Том 11. Пьесы. 1878-1888 - Антон Чехов

Ш а б е л ь с к и й. Вовсе я этого не думаю. Я такой же мерзавец и свинья в ермолке, как и все. Моветон и старый башмак. Я всегда себя браню. Кто я? Что я? Был богат, свободен, немножко счастлив, а теперь… Нахлебник, приживалка, обезличенный шут… Я негодую, презираю, а мне в ответ смеются; я смеюсь, на меня печально кивают головою и говорят: спятил старик… А чаще всего меня не слышат и не замечают…

А н н а П е т р о в н а (покойно). Опять кричит…

Ш а б е л ь с к и й. Кто кричит?

А н н а П е т р о в н а. Сова. Каждый вечер кричит.

Ш а б е л ь с к и й. Пусть кричит. Хуже того, что уже есть, не может быть. (Потягивается.) Эх, милейшая Сарра, выиграй я сто или двести тысяч, показал бы я вам, где раки зимуют!.. Только бы вы меня и видели… (Зевает.) Ушел бы я из этой ямы от даровых хлебов и ни ногой бы сюда до самого страшного суда…

А н н а П е т р о в н а. А что бы вы сделали, если бы выиграли?

Ш а б е л ь с к и й (подумав). Я? Прежде всего поехал бы в Москву и цыган послушал. Потом… потом махнул бы в Париж. Нанял бы себе там квартиру, ходил бы в посольскую церковь…

А н н а П е т р о в н а. А еще что?

Ш а б е л ь с к и й. По целым дням сидел бы на жениной могиле и думал. Так бы я и сидел на могиле, пока не околел. Жена в Париже похоронена…

Пауза.

А н н а П е т р о в н а. Ужасно скучно. Сыграть нам дуэт еще, что ли?

Ш а б е л ь с к и й. Хорошо, приготовьте ноты…

А н н а П е т р о в н а уходит.

ЯВЛЕНИЕ 5

Ш а б е л ь с к и й, И в а н о в и Л ь в о в.

И в а н о в (показывается на аллее с Львовым). Вы, милый друг, кончили курс только в прошлом году, еще молоды и бодры, а мне тридцать пять. Я имею право вам советовать. Не женитесь вы ни на еврейках, ни на психопатках, ни на синих чулках, а выбирайте себе что-нибудь заурядное, серенькое, без ярких красок, без лишних звуков. Вообще, всю жизнь стройте по шаблону. Чем серее и монотоннее фон, тем лучше. Голубчик, не воюйте вы в одиночку с тысячами, не сражайтесь с мельницами, не бейтесь лбом о стены… Да хранит вас бог от всевозможных рациональных хозяйств, необыкновенных школ, горячих речей… Запритесь себе в свою раковину и делайте свое маленькое, богом данное дело… Это теплее, честнее и здоровее… А жизнь, которую я пережил, - как она утомительна!.. ах, как утомительна!.. Сколько ошибок, несправедливостей, сколько нелепого… (Увидев графа, раздраженно.) Всегда ты, дядя, перед глазами вертишься, не даешь поговорить наедине!

Ш а б е л ь с к и й (плачущим голосом). А черт меня возьми, нигде приюта нет!.. (Вскакивает и идет в дом.)

И в а н о в (кричит ему вслед). Ну, виноват, виноват… (Львову.) За что я его обидел? Нет, я решительно развинтился. Надо будет с собой что-нибудь сделать. Надо…

Л ь в о в (волнуясь). Николай Алексеевич, я выслушал вас и… и, простите, буду говорить прямо, без обиняков. В вашем голосе, в вашей интонации, не говоря уж о словах, столько бездушного эгоизма, столько холодного бессердечия… Близкий вам человек погибает оттого, что он вам близок, дни его сочтены, а вы… вы можете не любить, ходить, давать советы, рисоваться… Не могу я вам высказать, нет у меня дара слова, но… но вы мне глубоко несимпатичны!..

И в а н о в. Может быть, может быть… Вам со стороны виднее… Очень возможно, что вы меня понимаете… Вероятно, я очень, очень виноват… (Прислушивается.) Кажется, лошадей подали. Пойду одеться… (Идет к дому и останавливается.) Вы, доктор, не любите меня и не скрываете этого. Это делает честь вашему сердцу… (Уходит в дом.)

Л ь в о в (один). Проклятый характер… Опять упустил случай и не поговорил с ним как следует… Не могу говорить с ним хладнокровно!.. Едва раскрою рот и скажу одно слово, как у меня вот тут (показывает на грудь) начинает душить, переворачиваться, и язык прилипает к горлу… Ненавижу этого тартюфа, возвышенного мошенника всей душой… Вот уезжает… У несчастной жены все счастье в том, чтобы он был возле нее; она дышит им, умоляет его провести с нею хоть один вечер, а он… он не может… Ему, видите ли, дома душно и тесно. Если он хоть один вечер проведет дома, то с тоски пулю пустит себе в лоб. Бедный… ему нужен простор, чтобы затеять какую-нибудь новую подлость… О, я знаю, зачем ты каждый вечер ездишь к этим Лебедевым!.. Знаю!..

ЯВЛЕНИЕ 6

Л ь в о в, И в а н о в в шляпе и пальто, Ш а б е л ь с к и й и А н н а П е т р о в н а.

Ш а б е л ь с к и й (выходя с Ивановым и с Ан«ной» Петр«овной» из дому). Наконец, Nicolas, это бесчеловечно… Сам уезжаешь каждый вечер, а мы остаемся одни. От скуки ложимся спать в восемь часов… Это безобразие, а не жизнь!.. И почему это тебе можно ездить, а нам нельзя? Почему?

