Рабыня ищет хозяина, любовь не предлагать - Мария Максонова

всегда выступаю «за» подобные инициативы, прекрасно понимая, что любое оружие, купленное мирными гражданами, легко оказывается у преступников, но многие члены парламента, включая моего брата, придерживаются мнения, что только с помощью артефактов люди могут защититься от вооруженных бандитов. В общем, это вечный наш спор.

Следующие дни прошли спокойно. Дело об убийствах так и зависло на стадии опросов бесконечных свидетелей, желающих за плату сообщить следствию что угодно, в том числе и готовых подтвердить, что убийца привидение или даже дух, воплощенный в оружии — летает нож по улицам и режет всех подряд. Короче, бред, я даже не стал читать все протоколы допросов, которые нам прислали.

Хорошо, что нас выслали из этого бедлама, это позволило разгрести текучку, а заодно уточнить информацию о Драдрерике Беалитдоттир. В магистрате в отделе по работе с попаданцами мне подтвердили, что она была трудоустроена, но вылетела с работы с плохой рекомендацией и теперь ходит по собеседованиям на должность простой охранницы. Я тяжело вздохнул — ну, что за девушка непутевая, все время у нее все не как у людей.

Про защитные повязки для прачек расспросил прямо на месте. Заметил среди местных работниц знакомое лицо — девушку, с которой Драдрерика в прошлый раз возвращала свою секиру. С трудом вспомнил имя… цыпленок! Кейа.

— Вы только не подумайте ничего, Рика только добро людям делает! — взмолилась Кейа за подругу. — Она ведь совсем недорого повязки продает, и заряжает еженедельно и недорого совсем.

— А еще что-нибудь она продает? — попытался вывести разговор на интересующую меня тему.

Глаза Кейи забегали:

— Она же ничего плохого… она людям помогает…

— Конкретнее?

— Пару лечебных амулетов она сделала… они от легочных болезней помогают. К лекарям-то дорого идти, ни у кого таких денег нет. Мама моя совсем дышать почти не могла, дойти до рынка была не способна — задыхалась, ее с работы уволили. А Рика помогла. Она очень старается, ничего плохого не делает, сэр!

— Понятно, — вздохнул я. — Так, значит, недорого берет?

Кейа закивала.

Ага, а учитывая, что у всех практически работниц прачечной уже повязки есть, то и продавать больше ей свои изделия некому. Понятно, бизнес ее кончился давно, вот на бои и потянуло-то. Я тяжело вздохнул и, поблагодарив девушку, уехал. В конце концов, какое мне до всего этого дело? Никакого. У меня своей работы полно.

На выходных опять решил навестить матушку, в этот раз уже не ради зарядки резерва, а в качестве визита вежливости — мама недавно вернулась из поездки на юг. Привез ей любимых конфет из центральной столичной кондитерской, бутылочку вина отцу. Посидели в кой-то веки тихо и спокойно, без нервотрепки. Мама рассказывала о моей новорожденной племяннице, которую она успела поведать.

— Она так похожа на тебя маленького! — приговаривала она восторженно, хотя по мне все младенцы в принципе похожи.

Я слушал вполуха, вежливо кивая в такт разговору. Мимо прошла служанка и начала аккуратно собирать со стола посуду, и я вспомнил:

— Мам, а у нас в доме нет вакансий?

— Вакансий? — удивилась мама новой теме для разговора.

— Да… я бы хотел пристроить на работу одну девушку.

— Вот как? — ее глаза сверкнули любопытством. — Кто же она? Вообще-то, у нас достаточно горничных, но, если тебе так хочется…

Я представил Драдрерику Беалитдоттир в роли горничной: как она ходит по дому в доспехе поверх форменного платья, а, когда ей велят перестелить кровать, вонзает секиру в любимую мамину перину.

— Нет, — рассмеялся я, — эта особа точно не годится на роль горничной.

— Ну, даже не знаю, что же тогда предложить, — растерялась мама. — Что она умеет делать?

Может участвовать в подпольных боях и случайно вывихнуть руку гостю…

— Нет, знаешь, я ошибся, — отмахнулся я, — ничего не нужно.

— А зачем ты об этом вообще заговорил? — удивился папа.

Я пожал плечами. Действительно, зачем? Глупые мысли.

Когда вернулся в город, дни потекли своим чередом, и я, наконец, сумел выбросить из головы попаданку, окунувшись в водоворот дел. Лейв был полностью поглощен своей очередной влюбленностью, немногие дамы, работающие в полиции, обожали его в этом состоянии: он мог начать читать стихи в приемной у начальника, чтобы развлечь его секретаршу, был мил и приветлив. Вот когда его очередная великая любовь лопалась, как мыльный пузырь, он становился мрачен, неразговорчив и саркастичен, так что его терпеть был способен только я. А пока влюблен — обаятельнее и очаровательнее мужчины в участке было не сыскать.

— Мистер Стейнсон, вас просит зайти доктор Ормаррсон, — сообщил один из коллег, и мы с Лейвом поспешили в подвал, где обитал главный патологоанатом.

— Неужели еще одно убийство проститутки? — с сомнением протянул я, шагая вниз по лестнице.

— Типун тебе на язык, срок еще не пришел, — буркнул Лейв, потерявший, впрочем, свое благодушие.

В подвале было прохладно, потому что повсюду развешаны специальные охладительные амулеты.

— О, Эрик, Лейв, рад вас видеть, — поприветствовал нас доктор Ормаррсон. Светлый халат его был заляпан чем-то темным, волосы вокруг крупных залысин торчали в разные стороны. На столе перед ним, впрочем, лежал труп мужчины, а не женщины.

— Что случилось? — я подошел ближе и быстро окинул тело взглядом: никаких следов рунических ран видно не было.

— Да вот, казалось бы, бытовая смерть, ничего подозрительного: на теле никаких ран. Умер человек от внутренних болезней, можно было бы предположить. Да только ваш молодой коллега решил попрактиковать на нем диагностическое заклинание, и оказалось, что есть следы магии. Я весь измучился, пытаясь их определить, — он взял специальный амулет для определения сверхъестественных эманаций. — Я уже и так, и эдак — нет ничего, — он провел амулетом над телом, и тот не откликнулся и не засветился. — А как начал я его вскрывать, так все и выяснилось, — доктор поднес амулет к разрезанному животу жертвы практически вплотную, и тут амулет ярко полыхнул.

— Что это? Новое заклятье, действующее на внутренние органы? — нахмурился я.

— Не совсем. — Доктор отложил в сторону амулет и руками в плотных перчатках полез исследовать внутренности. Лейв скривился и отвернулся, я, впрочем, тоже старался не смотреть. — Смотрите, вот что фонит магией, — он отложил один из органов в контейнер, амулет над ним ярко засветился.

— И что это? — уточнил Лейв, не поворачиваясь к столу.

— Желудок, — фыркнул доктор.

— Магический яд? — я насторожился.

— Вполне возможно. Так что я на вашем месте проверил бы место жительства этого субъекта.

— Есть подозреваемые? Что о нем известно? Жена отравила? Родственники? — нахмурился Лейв.

— Вряд ли. Я был в его доме, когда забирали тело: жил он один, дом маленький, вряд ли есть какое-то