Останется память - Сергей Васильев

Он сразу поднял со дна тучу песка и ила, взбаламутив воду, и, наконец, понял, почему Даша не дала ему фонарик. Искать коробочку следовало исключительно на ощупь, чем Костя и занялся. Он просеивал между пальцами песок, выныривал, когда попадалось что-то твердое и прямоугольное, наскоро осматривал и снова нырял. Попадалось всё не то. Узнать у Даши сколько времени он может находиться под водой Костя не удосужился. Поэтому он спешил, надеясь уже не на планомерное тщательное обследование всей площади, а на удачу.

Как ни странно, удача не подвела. Потребовалось всего лишь полчаса поисков. Даже воздух в баллонах остался, когда Костя выловил коробочку и опознал ее при свете лунного серпа.

Что ж, работа сделана. Нужно выбираться из канала. Костя привычно доплыл до знакомого спуска. Лег животом на каменные блоки, а потом повернулся и сел лицом к воде. Расстегнул на груди ремни и освободился от баллонов, не выпуская из руки коробочки. Конечно, глупо. Никуда бы она не делась. Но отпустить ее он решил только тогда, когда приедет домой. "Домой к Даше", – поправился Костя про себя. Он встал и повернулся.

Раздалось звяканье, щелчок, и яркий свет ударил в глаза, заставляя зажмуриться. Через несколько секунд, когда перед глазами угасли красные кляксы, Костя рискнул посмотреть.

Как и предполагалось, в глаза ярко светил фонарь. Костя заслонился рукой.

– Очень хорошо! Теперь мы узнаем, ради чего сыр-бор. Ну, давайте, давайте. Без суеты, спокойно. Но и не медлите, гражданин Шумов.

Костя стянул маску и подал следователю коробочку, выловленную с таким трудом.

– Ради этого? Наверно, весьма ценная вещь. Или самое ценное у нее внутри?

– Внутри, – подтвердил Костя.

– И что я там увижу, если открою?

– Не знаю.

– Очень хорошо. Не забывайте, сейчас идет официальное снятие показаний и все ваши слова записываются.

– Угу, – сказал Костя. Ему хотелось стащить аквалангистский костюм, растереться полотенцем и надеть что-нибудь теплое и сухое.

– Так всё же, что там?

– Да не знаю я! Не открывал!

– Вам кто-то запретил?

– Да никто! Не получилось открыть! Сломать побоялся.

– Но коробочка ваша. И всё, что мы найдем внутри – тоже ваше?

– Ну, мое, мое. Чего непонятного?

– Очень хорошо. Тогда для вскрытия мы пройдем в ближайшее полицейское управление, – следователь обратился к помощнику: – Где тут оно?

– На Большой Подьяческой, двадцать шесть.

Костя непроизвольно хмыкнул.

– Что такое? Знакомое место? – ехидно осведомился следователь.

– В какой-то мере, – Костя усмехнулся. – В тысяча восемьсот семьдесят пятом вместе с Кибальчичем там сидели.

– Шуточки потом шутить будете. Пройдемте. И вы, гражданка Семенова. Как свидетельница.

– Переодеться хоть можно? – спросил Костя без особой надежды.

Следователь с помощником переглянулись.

– Пожалуйста. Только недолго. И прямо здесь.

– Даша, дай одежду

Девушка недовольно дернула плечом и сунула Косте ком одежды, чуть не уронив на мокрый гранит. Костя расстегнул молнию, неловко выпростал из облегающего костюма плечо, перехватил одежду и попытался стянуть рукав. Даша понаблюдала за его потугами и буркнула, жалеючи:

– Горе ты мое. Давай, помогу.

Косте ничего не оставалось, как позволить себя раздеть: сам он явно не мог справиться. Его начала бить нервная дрожь, а прохладный воздух петербургской ночи не успокаивал, а наоборот, ее провоцировал. Потом он кое-как оделся и предстал перед следователем.

– Готовы? Пошли!

– Как же машина? – спросила Даша.

– Гражданка Семенова! Никуда ваша машина не денется. Заберете завтра, после составления протокола и исполнения остальных формальностей.

Даше ничего не оставалось, как подчиниться. Она шла сзади. Костя шел впереди, а следователь с помощником – по бокам и чуть позади. В принципе, ничего не мешало убежать ни Косте, ни, тем более, Даше. Но таких мыслей им в голову не приходило. К тому же, если бы побег произошел, следователь наверняка бы уверился в виновности обоих. А так еще оставался шанс. Главное – умело преподнести события. Показать абсурдность обвинений.

Об этом Даша и думала всю дорогу – неполные десять минут. И едва дежурный в управлении оформил задержание и выделил следователю кабинет для беседы, как она пошла в атаку:

– Гражданин следователь! Это я виновата!

– Да?! В самом деле? Что вы имеете в виду?

– Костя хотел мне эту коробочку подарить. Это его семейная реликвия. Они ее невестам дарят, когда предложение делают.

Следователь крякнул от неожиданности.

