груди и выгнулась навстречу ласке. Сжатие чуть усилилось и снова превратилось в нежное поглаживание. Тихий стон разорвал тишину, и Инга не сразу поняла, что стонала она сама.

Феликс нашёл молнию платья и потянул язычок вниз. Вспышка осознания на миг вернула Ингу в реальность. Что она делает?

— Пожалуйста… — о чём она просит? Остановиться? Продолжить? Нет, невозможно, нельзя. Кто они друг другу? Как потом держаться как ни в чём не бывало, продолжать игру и после распрощаться навсегда, если сейчас не прекратить это безумие? — Не надо!

— Ну что случилось? — выдохнул Феликс ей в ухо. Наполовину расстёгнутую молнию оставил в покое, но объятий не ослабил. — Инга, я не могу так больше! Теперь, когда ты всё время рядом, терпеть и не трогать… Мы ведь взрослые люди. Тебе ведь тоже этого хочется, я же чувствую! Зачем лишать нас обоих удовольствия? Ты боишься? Инга, тебе понравится, я всё сделаю, чтобы тебе понравилось… Нам может быть очень хорошо вместе.

— Я не хочу… — неубедительно возразила она, прикусив губу, чтобы не застонать снова от очередной провокационной ласки.

— Серьёзно? — он крепче сжал её, к блеску страсти в глазах примешался злой огонёк. — Почему ты меня отталкиваешь? Мечтаешь о принце на белом коне, о рыцаре без страха и упрёка? Инга! Ты же умная, чтобы верить в сказки… Скажи, чего ты хочешь, я сделаю. Хочешь, чтобы всё было всерьёз и надолго? Давай поженимся…