Буря в летнюю ночь - Пол Андерсон

— Продолжайте, — коротко бросил Кромвель, потому что Шелгрейв вдруг умолк.

— Мы подадим вам, генерал, самый подробный отчет о том, как Руперт околдовал мою племянницу, мою подопечную — и склонил ее помочь побегу; и о том, как оба они получили ведьмовские перстни из рук лесных демонов; и как Руперт со своим соучастником сумел пересечь этот остров, скрывшись от охотничьих собак, и исчез; как позже оба они объявились в Тунисе в качестве гостей дворянина-паписта; и как они снова пропали, закупив предварительно кучу оборудования для неведомых целей… явно недобрых.

Кромвель прикоснулся к Библии, лежавшей на столе среди бумаг. Больше он ничем не выдал своего внимания.

— Продолжайте, — повторил генерал.

— И мы готовы подробно рассказать о том, как я обнаружил кольцо на пальце моей племянницы; как нам удалось вырвать у нее признание; как мы отправили ее на юг под присмотром священника, в сопровождении надежных солдат, в надежде перехватить Руперта; и как она заворожила одного невезучего юного парнишку, сбежала и, без сомнения, присоединилась к своему дьяволу-любовнику. Это долгая история, а время не терпит… особенно ваше время, генерал. Не примете ли вы это краткое изложение пока и не найдете ли вы возможность позже ознакомиться с подробностями?

— Я выслушаю вас.

— Все эти новости лишь недавно дошли до меня, когда солдаты, сопровождавшие мою племянницу, вернулись домой и когда пришло донесение от моего агента из Африки. А пока, в отсутствие Руперта, наша армия идет от победы к победе, громя силы сатаны…

— Поосторожнее, — бросил Кромвель. — Карл по-прежнему остается моим королем.

Шелгрейв отшатнулся.

— Но… простите, мой генерал… но разве не Карл Стюарт командует проклятым сонмом, с которым мы столкнулись сегодня и который разбили наголову? Разве он не укрылся за теми стенами на холме, и разве вы не намерены штурмовать их завтра?

Кулак Кромвеля тяжело лег на карту.

— Король — это одно, — сказал он. — А его злобные советники — другое… — Помолчав немного, он добавил: — В этом должен разобраться Парламент. Моя же задача здесь — разогнать последнее скопище сброда… Впрочем, тут остался невесть откуда собранный хлам, он разлетится при малейшем дуновении ветерка, нужен просто еще один удар… Да, еще одна атака — и Англия обретет мир. Но говорите же, сэр Мэлэчи.

— Не кажется ли вам крайне удивительным, мой генерал, что армия наших противников выбрала именно эти земли для своей последней стоянки? Кроме Тора и нескольких невысоких холмов, тут вокруг лежат совершенно плоские равнины, открытые, на них очень трудно обороняться. Почему они не отправились к Мендипской гряде или, еще лучше, к Уэльсу?

— Мы допрашивали об этом пленных офицеров. Они тоже удивлены и ничего не понимают. «Это была воля короля», — вот все, что они могут сказать. — Кромвель потер массивный подбородок. — Я думал… король ведь не слишком разбирается в войне, он мог выбрать это место потому, что здесь лежит знаменитый старинный город, центр роялизма, и отсюда ведут хорошие дороги на юг… конечно, это было ошибочным рассуждением.

— Хотелось бы мне знать, что натолкнуло его на эту мысль, — медленно произнес Шелгрейв. — Гластонбери… сердце древней Британии… старые церковные предания гласят, что именно здесь впервые на нашу землю ступило христианство, хотя и в ином, непривычном нам облике, когда Иосиф Аримафейский привез сюда святой Грааль и посох из терна, который с тех пор расцветал на каждое Рождество… и местные жители клянутся, что вот там, в развалинах аббатства, они видели в лунные ночи призрачных монахов, служивших мессу… Гластонбери, принадлежавший друидам до того, как сюда пришли христиане, да и то кельты предпочитали Рим… и еще говорят, что здесь находился Авалон короля Артура… куда переселились из других мест эльфы и феи, им и по сей день приносят тайные жертвы… Разве не странно, что король выбрал именно эти края, да еще и за два дня до равноденствия?

Кромвель нахмурился:

— Выражайтесь яснее, сэр.

— Я пытаюсь, генерал. Говорю же вам, я на личном опыте убедился, что принц Руперт — посланец Люцифера, он явился, чтобы помешать нам очистить эту землю от идолопоклонников и сатанистов. И теперь я точно выяснил, что принц жив. Не приведет ли он сюда легионы тьмы? — Шелгрейв схватил Кромвеля за рукав. — Именно это я и пытаюсь сказать вам, генерал: ударьте! Выпустите карающие молнии из ваших орудий, разбейте, разгоните, уничтожьте филистимлян! Пусть в этом прибежище троллей не останется ни короля, ни его священников, ни солдат, ни колдунов с ведьмами, вообще камня на камне, чтобы некому было встретить дьявола Руперта и прийти ему на помощь! Лишь тогда, должно быть, он сбежит в свое дымное логовище… — Голос Шелгрейва надломился, лицо сморщилось. — Сбежит вместе со своей сучкой, которую я называл когда-то моей чистой девой… — Но тут же сэр Мэлэчи взял себя в руки. — И тогда Англия будет спасена. Но вы не должны медлить.