– Очень хорошо. Как же она в воде оказалась?

– Костя, когда предложение делал, в канал уронил. Сами подумайте, какая потеря. Вот и сиганул в воду, только разделся. Да не рассчитал – там, у берега, мелко, вот голову и расшиб. Ну, слегка память потерял. А как вспомнил – сразу решил снова доставать, но уже технически оснащенным. Надо же предложение до конца сделать, – Даша лукаво посмотрела на Костю, который еле сдерживался, чтобы не начать возражать.

– Интересная история… – протянул следователь, утирая лоб. – Только что придумали?

– Вовсе нет! – оскорбилась Даша. – Так и было! Спросите у Кости! Чего бы я тогда его к себе жить пускала?

Следователь не нашел, что ответить, и вопросительно посмотрел на Костю.

– Да! Так и было! – уверенно ответил тот, незаметно, но чувствительно ткнув Дашу пальцем в бок.

– Так что же в коробочке?

– Ее передают так, не раскрытой. Потом уже, после свадьбы, жена ее раскрывает. Ну, и если хочет, мужу говорит.

– Очень хорошо. Вроде сходится. Так что же вы, господин Шумов, нам голову морочили нападением на вас? А вы, гражданка Семенова?

– Может, я фильм какой про шпионов посмотрел? Перед тем, как в воду прыгать? Вот они у меня в голову и запали. А Даша испугалась просто. И не стала мне перечить, чтобы я лишний раз не зацикливался на том, чего не было. Вдруг бы я так и не вспомнил – зачем на самом деле в канал прыгал?

Даша кивнула, восхищенно глядя на Костю, сумевшего всё разъяснить.

– Ладно, черт с вами, – махнул рукой следователь. – Не хватает мне во всякие любовные дела лезть. Пишите заявление о том, что не имеете претензий к работе органов. Вот образец.

Помощник следователя протянул Косте два листка: заполненный и чистый. Костя прочитал, попросил ручку и принялся заполнять форму. Потом подписался, где было указано, и собрался уходить.

– Кстати, – следователь подмигнул, – вам не нужны свидетели вашей помолвки?

Костя кашлянул, взял коробочку, протянул ее женщине и спертым голосом сказал:

– Даша, выходи за меня замуж.

Она просияла и немедленно ответила:

– Согласна!

После чего обняла Костю и звонко чмокнула его в губы.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно сказал следователь, – всё разъяснилось. Потапов, закрывай дело по отсутствию состава преступления.

Костя с Дашей взялись за руки и неторопливо пошли обратно, к оставленной машине.

4

За всю дорогу к Дашиному дому Костя не проронил ни слова. Он мрачно смотрел на мелькающие улицы, на Большую и Малую Неву, которых они переезжали по мостам, на дворцы, соборы и церкви, подсвеченные в ночи прожекторами.

Молчал.

Даже когда они поднялись в Дашину квартиру, Костя продолжал молчать. Пока они ехали, Даша всё порывалась что-то сказать, но, наталкиваясь на хмурый Костин взор, тут же замолкала. Войдя, она не выдержала:

– Что с тобой, Костя? Что случилось?!

– Она еще спрашивает!

– Не понимаю.

– Ты меня вынудила! Заставила! Понимаешь?! А теперь я должен исполнять свои обещания.

– Но ведь это спасло тебя от разбирательства!

– Не слишком ли высока цена?!

– Хорошо, – Даша поджала губы, – я снимаю с тебя обязательства. Ты никому ничего не обязан. Забыли, что ты сделал мне предложение. Не было этого.

– Было, Даша. Было. Я не отказываюсь. В других обстоятельствах я был бы не прочь… Но в других. Когда добровольно говоришь эти слова. Добровольно!

– Так скажи добровольно. Никто же не мешает. И может быть, я даже соглашусь.

– Всё не так просто. Слова – это так. Ерунда. Надо чувствовать необходимость. Найти нужный момент. Чтобы не ошибиться. Чтобы предложение шло от души, как последнее возможное решение.

Даша отошла к окну, за которым уже занималась заря.

– Наверно, я ошиблась в тебе, – сказала она, не поворачиваясь. – Я всегда ошибаюсь. Думаю, что вот он, мой мужчина. А это – не он.

– Кто же тебе нужен? Супермен? Таких не бывает. Живой человек не может творить чудеса.

– Костя! – Даша повернулась. Свет в комнате не зажгли, и Костя не мог разглядеть выражение Дашиного лица. – Ты не прав. Вспомни, о чем ты мне рассказывал вчера. Разве ты не творишь чудеса, путешествуя из одного времени в другое?

– Что тут чудесного? Случайность. Я хотел побывать только у декабристов. Как-нибудь им помочь. А получилось, что вмешивался и там, и сям. Только здесь ничего глобального пока не сотворил. Не получается, – Костя грустно усмехнулся. – Или не хочется. Странный у вас мир. Тяжело мне в нем. Хоть тут у вас все чересчур и добрые.