Гоа-синдром - Александр Сухочев

– У вас в машине есть еще такие пакеты?

– Таких нет.

Френсис нашел на заднем сиденье еще один пакет и бросил его на капот рядом с марихуаной. Глаза Бруно засветились, и он, с трудом сдерживая нахлынувшую радость, приоткрыл пакет – четыре аккуратно сложенные стопки денег, Линда не обманывала.

– Это ваш пакет?

– Ребята, давайте договоримся… – Марк попытался предложить сделку, но Бруно, засунув его права в задний карман брюк, забрал оба пакета и пошел к полицейской машине. Марк резко рванул с места и преградил ему дорогу. – Я знаком с шефом полиции Анджуны.

– Ну и что? – Бруно лишь ухмыльнулся по поводу этого аргумента. – Я тоже с ним знаком. Что ты ему скажешь? Что у тебя отобрали водительское удостоверение, наркотики и деньги? Тут марихуаны минимум лет на пятнадцать. Сколько ты сможешь заработать за это время? Я думаю, больше чем в этом мусорном пакете, – Бруно бросил оба свертка внутрь машины. – Держи свои права и езжай домой, желательно в Израиль. В противном случае я тебя арестую, и, поверь мне, никакие деньги тогда уже не помогут.

Марк отступил, тягаться с крепким Бруно было бессмысленно, он забрал документы и побрел к своему «джипси» – там Пол, побелевший от страха, вжался в сиденье, понимая, что сейчас с ним будет…

Бруно посадил Эшвина за руль, Френсиса рядом с ним, а сам перебрался назад. Как только машина повернула за угол, напарники Бруно громко вскрикнули и засмеялись:

– Вот это да!

– Откуда ты знал, что у него есть трава?

– А этот, долговязый, чуть не обосрался от страха!

– А сколько в пакете денег?

– Неважно, – Бруно протянул каждому по пятьсот долларов. – Это ваша доля. Довезите меня до Анджуны, а сами дуйте в участок, составляйте протоколы по поводу регистраций. И вот еще, – Бруно кинул на приборную доску пакет с марихуаной, – это тоже ваше, только сильно не расслабляйтесь.

Убедившись, что в доме, кроме Линды, больше никого нет, Бруно положил пакет с деньгами в пластиковую корзину для мусора – она стояла прямо у входа – и постучал в дверь. Линда открыла и пропустила Бруно внутрь, она была по-прежнему обмотана одним полотенцем, которое вот-вот было готово упасть на пол.

– Как прошла операция? – Линда подошла к Бруно и обвила руки вокруг его шеи. – Деньги оказались в машине?

– Да, ты грамотно всех развела, – Бруно повалил ее на мягкий ковер посередине комнаты. – Теперь пришло время выполнять свое обещание.

29.

– Совсем не хочется уезжать, – Болт смотрел на закат с крыши «Уходящего солнца». – Тачдаун сегодня, – он сделал глубокую затяжку и передал джойнт дальше по кругу.

– Так не уезжай, – Марик курить отказался, уронил голову на матрас и поднял вверх руки, ему уже и так было достаточно.

– Как «не уезжай»? У меня билет обратный.

– Дашь в аэропорту сто пятьдесят долларов и поменяешь его.

– Точно, – в разговор вмешался парень, только заселившийся в гест-хаус, – я две недели назад прилетел, меня подруга привезла. Вообще на неделю ехал, она меня уговаривала не брать обратный билет, говорила, что здесь пиздато, но я ведь не знал, что настолько! Билет сдал, решил еще месяцок поторчать. Меня в Москве ничего не держит.

Болт узнал парня из Домодедова, он был с девушкой, которая обещала ему, что тот останется. Он действительно сдал билеты.

– Не, я так не могу, – Сергей тут же представил магазин, забитый керамическими раковинами и унитазами, дотошных жен, объясняющих своим мужьям, что цвет сливного бачка не подходит к люстре в гостиной, стервозную начальницу… – Меня там тоже ничего не держит, но возвращаться надо.

– Надо, – фыркнул Марик, – это очень по-московски. Зачем?

– Ну… – Болт не мог ответить на этот простой с виду вопрос.

– Вот именно, «ну…». И ответить нечего. Запрешься в своей конуре, будешь смотреть то в телевизор, то на термометр, ждать, когда же, наконец, потеплеет, потому что утром на работу, вечером с работы. И что?

– Надо же чем-то заниматься, – Болт уставился на приплюснутый диск солнца, он еще не до конца опустился к линии горизонта, но, словно красная капелька, немного вытянулся и соединился с водой.

– Занимайся здесь. Что ты в Москве делаешь? – Марик потянулся, встал в полный рост и вытянул руки навстречу уходящему солнцу.

– Унитазы продаю.

– Да… Здесь это не особенно нужно. А что еще делаешь?

