Подмастерье - Оксана Аболина

Ерёмин приготовился услышать ответный свист, но его не последовало.

— Ты здесь один, что ли? — растерялся Сергей. Но чечушонок в ответ только яростно завращал глазами. — От диких прячешься? Так они давно ушли. А твои где? Успели убежать? Нет? Ох ты, бедолага!

Ерёмин сделал шаг к чечушонку, но тот вдруг раздул среднюю складку и хрипло зашипел.

— Да ты весь простуженный. Дай я тебя из камышей хоть вытащу! — Ерёмин дотронулся до малыша, и тот дёрнулся, как будто его обожгло. Сергей потянул чечушонка к себе и тут же отдернул руку — малыш укусил его до крови. — Да что же мне с тобой делать, морда чечешуйчатая?! — рассерженно воскликнул он.

После долгой возни ему удалось засунуть детёныша в холщовый мешок — на счастье, прихватил его с собой. Думал, вдруг Женька израненная где прячется? Взвалив мешок на плечи, Сергей тяжело вздохнул — не судьба ему найти гусей, упустил он Женьку — ту самую, которой помог вылупиться из яйца. Ну что поделать, ладно. Хоть белый свет его питомица успела увидать.

У входа в скит его встретили ребята.

— Где ты был? — рассерженной птицей налетела на него Подосинкина. — Мы всю ферму обыскали! Тебе же ходить еще нельзя!

— Ты-ты-ты что? На охоте был? — изумился Ваня. — Ко-ко-кого поймал?

— Я ходил искать Женьку, — объяснил Ерёмин на упрёки во взглядах друзей. — А нашёл вот этого… — и он вытряхнул мешок прямо на землю. — Кажется, его родных убили… В лесу есть трупы чечухов.

— Фу! Какая гадость! — брезгливо воскликнул Маралин.

— Ты с ума сошёл? — открыла рот Подосинкина и забыла его закрыть обратно. Так и стояла с отвешенной челюстью.

Ваня ничего не сказал, только почесал затылок. А Ксюха вдруг рассерженно сверкнула глазами и закричала:

— Да вы что, не видите, это же ребёнок! Маленький! И ему плохо! Его же согреть надо! Накормить! Напоить!

— Воды он, кажется, много нахлебался, — заметил Ерёмин. — А насчёт поесть и отогреться — ты права, Ксюха. Но чечушонок этот совсем дикий. Зверёныш просто.

— Так он же боится нас! Мы же страшные! — воскликнула Ксюха и вдруг ласково засюсюкала. — Солнышко, ты хочешь кушать?

— Не так надо! — поправил её Ваня. — Он сел на корточки перед малышом и медленно, отчего стал сильнее, чем обычно, заикаться произнёс: — Че-че-чечу-чух хо-хо-хоче-чет есть? — при этом Ваня дотронулся до чечушонка, а потом показал на свой рот и стал делать вид, что жуёт. — Хо-хо-хочешь?

Вместо ожидаемой реакции чечушонок вдруг весь побелел, спрятал под руками лицо и тихонечко заскулил.

— По-моему, он решил, что ты хочешь им перекусить! — захохотал Маралин. — Забавная зверюшка!

От его смеха чечушонок испугался еще больше, бросился ничком на землю и зарыдал. Плечи его тряслись.

Ксюха вдруг вся вспыхнула:

— Как вам не стыдно? — сердито сказала она. — Я никак не ожидала от вас такого бездушия! Ведь мы для него такие же страшные, как чечухи для нас. Его семью убили дикие, а он думает, что мы — тоже они! Как вы так можете? — Ксюха нагнулась над чечушонком и что-то ласково заворковала ему в складку над ушной раковиной. Её было просто не узнать. Вечную лень и сонливость, как рукой сняло.

— Да мы не хотели его обидеть! — сказал Игорь. — Он же всё равно ничего не понимает. Только выглядит страшно.

