Левиафан - Борис Акунин

— Стреляют из револьвера! — воскликнул сэр Реджинальд. — Но где?

— Это в каюте комиссара! — быстро сказал Фандорин и бросился к двери.

Все ринулись следом.

Грохнуло в третий раз, а когда до каюты Гоша оставалось каких-нибудь двадцать шагов — и в четвертый.

— Оставайтесь здесь! — крикнул Эраст, не оборачиваясь, и выхватил из заднего кармана маленький револьвер.

Остальные замедлили шаг, но Клариссе было совсем нестрашно, она не собиралась отставать от Эраста.

Он толкнул дверь каюты и выставил вперед руку с револьвером. Кларисса приподнялась на цыпочки и заглянула ему через плечо.

Опрокинутый стул — вот первое, что она заметила. Затем увидела комиссара Гоша. Он лежал навзничь по ту сторону круглого полированного стола, занимавшего центральную часть комнаты. Кларисса изогнула шею, чтобы получше рассмотреть лежащего, и передернулась: лицо Гоша было чудовищно искажено, а посреди лба пузырилась темная кровь, двумя струйками стекая на пол.

В противоположном углу вжалась в стену Рената Клебер. Она была смертельно бледна, истерически всхлипывала, зубы выбивали дробь. В руке у нее подрагивал большой черный револьвер с дымящимся дулом.

— А-а! У-у! — взвыла мадам Клебер и трясущимся пальцем показала на мертвое тело. — Я… я убила его!

— Я догадался, — сухо произнес Фандорин.

Не отводя наставленного револьвера, он быстро приблизился и ловким движением выхватил у швейцарки оружие. Она и не думала сопротивляться.

— Доктор Труффо! — крикнул Эраст, следя за каждым движением Ренаты. — Идите сюда!

Коротышка врач с боязливым любопытством заглянул в затянутую пороховым дымом каюту.

— Осмотрите тело, — сказал Фандорин.

Причитая вполголоса по-итальянски, Труффо опустился на колени возле мертвого Гоша.

— Летальное ранение в голову, — доложил он. — Мгновенная смерть. Но это еще не все… Правый локоть прострелен. И вот здесь, левое запястье. Всего три раны.

— Ищите лучше. Б-было четыре выстрела.

— Больше нет. Видимо, одна из пуль прошла мимо. Хотя нет, постойте! Вот она — в правом колене!

— Я все расскажу, — пролепетала Рената, содрогаясь от рыданий, — только уведите меня из этой ужасной комнаты!

Фандорин спрятал маленький револьвер в карман, большой положил на стол.

— Что ж, идемте. Доктор, сообщите о случившемся вахтенному начальнику, пусть выставит у двери часового. И присоединяйтесь к нам. Кроме нас вести расследование больше некому.

— Какой злосчастный рейс! — ахал Труффо, семеня по коридору. — Бедный «Левиафан»!

* * *

В «Виндзоре» расположились так: мадам Клебер села за стол лицом к двери, остальные, не сговариваясь, разместились с противоположной стороны. Лишь Фандорин занял стул рядом с убийцей.

— Господа, не смотрите на меня так, — жалобно произнесла мадам Клебер. — Я убила его, но я ни в чем не виновата. Я все-все вам расскажу, и вы увидите… Но ради Бога, дайте мне воды.

Сердобольный японец налил ей лимонаду — после завтрака со стола еще не убирали.

— Так что же произошло? — спросила Кларисса.

— Translate everything she says, — строго проинструктировала миссис Труффо вовремя вернувшегося мужа. — Everything — word for word.[32]

Доктор кивнул, вытирая платком вспотевшую от быстрой ходьбы лысину.

— Ничего не бойтесь, сударыня. Говорите всю правду, — подбодрил Ренату сэр Реджинальд. — Этот господин не джентльмен, он не умеет обращаться с дамами, но я гарантирую вам самое уважительное отношение.

Эти слова сопровождались взглядом в сторону Фандорина — взглядом, исполненным такой жгучей ненависти, что Кларисса обмерла. Что такое могло произойти между Эрастом и Милфорд-Стоуксом со вчерашнего дня? Откуда эта враждебность?

— Спасибо, милый Реджинальд, — всхлипнула Рената.

Она долго пила лимонад, шмыгая носом и подвывая. Потом обвела своих визави умоляющим взглядом и начала:

— Гош никакой не блюститель закона! Он преступник, сумасшедший! Тут все посходили с ума из-за этого мерзкого платка! Даже комиссар полиции!

— Вы сказали, что хотите сделать ему какое-то признание, — неприязненно напомнила Кларисса. — Какое?

— Да, я утаила одно обстоятельство… Существенное обстоятельство. Я непременно во всем призналась бы, но сначала я хотела уличить комиссара.

— Уличить? Но в чем? — участливо спросил сэр Реджинальд.