А н н а П е т р о в н а. Граф, оставьте его… Пусть едет, пусть…

И в а н о в (жене). Ну куда ты, больная, поедешь? Ты больна и тебе нельзя после захода солнца быть на воздухе. Спроси вот доктора. Ты не дитя, Анюта, нужно рассуждать. (Графу.) А тебе зачем туда ехать?

Ш а б е л ь с к и й. Хоть к черту в пекло, хоть к крокодилу в зубы, только чтобы не здесь оставаться… Мне скучно… Я отупел от скуки… Я надоел всем… Ты оставляешь меня дома, чтоб ей не было одной скучно, а я ее загрыз, заел!..

А н н а П е т р о в н а. Оставьте его, граф, оставьте… Пусть едет, если ему там весело…

И в а н о в. Аня, к чему этот тон? Ты знаешь, я не за весельем туда еду. Мне нужно поговорить о векселе.

А н н а П е т р о в н а. Не понимаю, зачем ты оправдываешься? Езжай… кто тебя держит?

И в а н о в. Господа, не будемте есть друг друга!.. Неужели это так необходимо?

Ш а б е л ь с к и й (плачущим голосом). Nicolas, голубчик, ну я прошу, тебя, возьми меня с собой… Я погляжу там мошенников и дураков и, может быть, развлекусь! Ведь я с самой Пасхи нигде не был…

И в а н о в (раздраженно). Хорошо, поедем…

Ш а б е л ь с к и й. Да? Ну merci, merci… (Весело берет его под руку и отводит в сторону.) Твою касторовую шляпу можно надеть?

И в а н о в. Можно, только поскорей, пожалуйста…

Граф бежит в дом. Надо, Аня, рассуждать. Выздоровеешь, тогда и будем ездить, а теперь тебе нужен покой… Ну, прощай… (Подходит к жене и целует ее в голову.) Я вернусь к часу…

А н н а П е т р о в н а (ведет его к рампе). Коля… (Смеется.) А то остался бы? Будем, как прежде, в сене кувыркаться… поужинаем вместе, будем читать… Я и брюзга разучили для тебя много дуэтов…

Пауза. Останься, будем смеяться… (Смеется и плачет.) Или, Коля, как? Цветы повторяются каждую весну, а радости нет?.. Да? Ну, езжай, езжай…

И в а н о в. Я… я скоро вернусь… (Идет, останавливается и думает.) Нет, не могу!.. (Уходит.)

А н н а П е т р о в н а. Езжай… (Садится у стола.)

Л ь в о в (ходит по сцене). Анна Петровна, возьмите себе за правило: как только бьет шесть часов, вы должны идти в комнаты и не выходить до самого утра. Вечерняя сырость вредна вам…

А н н а П е т р о в н а. Слушаю-с…

Л ь в о в. Что «слушаю-с»? Я говорю серьезно…

А н н а П е т р о в н а. А вы постарайтесь говорить несерьезно. (Кашляет.)

Л ь в о в. Вот видите, вы уже кашляете…

ЯВЛЕНИЕ 7

Л ь в о в, А н н а П е т р о в н а и Ш а б е л ь с к и й.

Ш а б е л ь с к и й (в шляпе и в пальто выходит из дому). А где он? (Быстро идет, останавливается перед Ан«ной» Петр«овной» и гримасничает.) Гевалт… Вей мир… Пэх… Гевалт… Жвините пожалуста!.. (Прыскает и быстро уходит.)

Л ь в о в. Шут…

Пауза. Слышны далекие звуки гармонийки.

А н н а П е т р о в н а (потягивается). Какая скука… Вон кучера и кухарки задают себе бал, а я… я как брошенная. Евгений Константинович, где вы там шагаете? Идите сюда, сядьте…

Л ь в о в. Не могу я сидеть…

Пауза.

А н н а П е т р о в н а. Доктор, у вас есть отец и мать?

Л ь в о в. Отец умер, а мать есть.

А н н а П е т р о в н а. Вы скучаете по матери?

Л ь в о в. Мне некогда скучать.

А н н а П е т р о в н а (смеется). Цветы повторяются каждую весну, а радости нет. Кто это мне сказал эту фразу? Дай бог память… Кажется, сам Николай сказал… (Прислушивается.) Опять сова кричит…

Л ь в о в. Ну и пусть кричит…

Пауза.

А н н а П е т р о в н а. Я, доктор, начинаю думать, что судьба меня обсчитала. Множество людей, которые, может быть, и не лучше меня, бывают счастливы, ничего не платя за счастье, почему же я одна должна платить так дорого? За что брать с меня такие ужасные проценты? (Живо.) Что вы сказали?

Л ь в о в. Ничего я не сказал…

А н н а П е т р о в н а. И начинаю я также удивляться несправедливости и жестокости людей. Почему на любовь не отвечают любовью? Почему за правду платят ложью? (Пожимает плечами.) Вы, доктор, не семейный и не можете понять многого…

Л ь в о в. Вы удивляетесь… (Садится рядом.) Нет, я… я удивляюсь, удивляюсь вам!.. Ну объясните, растолкуйте мне, ради бога, как это вы, умная, честная, почти святая, позволили так нагло обмануть себя и затащить вас в это совиное гнездо? Зачем вы здесь? Что общего у вас с этим холодным, бездушным - но оставим вашего мужа!.. что у вас общего с этой пустой, пошлой средой? О господи боже мой… Этот вечно брюзжащий, заржавленный, сумасшедший граф, этот пройдоха, мошенник из мошенников Миша со своей гнусной физиономией… Объясните же мне, к чему вы здесь? Как вы сюда попали?