Болт задумался. Снова ответить было нечего. Света? Нет, с ней его уже ничего не связывает, последние дни в Гоа все мысли Сереги были о незнакомке, влепившей ему пощечину только за то, что он ладонью прикоснулся к ее губам. Динк? С ним особенно тоже, только слушает его болтовню и…

– В шахматы играю! – Сергей сказал это так, будто каждый день на Луну летал.

– Хорошо играешь?

– Кандидат в мастера спорта, – Болт с гордостью вспомнил свое, пожалуй, единственное достижение в этой жизни.

– Вот видишь, уже что-то, – Марик не менял позы, казалось, он разговаривает с солнцем. – Открой здесь шахматную школу, такого, могу тебя заверить, еще нет.

– Да кому она здесь нужна?

– А кому нужна школа запуска воздушных змеев?

– А что, такая есть? – Болт стал рядом с Мариком и тоже вытянул руки.

Солнце наполовину скрылось в воде, голубое, без единого облачка, небо отражалось в океане, пена волн окрасилась в золотисто-розовый цвет, хотелось сорваться с крыши, пролететь над песком пятьсот метров, упасть в теплую воду и лежать там до появления первой звезды.

Марик оставил вопрос без ответа, все дождались, когда верхний край диска утонет в океане, докурили джойнт и спустились вниз – там Вася за низким столиком уже крутил новый.

– Представляете, еду сегодня рано утром на мопеде, красотища невероятная, дымок над речкой висит, водичка как зеркало, на поле старички рис собирают. Я им кричу: «Здарова, крестьяне!» – а они все выпрямились и хором мне отвечают: «Good morning, sir», – Вася был из тех людей, которые никогда не устают удивляться, каждый день он рассказывал какие-нибудь новые истории, непосредственным участником которых был сам…

Болт зашел в свое бунгало. Красный чемодан за всю неделю он так и не открыл – по общему примеру купил цветастую лунги – так все время в ней и проходил. В Королеве Сергей собирал багаж три дня, клал в него вещи, доставал обратно, менял, перекладывал.

«Зачем?…»

Пригодились только джинсы, в которых он прилетел, и свитер – да и то только для того, чтобы улететь в них обратно.

Болт сел на деревянные ступеньки перед бунгало. Яркие краски сменились на серые, ночь опускалась быстро, черные силуэты пальмовых листьев на фоне еще светлого над морем неба качались, словно махали руками: «До свидания, до свидания».

– Не хочется уезжать? – Вася присел рядом на ступеньки и протянул косяк. – На, такого в Москве не попробуешь.

– Не хочется, – Болт одновременно ответил и на вопрос, и на предложение покурить.

– Сегодня на найт-маркет поедешь? Слоников-специй-благовоний на подарки покупать?

– Не, где-то в Ашвеме вечеринка, – туда.

– Я тоже туда собрался. Но хороших вечеринок в Гоа больше нет…

– Почему?

– Получить разрешение дорого стоит. Это специально делают, чтобы фрики сюда не ездили.

– А кто тогда ездить будет?

– Ты же сам на юге был, все видел. Такие туристы выгоднее: приехали, потратили пару тысяч – и обратно, домой. Русский туристический бизнес убил Гоа. Не парься, тебе не с чем сравнивать. Ты когда улетаешь?

– Завтра уже буду дома.

– Дома… – Вася вспомнил Россию и поежился.

– Если честно, то я, когда сюда прилетел, будто на родину попал. Индия нежным пуховым одеялом накрыла и колыбельную спела. Убаюкала и показала самый красивый сон. Только сейчас очнулся.

– Вот ты и нашел ответ на свой вопрос о гоанском синдроме. Симптомов много, и у каждого они свои. Но все непременно сводится к одному – любовь к Гоа. Такая, что расстаться невозможно. Не спеши просыпаться, все только начинается, – Вася улыбнулся и как волшебник растворился в опустившейся темноте.

Ровно через пять часов волшебник Вася сидел на крыше странного места под названием «Liquid Sky» и пытался объяснить Болту, почему тот не сможет улететь и в чем волшебство Гоа:

– Иногда мне кажется, что Гоа собирает в единую папочку файлы всех твоих лучших событий, желаний, стремлений и, независимо от проведенного здесь времени, в последние дни пребывания выбирает из общего списка самое лучшее, самое достойное и реализует его с максимальной энергией отдачи… Вот загадай прямо сейчас самое заветное, самое искреннее желание.

– Зачем?

– Да просто загадай, тебе что, от этого хуже станет?

Сергей задумался, у него никогда особых желаний не было, он довольствовался тем, что было, и к большему, в принципе, не стремился. Разве что…

– Загадал.

– Поверь мне, оно исполнится. Главное, чтобы настоящее желание было, существенное.

– Ну, – Болт понимал, что Васе нужно было просто с кем-то поговорить, – такое желание вряд ли исполнится.