Признание шефа разведки - Боб Вудворд

— Я считаю, что если бы не Билл Кейси, то Рональд Рейган не был сейчас президентом.

Джоунс пришел к выводу, что пора и ему выступить на сцену. Он прилетел в Вашингтон, учредил свою штаб-квартиру в отеле «Мэдисон» и сколотил группу из двух ветеранов УСС для дальнейших действий. В нее вошли Джеймс Келлис, настоящий герой второй мировой войны, который не раз рисковал своей жизнью в ходе операций УСС, и бывший конгрессмен, либеральный демократ Джон Блэтник, который в течение 28 лет входил в состав палаты представителей и с 1970 по 1974 г. возглавлял там комитет по общественным работам.

Первой остановкой на пути их миссии стал сенатор Дэниэл Айноуай, один из семи демократов — членов комитета по разведке. Он в свое время входил в состав сенатского комитета по «уотергейту» и был первым председателем комитета по разведке в сенате (1976–1977 гг.), сразу после расследования деятельности ЦРУ сенатором Чёрчем. На второй мировой войне он потерял правую руку. Келлис рассказал ему, какое большое впечатление произвели на него деятельность Кейси в УСС, его лояльность, его искренние усилия по улучшению работы ЦРУ. Да, Кейси не совсем ладил с конгрессом, но там должны считаться с его ирландским упрямством.

Айноуай внимательно слушал и в конце сказал: «Если Джон Блэтник доверяет Кейси, то я ему тоже доверяю».

Дуэт Келлис — Блэтник нанес визиты двенадцати сенаторам — членам комитета по разведке и еще большему числу сотрудников административного персонала этого комитета. Не всегда их визиты увенчивались успехом, но они смогли создать впечатление, что они представляют лишь малую частицу поддержки, которой пользуется Кейси.

В воскресенье Кейси прислал в сенат десять томов документов, продемонстрировав свое стремление ответить на все четыре страницы вопросов со стороны комитета по разведке. В каждом из двадцати ящиков находилось двадцать копий документации — по одной на каждого сенатора в этом комитете. В письме на имя Голдуотера говорилось, что Кейси будет рад предстать перед членами комитета. В понедельник Кейси представил своему персоналу внеочередной доклад о положении дел в Центральном управлении и в бодром духе выступил перед сотней ответственных сотрудников. Он выразил удивление, что всего за одну неделю против него возникло так много обвинений. Но он попросил проявить терпение и понимание по отношению к нему, поскольку он уверен, что ничего плохого не сделал и останется на посту директора. Прессе сообщили, что его выступление было встречено продолжительной овацией.

Кейси навестил Инмэна и сказал, что у него есть просьба личного характера. Не может ли Инмэн публично выступить в его поддержку?

Инмэн понял, чего стоила Кейси эта просьба, и сразу же согласился. Он принял приглашение выступить вечером того же дня по каналу телестанции Эй-би-си вместе с комментатором Тэдом Коннелом.

Кейси провел еще один круг бесед с сенаторами. Он говорил, что о своих делах и капиталовложениях он знает больше, чем кто бы то ни было. Он может и готов ответить на все вопросы по каждой проведенной им операции, отчитаться за каждую десятицентовую монету, если они этого пожелают. Никто никому не может помешать быть предприимчивым капиталистом, но это связано с риском. Риск часто приводит к неудачам, иногда просто не везет, бывают и судебные тяжбы. Но его никогда не обвиняли в чем-либо незаконном. Что касается фирмы «Малтипоникс», да, он входил в состав ее совета, но он был членом многих советов и не имел ничего общего с составлением или юридической проверкой условий продажи акций. Господи, на директоров постоянно подают в суд, но нельзя же его считать ответственным за каждое действие администрации фирмы. Корпорация может нести ответственность за причиненный финансовый ушерб, если что-то было сделано не так, но в данном случае пресса все окутала атмосферой аморальных и судебно наказуемых действии. Это же чепуха, и любой, кто занимается каким-то бизнесом, все поймет.

Сенатор Бентсен, богатый демократ из Техаса, все отлично понял. Он хорошо знал, сколько камней на дорогах в мире бизнеса. После встречи с Кейси Бентсен сказал:

— Они ему ничего не пришьют. Мне надо еще услышать или увидеть какое-нибудь достоверное доказательство, которое заставило бы меня поверить в то, что Кейси должен уйти в отставку.

Кейси ощущал растущую уверенность от одной приватной встречи к другой в помещениях сената.

— Бочка выскоблена до дна, — сообщил он группе репортеров, слонявшихся у дверей одного из кабинетов, — в ней больше ничего нет… Знаете, ребята, меня ничего не беспокоит. Моя жизнь — открытая книга. Я готов обсудить каждую ее главу.

Инмэн наблюдал за всем этим с некоторой тревогой. В прошлый понедельник журнал «Ньюсуик» сообщил, что составлен список кандидатов на замену Кейси, если понадобится. В этом списке бросалось в глаза отсутствие фамилии Инмэна. В кругах сотрудников Белого дома дали понять, что если Голдуотер свалит Кейси, то своего фаворита вместо него он не получит.