Ксюха подхватила на руки слабо сопротивляющегося малыша и утащила его к себе, а фермеры растерянно смотрели ей вслед.

— Кто-нибудь знает, как его кормить? — спросила вдруг Подосинкина. — Что едят чечухи?

— Ну, ты же видела, — напомнил Сергей. — Червячков там всяких, насекомых, кору…

— Че-че-червей накопать не проблема, — пошутил Ваня. — Ка-ка-как их готовить? Тушить? Варить? Жарить?

— Ещё они людей едят! — встрял Маралин. — Помнишь, торговца в прошлом году…

— Тьфу на вас! — сказала Подосинкина. — Я ведь серьёзно. А насчёт торговца… может, и не съели они его. Может, они думают, что это мы их едим.

— Готовь чечушонку то же, что и нам, — посоветовал Сергей. — Чечухи — они такие же, как мы, люди. Возможно, ему наша пища покажется не вкусной, но он не отравится, это точно.

33

Игорь и Ваня почему-то не явились на обед. Подосинкина не знала, куда они делись, но беспокойства не выражала. Зато Ксюха привела к столу чечушонка. Выглядел он гораздо лучше. Зеленый цвет кожи поменялся на обычный для чечухов, серый. Губы порозовели. Ушные складки разгладились. Ксюха переодела малыша в свои шорты и рубашку, ушив их по размеру. Ерёмин никогда не видел чечуха в человеческой одежде и не мог сдержать улыбку, это выглядело и вправду смешно, но, увидев свирепый взгляд Ксюхи, он сразу же принял серьезный вид.

— Хорошо, что ты его вымыла, — заметила Соня. — От него теперь совсем не пахнет. А то как бы мы обедали?

— Он вообще очень милый и замечательный! — радостно сообщила Ксюха. — Кстати, я дала ему имя. Он его уже выучил. Артюшка! — позвала она и чечушонок тут же повернул к ней голову, показал на нее пальцем и тихо выдохнул: «Сюха?» — видите, какой он умный?

Для малыша Подосинкина специально приготовила салаты из сырых овощей, которые, ей казалось, должны ему нравиться больше, чем нормальная человеческая пища. Но малыш, прожорливо умяв свою порцию, хватая горстями овощи из салата, потянулся и за картошкой с мясом.

— Ложкой надо есть! Ложкой! — остановила его Ксюха. И стала учить его, как надо правильно есть.

Покончив с едой, чечушонок печально покачал своей большой головой и произнес:

— Чух мертвь, Ртюш Сюха, Сюха харя.

Подосинкина чуть не подавилась.

— Он тебя обозвал? — спросила она.

— Нет, он сказал, что чечухи мертвы, Артюшка у Ксюхи, а Ксюха хорошая, — неуверенно перевела девочка.

— Ну-ну, — многозначительно сказала Соня. — Воспитывай, раз взялась…

Поздно вечером вернулись Ваня и Игорь, перед собой они гнали поредевшее стадо гусей. Птицы нашлись на одном из притоков Сторожевки. Ерёмин бросился им навстречу. Он сразу увидел, что остались только гусята, взрослые птицы погибли или пропали. Сзади, как всегда немножко на отшибе от других, ковыляла Женька. Увидев Сергея, она взмахнула крыльями и громко гоготнула.

— Красавица моя! — обрадовался Ерёмин. После стольких тяжелых дней он наконец почувствовал себя успокоенным. И даже счастливым. Жизнь налаживалась.

Чечушонок Артюшка, отогревшись и отъевшись на ферме, оказался очень живым и смышлёным малым. Он излазил весь скит, правда, за ворота выходить побаивался. Ксюхе он старался помогать на огороде, и хотя часто выдирал вместо сорняков овощи, ему редко попадало. Артюшка быстро подхватывал незнакомые слова, хотя когда произносил их, понять его было сложно — он их сильно коверкал. Со временем Ерёмин стал лучше разбирать речь малыша — то ли попривык к ней, то ли Артюшка стал говорить правильнее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});