ОХОТНИК НА ДЕМОНОВ - Николай Басов

– Дерись же, подлый скот!

Мирофарук провернул саблей в воздухе десяток фигур, подготавливая себя к такому выпаду, чтобы угадать по постановке ног, куда Лотар будет уворачиваться, и сделать упреждение. Клинок запел протяжную и долгую, как несколько биений сердца, песнь разрываемого острием воздуха. И едва Мирофаруку показалось, что Лотар дернулся в сторону, он ударил…

Лотар сделал лишь намек на это движение, а когда понял, что Мирофарук дал себя обмануть и бьет в пустоту, шагнул в противоположную сторону. В его руке оказался кинжал, и когда бывший визирь оказался рядом, он ударил противника в сердце.

Мирофарук был все-таки колдуном и даже с пробитым сердцем жил еще несколько мгновений. Его посиневшие губы прошептали:

– Нелюдь…

Ноги Мирофарука подогнулись, и он упал на пол. Великолепная сабля со звоном выкатилась из его разжавшейся руки. Глаза бывшего визиря потускнели.

Лотар вытер кинжал. Почему-то он не мог не придавать значения последнему слову противника.

– Возможно, - прошептал он. - Но я защищаю людей. А ты разрушал все человеческое…

Он поискал глазами Рубоса. Мирамец все еще пытался поймать старика с золотым ошейником. Уставшему, грузному мирамцу в этом круглом, не имеющем углов зале было трудно даже догнать, не говоря уже о том, чтобы схватить подвижного, как муха, противника. И противника ли?

В руках старика не было оружия, и, к удивлению Лотара, он улыбался. Рубос был красен, зол, как тысяча демонов из преисподней, и размахивал своим гордым ятаганом, словно обыкновенной дубиной - наобум. Рубос устал. Тогда Лотар закричал:

– Нет, Рубос. Нет!

Мирамец был рад, что Лотар произнес это слово, но его самолюбие не позволяло ему в этом признаться. Он оглянулся.

– Но ты же сам сказал…

– Он может знать то, что нам нужно.

Старик тут же с важным видом принялся кивать, как китайский болванчик. Он уже расслабился, словно его только что пригласили в дружескую компанию, где никому не придет в голову покушаться на его жизнь. Может быть, так и есть, подумал Лотар, и он видит ситуацию лучше меня.

– Ты будешь говорить? - спросил он, направившись к противнику Рубоса.

Это было удивительно, но тот, убегая от мирамца, даже не вспотел. Рубос выглядел куда хуже.

– Конечно, мой господин. - Старик церемонно поклонился.

Рубос изумленно переводил взгляд с Лотара на старика.

– Как тебя зовут?

– Сухмет, господин. Я могу рассказать тебе о них то, что знаю сам. - Он посмотрел смеющимися глазами на Рубоса.

– Берегись, Лотар, - буркнул мирамец, - он может обмануть тебя.

– Я и не собирался…

– Он прав, Сухмет. - Лотар не дал старику договорить. - Почему ты хочешь нам что-то рассказать?

– Я раб, но теперь я выбираю своим господином тебя.

– Странные у тебя представления о рабстве. - Рубос все еще злился.

– Видишь ли, Сухмет, - начал Лотар, - там, откуда я родом, нет рабов. Поэтому… - Он взял двумя руками ошейник раба, поднатужился и разорвал его. Золотой ободок лопнул с тихим, мелодичным звоном. Потом он сунул его в руку Сухмету. - Если ты расскажешь мне, что знаешь, то вот моя плата тебе - свобода.

Сухмет расстроенно вертел в руках золотое кольцо.

– Зачем ты сделал это, господин? Оно было таким красивым.

– Этот ошейник? - не поверил своим ушам Рубос. Сухмет кивнул.

– Да. И очень древним. Его выковали специально для меня, и я им очень гордился. И выковал-то кто - сам Харисмус, великий мудрец Востока.

По преданиям, Харисмус жил более полутора тысяч лет назад. О нем даже сказки рассказывать перестали.

– Ты так долго живешь? - удивился Лотар. Сухмет улыбнулся с откровенной гордостью и снова кивнул. Лотар решил все-таки уточнить ситуацию. - Тебе не нужна свобода?

– Нет, конечно. Что мне с ней делать, господин мой?

Лотар пожал плечами. Он не знал, как ответить на этот вопрос.

Внезапно в кладку двери с той стороны ударил таран. Итак, Блех, или кто там еще, принял решение. Конечно, попотеть стражникам придется как следует, но нет такой стены, которую невозможно было бы разрушить. Это вернуло Лотара к действительности.

– Ладно, - сказал он. - Потом поможешь нам выбраться отсюда. А сейчас…

Он прошагал через весь зал, взошел на подиум и взялся за парчовое покрывало на неизвестном сооружении. Магия здесь была очень плотной. Он чуть было не отдернул руку от этой ткани, как от раскаленной печи, но заставил себя крепче сжать кулак. Сейчас он сдернет покрывало и узнает, насколько разумно он действовал и как исправить допущенные ошибки. И насколько он близок к победе.

– Сдерни покрывало, чужеземец, я разрешаю, - раздался вдруг высокий голос, который показался Лотару оглушительным. - И ты убедишься, что не добился ровным счетом ничего.

Лотар стремительно обернулся, прикрывая спину.

На балконе, противоположном тому, откуда пришли Лотар с Рубосом, у самого края стояла принцесса Мицар. Лицо ее было прекрасно. А за ней неколебимо, как всегда, стояла темная фигура женщины, о которой Лотар не знал еще ничего. Обе смотрели вниз со спокойствием, которое говорило - они не только не боятся Лотара, но даже полагают, что все получилось к лучшему.

Мицар улыбнулась.

– Ну что же ты, варвар? Ты же так хотел узнать, что я прячу здесь?

Проглотив комок в горле, Лотар сказал:

– Полагаю, Конаду будет неприятно узнать правду.

 ГЛАВА 19 

И тут Сухмет совершил несколько очень странных поступков. Он закричал так, что все невольно обернулись в его сторону:

– Стойте!

Торопясь изо всех сил, он достал из складок своего халата полоску сыромятной кожи, подошел к Рубосу, дунул ему в лицо, и мирамец окаменел. Твердым движением, прежде чем Лотар успел заподозрить предательство, он завязал на лбу Рубоса этот шнурок и еще раз дунул в лицо. Мирамец ожил.

И, ранее медлительный в этом задымленном воздухе, страдающий от непонятной, немой боли, Рубос превратился в воина, от которого всходила аура уверенности и огромной жизненной силы. С таким соперником вынужден был бы считаться даже Лотар.

Рубос осмотрелся, словно только что проснулся, провел рукой по ремешку. Его взгляд упал на раба. Сухмет поклонился, прижимая руку к сердцу:

– Только учти, эту повязку нельзя носить долго. Она может исчерпать твою жизнь.

Мирамец усмехнулся и кивнул, теперь он гораздо больше доверял Сухмету.

– Не знаю, сколько осталось мне жить, но сейчас это то, что нужно.

Эти манипуляции произвели впечатление даже на невозмутимую принцессу. Она зашипела, как раскаленный камень в парной, а потом заговорила высоким срывающимся голосом на языке, которого Лотар раньше никогда не слышал. Он мог бы заглянуть ей в сознание, чтобы понять, что значили эти слова, но не решился - погружение в чужое сознание, сила которого была ему не известна, могло оказаться ловушкой для его собственного разума.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});