Выступая по телевидению, Инмэн сказал: «Билл Кейси как раз тот человек, который нужен на посту директора».

Ветераны УСС помогли заполучить бывшего директора ЦРУ Колби для выступления по радио в защиту Кейси. Колби сказал:

— Я думаю, самое плохое, что может произойти сейчас, это если м-р Кейси уйдет в отставку, ибо такой шаг означает возможность заставить директора Центрального управления уйти в отставку, для чего достаточно наскрести несколько скандальных и оскорбительных историй.

В общем и целом, дело Кейси явилось «целой серией кенгу-руподобных прыжков к поспешным и неоправданным выводам».

В среду 29 июля, через 15 дней после отставки Хьюджела. Кейси явился на закрытое заседание сенатского комитета по разведке в защищенный от подслушивания зал на четвертом этаже Капитолия. Помахав с беспечным видом рукой, прежде чем войти в лифт, он сказал:

— Танец будет несложным… Я уже все прошел до того. Кейси чувствовал себя вполне уверенно: демократы в комитете заняли его сторону, Хьюджел ушел, а все финансовые вопросы были отнесены к периоду до 1971 г., когда Кейси пошел на рискованные капиталовложения.

Давая показания под присягой, Кейси ответил на массу вопросов: о слабой, по его мнению, работе разведки на Среднем Востоке, «чрезмерной политизации» некоторых последних аналитических докладов. Он признал, что назначение Хьюджела оказалось «ошибкой».

Осторожно подбирая слова, Кейси сказал, что он, как и Инмэн, стремился к деполитизации разведки. Да, ЦРУ не нужно было вмешиваться в шпионаж внутри страны. Он готов помочь комитету в осуществлении его функций надзора. Его выступление имело и свои неприятные моменты. Один сенатор за другим вытаскивали их любимые вопросы, воображаемые или действительные поводы для недовольства, сообщения прессы. Сенатор Байден никак не хотел оставить Кейси в покое, придираясь то к одному, то к другому чувствительному месту в его финансовом прошлом.

Наконец, Кейси нанес ответный удар, сказав, что он был бизнесменом и, по американской традиции, часто шел на риск в своих делах. При рискованных капиталовложениях некоторые вещи не получались, что вело к схваткам в деловом мире, но при этом не допускалось ничего противозаконного, только гражданские судебные процессы, частные спорные вопросы. И если сенаторам что-то не нравилось, то это их проблемы, а не его.

Демократы Генри Джексон и Бентсен в конце предложили, чтобы комитет выразил свое «полное доверие» и предал забвению нанесенный в последние дни ущерб. Но они не смогли собрать большинство для получения полной поддержки.

После некоторых пререканий сенаторы единогласно приняли заявление для публикации: «Нет основания полагать, что м-р Кейси не соответствует занимаемой должности директора центральной разведки».

Неопределенный характер решения с какими-то проступающими двусмысленными намеками вызвали у Кейси обиду, и когда он вышел из зала после этой пятичасовой инквизиции, то отказался отвечать на какие-либо вопросы.

В Белом доме президент Рейган репетировал победное выступление по поводу законопроекта о сокращении налогов, который только что прошел через контролируемую демократами палату представителей конгресса. Это была самая большая победа Рейгана со времени его избрания. Законопроект находился в центре внимания Белого дома в течение многих месяцев и теперь продемонстрировал, что президент будет контролировать политическую повестку дня в стране. Один из помощников поздравил его.

— О, да, я знаю, — сказал Рейган, просияв и даже слегка подпрыгнув. — Но вы видели доклад по делу Билла Кейси? Единогласно!

У себя в Лэнгли Кейси следил за медленным стартом тайной операции в Чаде. Направленная на поддержку усилий бывшего министра обороны Хабре по свержению переходного правительства национального единства и на вывод Чада из-под влияния Каддафи, операция предусматривала оказание помощи через границу — деньги, оружие, политическая поддержка, техническое снабжение. Особых трудностей при этом не предвиделось. Задача состояла в том, чтобы перехватить канал финансового снабжения, использовавшийся Францией, которая израсходовала около 100 миллионов долларов в течение нескольких лет для стабилизации положения в ее бывшей колонии. Кейси видел, что механизм Лэнгли не слишком хорошо смазан. Оперативное управление не проявляло достаточного знания международного рынка оружия: какие винтовки самые лучшие, где самые выгодные цены, каковы определившиеся маршруты транспортировки и банковские процедуры для «отмывания»[14] вкладов. Подверженное всяким колебаниям. Центральное управление сконцентрировало свое внимание на негативной стороне операции: Хабре должен дать обязательство, что получаемое им оружие не будет использовано против его политических противников. Эта связанная с проблемой прав человека щепетильность стала большим вопросом для комитетов конгресса по разведке.