Инцел на службе демоницы 3: В аду любят погорячее (СИ) - Блум М.

Тишина казалась дрожащей. Вся студия с напряжением ждала ее ответа — кроме меня. Я знал, что ей нечего сказать.

И судя по всему, она тоже это знала и, корябая ногтями кресло, не находила того, что можно придумать. Ярость в ее глазах потухла, сменившись мутной пеленой. Следом по ее щеке проскользила слеза — но это не было достойным ответом. Для некоторых людей некоторые уроки должны быть горькими, иначе они не поймут, в чем не правы.

— Время, — я качнул головой. — Думаю, ты и сама все поняла. Твоя реальная стоимость — ноль. Дешевле, чем твоя книга. И ты обманываешь всех, ставя ценник выше. Не продавай в следующий раз то, чего у тебя нет. Это нечестно.

В следующий миг кресло под Кариной протяжно скрипнуло. Словно опомнившись, она вскочила с места.

— Да ты! Ты! — не находя других слов, гневно повторяла она. — Ты!..

— Если хочешь это обсудить, — спокойно отозвался я, — то я не против, но давай потом.

Зажмурившись, она рухнула обратно в кресло, а я направился к выходу. На табло, наверное, по инерции загорелось “аплодисменты”. Уже не понимая, как реагировать, зрительницы в студии, притихшие и растерянные, начали автоматически хлопать. Мне оставалась всего пара шагов до двери, когда под одеждой вдруг полыхнул медальон — жарко и жгуче, будто как-то даже немного болезненно — словно заставляя обернуться. Я с невольным любопытством повернул голову. В глаза сразу бросились длинные фиолетовые волосы сидевшей в первом ряду девушки, которая с легкой усмешкой разглядывала меня. Странно, до этого я ее не видел — хотя такую эффектную вряд ли бы пропустил.

Внезапно мне перегородили дорогу.

— Э… — немного ошалело протянул парень из команды шоу. — Микрофон…

Только в эту секунду я сообразил, что все еще держу в руке микрофон. Отдав его, я снова повернул голову, чтобы получше рассмотреть яркую незнакомку. Однако ее сидение уже было пустым, будто она растворилась прямо в воздухе.

— Отлично, — ведущий вернулся к работе. — Думаю, более наглядной презентации книги Карины мы бы и не получили. А теперь…

Не став дослушивать, я толкнул дверь и, не остановленный никем, вышел в студийный коридор.

Ep. 12. Секс-аукцион (VI)

Некоторое время я бродил по коридорам телецентра в каком-то странном, туманном состоянии. Я словно оставил все эмоции в студии и, выйдя из нее, полностью обнулился, напоминая теперь разряженный смартфон. Энергии осталось только на бессмысленную ходьбу. Мысли хаотично скакали в голове, а глаза периодически цеплялись за часы, фиксируя смену цифр. Примерно в это же время вчера я бросил вызов раю, а значит, отведенные мне сутки закончатся с минуты на минуты. Я сделал все, что зависело от меня — теперь оставалось только ждать.

Надеясь хоть на какую-то подсказку, я косился на значок. Удалось ли мне выиграть в этом споре с раем? Что теперь будет? Анимешный чертик привычно ухмылялся, не давая ответов. Как я узнаю результат? Распахнутся небеса и под фанфары огласят вердикт? Сомневаюсь, что ради меня будут тратиться на такие спецэффекты. Скорее пол разверзнется под ногами и меня утащит вниз. Рядом мелькнул автомат со снеками и газировкой, и я остановился, вдруг ощутив, как пересохло горло. Что бы ни было, лучше попить заранее — слышал, там жарко.

Хотя еще недавно я заявлял, что готов купить всю студию, денег у меня было только на одну газировку. Едва я выбрал и, оплатив, нажал кнопку, как в зеркальной поверхности с отсеками для монет и купюр появилось отражение. Из ниоткуда, бесшумно как ассасин, за моей спиной возникла Би. Выбранная банка с лязгом рухнула вниз. Я поднял ее из ящика и обернулся.

— Ну что?.. — холодный алюминий опалил ладонь, возможно, я сжимал слишком крепко.

— Всего за десять минут, — бесстрастно отозвалась Би, — ты сжег все благословение, которое Карина М получила вчера от рая. Благословение, которое ей дали на целый год. С учетом суммы и процента теперь ей вряд ли удастся вернуть его в условленный срок. Так что теперь она банкрот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ледяная банка заскользила между пальцами, и я сжал еще крепче. Би, говорящая непривычно ровно и сухо, будто перечисляла общие факты, казалась такой же выжатой, как и я — словно мы оба обнулились за эти сутки. Похоже, она тоже все это время переживала.

