Сотерис - Дмитрий Таланов

Он догнал Лилию и, запыхавшись, сказал:

— Если я решил навязать своё общество, то от меня не сбежишь. Сама назвала меня настырным, — пропыхтел он ей в спину, — приходится оправдывать. Хотя еще надо выяснить, на каком камне это выбито.

Они остановились довольно далеко от главных ворот. Лилия фыркнула и обернулась:

— На лбу у тебя это выбито.

Сашка быстро ощупал свой лоб.

— Вранье, — безапелляционно заявил он. — Нет там ничего. Ну, допустил я одну ошибку! — взмахнул он в отчаянии руками. — И что теперь, сразу лоб клеймить? До конца дня бегать по тропинкам? Мы так очень быстро устанем, а потом упадем и замерзнем, — рассудительно закончил он.

— Дудки, — покосившись на него, насмешливо сказала Лилия. — Один будешь падать и замерзать.

— Я не хочу один, — сказал Сашка, беря ее за руку. — Давай вместе!

Какую-то секунду Лилия смотрела на него, будто соображая, что ответить. Потом всхлипнула и ткнулась носом ему куда-то в подбородок.

— Три недели, — едва слышно прошептала она. — С ума сойти. Какой же ты идиот! — гневно стукнула она стоявшего столбом Сашку. У нее покраснел нос, на ресницах висели слезы. — Упрямый баран, — произнесла она сердито и опять ударила Сашку по плечу. Тот непроизвольно ойкнул, ибо удар оказался неожиданно сильным. — Вбил себе неизвестно что в голову и пропал, — яростно сверкнув глазами, сказала Лилия. — Ну почему ты такой? — почти выкрикнула она ему в лицо.

Сашка смутился. Глядя на пылающую гневом Лилию, он пробормотал:

— Лилька, не сердись! Близорукость, говорят, лечат. Лучше пойдем куда-нибудь. Что мы, как лошади в деннике, здесь стоим?

Лилия посмотрела на окружающий снег, уже изрезанный кое-где голубоватыми стрелами лыжни, взглянула исподлобья на Сашку и вздохнула.

— Тебе легко говорить «не сердись»… Вся школа теперь знает, что Петров ухаживает за Черницкой. И что он ревнив и в гневе страшен. Так что со мной теперь никто просто так не разговаривает и вообще последние три недели вокруг меня образовался вакуум. Ладно, — усмехнулась она, глядя в беспомощно-виноватое Сашкино лицо, — ты, кажется, хотел кататься на лыжах. Пошли!

И первая повернула обратно, к виднеющемуся вдали пункту проката. Слабый ветерок легонько жег щеки, чуть шевеля разноцветные флажки. Воздух был наполнен игольчатым радужным блеском, который словно роился над слепяще-белым снежным покрывалом. Но, невзирая на всю эту красоту, Сашке вдруг расхотелось кататься на лыжах. Он покосился на идущую рядом Лилию, смерил взглядом ее лоб и нос, напомнившие ему профиль Нефертити в учебнике по истории, и вспомнил о лежащем в столе неразгаданном ребусе.

— Слушай, — неуверенно произнес он, — ты знаешь какие-нибудь древние мифы? Или легенды?

— Вагон и маленькую тележку, — заметно улыбнулась Лилия. — А также страшные сказки и притчи. А тебе это зачем? — спросила она.

— У меня есть ребус, который никто не может разгадать.

Лилия с сомнением посмотрела на Сашку.

— Так уж никто? А что за ребус?

— Мм… историко-географический, — сказал он. — Там на основе древних мифов зашифрована реальная точка на карте. Его пытался разгадать один человек, но у него ничего не вышло. Слишком сложные там условия. Одно зависит от другого, другое от третьего, и так далее. Всё это надо сложить и только тогда получится ответ.

— Но ты хоть знаешь, с чего начинать?

Сашка кивнул.

— Тогда объяснишь мне простое, а сложное я сама пойму, — заявила Лилия.

— Тот человек вообще-то профессиональный историк, — проговорил Сашка с сомнением.

— Да? — Лилия ничуть не смутилась. — Тогда это хуже, но попытка не пытка. А где ребус-то?

— Собственно, к этому я веду, — признался Сашка. — Он у меня дома. Расхотелось чего-то на лыжах кататься.

Лилия улыбнулась.

— То есть ты домой меня приглашаешь? — Пожав плечами, она добавила: — Так поехали!

В вагоне метро она спросила:

— А зачем тебе отгадывать этот ребус? Чем он так важен?

Сашка думал недолго.

— Просто интересно… Тебе разве не интересно разгадывать что-нибудь непонятное?

Лилия сдвинула задумчиво брови. Вдруг она взяла его ладонь в свою и принялась водить пальцем по линиям. Но потом остановилась.

— Во дела! — пробормотала она и посмотрела на Сашку, приоткрыв рот. — Я такое первый раз вижу. А ну, дай вторую!

Сашка послушно протянул вторую руку. Лилия сравнила их между собой и озадаченно хмыкнула:

— Так не бывает!

— Чего не бывает? — спросил Сашка, с подозрением уставясь на свои ладони. Лилия изумленно сказала:

— У тебя на одной руке нет линии жизни. Будто ты живешь вопреки чему-то.

— А как должно быть? — спросил Сашка. Он потянулся за ее рукой, но она спрятала обе свои за спину.

— Не покажу! И не надейся применить силу, со мной этот номер не пройдет, — предугадав его намерения, быстро произнесла она.

Подумав, Сашка сдался и проворчал:

— У тебя, поди, на обеих руках нет этой линии, вот ты их и прячешь.

— Поди, — легко согласилась Лилия. — Не заслужила еще! — засмеялась она.

Был почти полдень, когда они вошли к нему домой.

— Ну, показывай свой загадочный ребус! — едва переступив порог, бросила Лилия и с любопытством огляделась.

— Ага, сейчас…

Сашка достал из стола в своей комнате переписанный ребус Механика вместе с его пояснениями. Вручив бумаги Лилии, он сказал:

— Собственно, Андрею с Машей я это тоже дал. Всё выше шансы, что кого-нибудь из нас осенит.

— То есть я могу забрать их с собой? — мельком глянув в записи, спросила Лилия.

— Ага, у меня осталась копия, — подтвердил Сашка. — Пошли, обедать будем! Я ж кормить тебя обещал, — сказал он, заходя на кухню. — А обещания должны выполняться, как постоянно внушает моя мать.

— А где она сама? — останавливаясь на пороге, спросила Лилия. Теребя косичку, она смотрела, как Сашка шурует в холодильнике в поисках съестного.

— На работе, — не оборачиваясь, объяснил он. — Последнее время как с цепи сорвалась, у нее постоянно сверхурочные. Хорошо, если поздно вечером придет.

— А отец где?

— Нет у меня отца, — без выражения ответил Сашка. — Погиб в тот день, когда я родился.

— Извини…

— Да ладно, — рассеянно бросил он. — Слушай, — Сашка почесал в затылке, — а ведь жрать-то нечего! Мать замоталась и не приготовила обед. Что делать будем? — растерянно спросил он. — Отраву, что на улице продают, ты не ешь.

— Ты же пирожками обещал кормить, — прищурилась Лилия. — Вот и делай! — Она устроилась на том самом стуле, на котором любил восседать Андрей, и в упор уставилась на Сашку зелеными глазищами. — А я посмотрю, что ты за мастер-кулинар!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});