Кромвель спокойно смотрел на него.

— Не в моих привычках бросаться в дело сломя голову, — сказал генерал. — У нас позади трудная битва, мои солдаты нуждаются в отдыхе. Завтра — да, завтра мы подойдем к городу. Ну а что касается демонов и магов, так их стрелы не страшны тем, кто закован в броню истинной веры.

Изображение в огненном кольце растаяло.

Уилл Фарвелл хихикнул.

— Наши легионы тьмы, а? Каково? — воскликнул он. — Это Калибан, что ли, наш легион? Так ведь они с Ариэлем останутся здесь. Сомневаюсь, что мой хозяин настолько искусен в магии, чтобы заставить их покинуть это местечко, это никому не по силам! Значит, мой лорд поведет за собой мощный отряд: драгуна без коня, меня то есть, да девицу в мальчишеском наряде!

— Хватит болтать, — сказал Руперт, стоявший недвижно, как отлитая из металла статуя. — Мы должны увидеть еще кое-что. — И снова взметнулся в воздух посох Просперо, набалдашник которого светился, как бледная звезда, над алыми сполохами костра. — Покажите мне моего короля. Это последний приказ. Gimel.

И вот в третий раз появилось огненное кольцо. В нем возникло изображение хорошо обставленной комнаты; из открытого окна открывался вид на Тор и Гластонбери. Вокруг стола сидели несколько человек — одни были одеты в нарядные, но потрепанные костюмы, другие — в простое солдатское платье, и все выглядели очень утомленными.

Взгляд Руперта сначала остановился на самом высоком и крупном из них.

— Мой брат… ох, Маврикий! — прошептал принц и тут же посмотрел на самого маленького. — Его величество…

Да, Карл был крохотным человечком, но, несмотря на свой рост, держался величественно, и даже сейчас его костюм был очень аккуратным. Руперт осмотрел остальных.

«Горинг, злодей… Дигби, вечный подхалим и прелюбодей… — мысленно перечислял он. — Эйтин, воплощенная алчность — что за дивные Рыцари! Я предпочел бы честного грубоватого Кромвеля. Неважно, что в этой борьбе мы по разные стороны… иначе союзники сейчас хуже врагов. Ну что ж, у нас есть мой дорогой Маврикий, и Уилл Легг, и мой горячо любимый, всегда добрый король…»

— Это твой брат? — спросила Дженифер. — Он очень хорош собой.

Он жестом попросил ее замолчать. До них донеслись голоса.

— Можно не сомневаться, утром они атакуют, — медленно говорил Маврикий. — Они прорвут нашу жалкую оборону, как они уже это делали, отбирая у нас город за городом. И Гластонбери скоро запылает в огне, как те корабли, что несли флаг Стюартов…

— Но почему ваше величество настояли, чтобы мы собрали войско именно здесь, на плоской равнине, где нас так легко разбить? — жалобным голосом спросил Эйтин.

Карл не обратил внимания на наглость, понимая, что она рождена отчаянием.

— Не знаю, — ответил он.

Все присутствующие уставились на него. Он сдержанно улыбнулся.

— Это было наитие… сон… ощущение… да, ощущение, что это — самое верное и здесь наша последняя надежда, — сказал король.

— Не иначе как ведьма наслала вам этот сон, ваше величество, — брякнул Дигби.

Карл медленно покачал головой:

— Нет, пуритане люто ненавидят даже самую невинную магию, и магия не терпит их, ведь пуритане не желают признавать даже того, что и эльфы созданы Богом… А если именно эльф позвал меня во сне? Я не отважусь думать, что это был голос кого-то из святых.

— Ну, что бы это ни было, нас оно завлекло к погибели, — сказал Горинг.

— Нет, погодите, вы несправедливы, — возразил Легг. — Не забывайте, сэры, мы не однажды держали совет между собой и согласились, что если Сомерсет и не лучший из вариантов, то другие места все равно хуже, да после Марстон Мура нам так или иначе приходится тяжко. Да и что мы проиграли, придя сюда?

— Войну! — бросил Эйтин. Горинг зловеще расхохотался:

— Ну, война все равно была уже проиграна. Мы сейчас похожи на привидения, болтающиеся в ожидании рассвета… холодного рассвета, и могилы, пожалуй, покажутся нам приятнее его.