— И только что, — все так же бесстрастно продолжила она, — рай официально признал, что ты выиграл. Половина благословения “Миссии” теперь достанется Лере.

Пальцы машинально дернули железный ярлычок вверх, и газировка громко зашипела в банке. Как на автомате, я сделал глоток сладкого напитка.

— Значит, я ее все-таки уничтожил, — скорее для себя, чем для Би констатировал я, чувствуя, как пузырьки терзают горло.

Победа почему-то показалась не такой уж и сладкой.

— Как посмотреть, — ответила Би. — Можно сказать, ты дал ей шанс найти занятие подостойнее. И заметь — совершенно бесплатно. Неплохой вариант для девчонки, которая ничего не стоит.

— А ее демон?

— Ее демон — ее проблема.

Я невольно поежился, ощущая, как вместе с холодом напитка в меня будто пробирается весь холод коридора.

— Мами не убивает, — перехватив мой взгляд, Би озвучила то, что я не хотел даже обдумывать, но что внезапно мелькнуло в голове, — просто выгоняет. Ей не нужны неудачники.

Пожав плечами, я сделал еще глоток. Ну вот и отлично. Да и мне экскурсия в ад больше не грозит. Однако лицо Би было слишком мрачным для таких хороших новостей, а тон — слишком сухим.

— Что-то ты не особо рада, — заметил я.

— Я горжусь тобой, — без особого энтузиазма произнесла она, — и одновременно очень сержусь на тебя…

Вот это уже больше соответствовало ее эмоциям.

— Сержусь, что ты вообще в это ввязался, не соотнеся риск и результат. В данном случае он был несильно оправдан. Лере, которой ты помог, начать с чистого листа было бы не менее полезно, чем Карине М.

Возможно, Би была права. Возможно, риск и правда не соответствовал результату. Вот только в одном она ошибалась: я спорил не ради Леры.

— Ты уже много раз, — сказал я, — спрашивала у меня, чего я по-настоящему хочу. И я не знал. А теперь понял. Я хочу, чтобы всегда, во всех обстоятельствах было по-моему. Чтобы моя правда становилась такой и для всех остальных.

Она внимательно посмотрела на меня, словно сравнивая слова и мысли, и усмехнулась.

— Это не так легко.

— Ну ты же сказала, что с этим значком все возможно, — я постучал по скалящемуся чертику на груди. — Вот я и решил начать.

Би улыбнулась — довольно и одновременно немного устало.

— Думаю, тебе пора. Тебя ждут.

— Кто?

Вместо ответа она растворилась в воздухе — как всегда без лишних прощаний. Даже хорошо, что она так быстро исчезла, не успев прочитать мою следующую мысль. А еще я хочу быть похожим на нее. Но хвалить ее я не собирался.

На выходе из телецентра меня ждал длинный черный лимузин — настолько знакомый, что, даже не видя, я точно знал, кто скрывается за тонированными окнами. Едва я спустился по ступеням, как дверь распахнулась, и оттуда, ярко сверкая глазами, выскочила Лера — непривычно взбудораженная и всклокоченная, без звездного лоска, который, казалось, приклеился к ней. Обычная девчонка, захваченная эмоциями. Не говоря ни слова, она схватила меня за руку и затащила внутрь. Дверца со стуком захлопнулась, пряча нас от любопытства прохожих, и лимузин сразу тронулся с места.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В тот же миг Лера толкнула меня на диванчик и залезла сверху, надавив приятной тяжестью своих бедер на мои колени. Золотистые кудри, оказавшись совсем близко, игриво защекотали мое лицо.

— Знаю, — выдохнула она, — трахаться в лимузине вульгарно, но…

Не став договаривать, она впилась в мои губы. Тепло ее тела, прижавшегося вплотную, проникало в мое. Поцелуй был настолько долгим, насколько нам вообще хватило дыхания. Наконец оторвавшись, обнимая меня, она заглянула в мое лицо. Можно было не добавлять ни слова — все сказали ее глаза, мутные от восторга, радости, благодарности и возбуждения. Подол ее платья задрался, лямки поехали с плеч, открывая нежное кружево белья, а трусики, к которым я скользнул пальцами, ощутимо намокли. Вот теперь вечеринка началась по-настоящему. А то я уже начал опасаться, что вкус победы равен всего лишь вкусу газировки.