Мадам Клебер перестала плакать и торжественно объявила:

— Ренье не покончил с собой. Его убил комиссар Гош! — И, видя, как потрясены слушатели этим сообщением, зачастила. — Это же очевидно! Попробуйте с разбегу разбить себе голову об угол в комнатке размером в шесть квадратных метров! Это просто невозможно. Если б Шарль решил убить себя, он снял бы галстук, привязал его к вентиляционной решетке и спрыгнул бы со стула. Нет, его убил Гош! Ударил по голове чем-нибудь тяжелым, а потом инсценировал самоубийство — уже мертвого ударил головой об угол.

— Но зачем комиссару понадобилось убивать Ренье? — скептически покачала головой Кларисса. Мадам Клебер несла явную галиматью.

— Я же говорю, он совсем свихнулся от жадности! Во всем виноват платок! То ли Гош разозлился на Шарля за то, что тот сжег платок, то ли не поверил ему — не знаю. Но Гош убил его, это ясно. И когда я прямо, в глаза заявила об этом комиссару, он и не подумал отпираться. Он выхватил свой пистолет, принялся размахивать им, угрожать. Говорил, что если я не буду держать язык за зубами, то отправлюсь вслед за Ренье… — Рената снова захлюпала носом, и — о чудо из чудес! — баронет протянул ей свой платок.

Что за таинственное превращение, ведь он всегда сторонился Ренаты?

— …Ну вот, а потом он положил пистолет на стол и стал трясти меня за плечи. Мне было так страшно, так страшно! Я сама не помню, как оттолкнула его и схватила со стола оружие. Это было ужасно! Я бегала от него вокруг стола, а он за мной гонялся. Я оборачивалась и жала на крючок не помню, сколько раз. Наконец, он упал… А потом вошел господин Фандорин.

И Рената разрыдалась в голос. Милфорд-Стоукс осторожно гладил ее по плечу — словно дотрагивался до гремучей змеи.

В тишине раздался гулкие хлопки. От неожиданности Кларисса вздрогнула.

— Браво! — Фандорин насмешливо улыбался и хлопал в ладоши. — Б-браво, мадам Клебер. Вы великая актриса.

— Как вы смеете! — захлебнулся от возмущения сэр Реджинальд, но Эраст остановил его жестом.

— Сядьте и слушайте. Я расскажу вам, как было дело. — Фандорин был абсолютно спокоен и, кажется, ничуть не сомневался в своей правоте. — Мадам Клебер не т-только выдающаяся актриса, но вообще особа незаурядная и талантливая — во всех отношениях. С размахом, с фантазией. К сожалению, главное ее дарование лежит в сфере криминальной. Вы соучастница целой череды убийств, мадам. Точнее, не соучастница, а вдохновительница, г-главное действующее лицо. Это Ренье был вашим соучастником.

— Ну вот, — жалобно воззвала Рената к сэру Реджинальду. — И этот свихнулся. А был такой тихий, спокойный.

— Самое п-поразительное в вас — нечеловеческая быстрота реакции, — как ни в чем не бывало продолжил Эраст. — Вы никогда не защищаетесь — вы наносите удар п-первой, госпожа Санфон. Ведь вы позволите называть вас настоящим именем?

— Санфон?! Мари Санфон?! Та самая!? — воскликнул доктор Труффо.

Кларисса поймала себя на том, что сидит с открытым ртом, а Милфорд-Стоукс поспешно отдернул руку от ренатиного плеча. Сама же Рената смотрела на Фандорина с состраданием.

— Да, п-перед вами международная авантюристка Мари Санфон, легендарная, гениальная и безжалостная. Ее стиль — масштабность, изобретательность, д-дерзость. Еще — отсутствие улик и свидетелей. И, the last but not the least,[33] — полное пренебрежение к человеческой жизни. Показания Шарля Ренье, к которым мы еще вернемся, содержат п-правду пополам с ложью. Я не знаю, сударыня, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с этим человеком, но не вызывают сомнения две вещи. Ренье искренне любил вас и пытался отвести от вас подозрение вплоть до самой последней минуты своей жизни. И второе: именно вы побудили сына Изумрудного Раджи заняться поисками наследства — иначе вряд ли он стал бы ждать с-столько лет. Вы познакомились с лордом Литтлби, раздобыли все необходимые сведения и разработали п-план. Очевидно, поначалу вы рассчитывали выманить платок хитростью, п-прибегнув к обольщению — ведь лорд не подозревал о значении этого куска ткани. Однако вскоре вы убедились, что задача невыполнима: Литтлби был просто помешан на своей коллекции и ни за что не согласился бы расстаться ни с одним экспонатом. Выкрасть платок тоже не представлялось возможным — возле витрин постоянно дежурили вооруженные охранники. И вы решили д-действовать наверняка — с минимальным риском и, как вы любите, не оставляя следов. Скажите, вы знали, что лорд в тот роковой вечер никуда не поехал и остался дома? Уверен, что знали. Вам нужно было повязать Ренье пролитой к-кровью. Ведь слуг убивал не он — это сделали вы.