Огонь в его ладонях. Без пощады - Глен Кук

Мы соорудим все необходимые осадные машины, начиная с катапульт и баллист. Уже сейчас нам следует начать собирать подходящие камни и бревна.

Начнем обрабатывать стену старого замка в нескольких ярдах слева от навесной башни — барбакана. Его пристроили позже, и сооружение ослабило стену.

Я хочу, чтобы одновременно был предпринят целый ряд действий. Во-первых, следует начать тренировки со штурмовыми лестницами, черепахами, таранами и осадными башнями. Начнем со строительства черепах и разместим их как можно ближе к стенам старого замка. Черепахи скроют устье подкопа, который мы поведем к ослабленному участку стены. Землю станем вывозить ночью.

Стратегия осады, разработанная Радетиком, впечатляла. Ее реализация должна была потребовать труда множества людей, включая пленников: Фуада. Но по мере того как Радетик излагал свои планы, лица командиров мрачнели все больше и больше. Он хочет, чтобы воины занимались трудом рабов. Такое занятие было ниже их достоинства. Увидев враждебное выражение на лицах вождей, Радетик сказал:

— Гарун, приведи отца.

Вместо него их принялся убеждать валиг.

Три дня спустя Юсиф нашел Радетика, когда тот инспектировал ход работ.

— Мегелин, сколько времени тебе потребуется, чтобы развалить эту стену? — спросил он. — Время на исходе. Нассеф скорее всего уже в пути.

Валиг говорил очень слабым голосом, создавалось впечатление, что он находится в каком-то трансе.

— Возникли кое-какие проблемы. Мягкая земля заканчивается, не доходя до фундамента башни. Кроме того, я веду подкоп и под Новый Замок. Впрочем, делаю это без особой надежды. Эти стены возводили западные инженеры. Ты только взгляни на их основание.

— Что в них такого особенного?

— Нижняя часть стен сооружена в виде откоса, а не уходит в почву вертикально. Это увеличивает толщину и прочность стены и чрезвычайно затрудняет подкоп.

— Тем не менее, Мегелин, следует торопиться.

— Хорошо, валиг. Мы сделаем все, что возможно. Есть ли вести из Аль-Ремиша?

Юсиф помрачнел еще сильнее. Его изрытое морщинами, обветренное сухое лицо потемнело.

— Гонец вернулся час назад.

Радетик следил за тем, как его спешно построенные катапульты ведут обстрел старого замка. Одна из машин со стоном метнула свой груз в сторону замка. Град камней обрушился на стену, и стена содрогнулась. Один из каменных зубцов зашатался и рухнул вниз. По каменной поверхности во все стороны побежали трещины.

— Может быть, достаточно будет одних осадных машин. Если они будут работать, конечно. Итак, выкладывай скверную новость. Что сказал Абуд?

— Абуд сказал, что мы должны прогнать Нассефа с побережья. Это был практически приказ.

— Он предложил что-нибудь полезное? Какую помощь он намерен нам оказать?

— Никакой помощи и никаких дельных советов. Обыкновенный приказ.

Радетик внимательно посмотрел на Юсифа. Лицо валига от отчаяния приобрело серый оттенок.

— Это — начало конца, Мегелин. Остается надеяться лишь на то, что ты здесь сможешь совершить чудо. Они предоставили нас самим себе.

Радетику показалось, что он нашел выход.

— Ты можешь сделать вид, что вообще не получал никакого послания, — сказал он. — Не должен же ты идти на самоубийство.

— Нет, Мегелин, не могу. Я человек чести, и боюсь, что выходцу с запада этого не понять. Даже человеку, прожившему в нашей среде так долго, как ты. Посмотри на моих людей. Они понимают, что я веду безнадежную борьбу, но тем не менее они все эти годы идут за мной. Они не представляют себе иного пути. Так же, как и я. В свое время я поклялся своей честью, и приказ Абуда не оставляет места для маневра. Я сделаю все, чтобы разбить Нассефа, даже понимая, что это невозможно.

— Гарун, ты слышишь, что говорит отец?

— Да, Мегелин.

Юноша уже давно превратился в тень Радетика, следуя за своим учителем повсюду, наблюдая большими, округлившимися от любопытства глазами за перипетиями осады и укладывая новые познания в кладовые своей безукоризненной памяти.

— Обрати внимание на его слова. Он говорит о цене, которую приходится платить за верность абсолютному и нерушимому долгу. Никогда в будущем не загоняй людей в тот угол, в котором оказался твой отец. И тем более не позволяй никому загнать в угол себя. Юсиф, я уверен, что можно изыскать способ избежать самоуничтожения из-за глупости Абуда.

— Это наш путь, Мегелин. Вернее, мой путь. Я обязан что-то предпринять.

— Разве это не что-то? — спросил Радетик, обводя рукой обе крепости Себил-эль-Селиба. — Разве этого не достаточно? Мы уже истекаем кровью. У нас просто не осталось сил. Юсиф!

Валиг, казалось, вернулся из мгновенного забытья.

— Что? — спросил он.

— У меня создалось впечатление, что ты намерен отправиться через перевал, чтобы встретить Нассефа и принять мученическую кончину в последней битве. Не делай этого. Не приноси бесполезную жертву.

— Мегелин…

— По крайней мере сделай это после того, как завершишь дела здесь. Разве это нарушит дух приказа Абуда? Только глупец оставляет у себя в тылу врага, способного позже захлопнуть ловушку.

— Ты прав, — задумчиво произнес Юсиф. — Ты всегда прав. Я просто плохо соображаю сегодня. Я настолько устал от борьбы и безразличия Абуда, что мне порою хочется ускорить конец.

— Ты обследовал горный проход? Есть ли там теснина, где ты мог бы устроить засаду? Где ты мог бы рушить на него сверху скалы? Это будет наш последний и яркий всплеск сопротивления. Почему ты не хочешь сделать его запоминающимся, не принося себя в жертву?

— Мне нечем тебе возразить.

Валиг ушел, он казался не столь подавленным. Радетик смотрел за тем, как команды, обслуживающие баллисты, начали приводить рычаги машин в боевые позиции. Работа шла медленно и беспорядочно.

— Проклятие, — пробормотал Радетик. — Я отдал бы их всех за одну роту солдат Гильдии.

Откуда-то возник Фуад.

— Не знаю, что ты сказал Юсифу, — произнес он, — но я тебе очень благодарен. Ведь он был готов броситься на собственный меч.

— По правде говоря, ничего особенного я ему не говорил.

— Он сообщил тебе новости?

— Что Абуд не желает нам помогать? Да. Проклятый идиот. Я не сомневался, что Фарид сумеет убедить его послать нам какую-нибудь помощь.

— Кронпринц отныне никого ни в чем не сумеет убедить. Разве Юсиф тебе не сказал? Фарид мертв.

Радетик огляделся наподобие старого кота, подыскивающего себе удобное лежбище. Не найдя ничего подходящего, он уселся на первом попавшемся камне.

— Мертв? Фарид?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});