Луч правды во мгле лжи - Мария Арслановна Мусина

подумал и еще раз подумал. И еще.

– Хорошо, – сказал, – сегодня выясню. Постараюсь.

Планов у меня на сегодня было запланировано громадье. Но все они были связаны с Ириной. А ее выбили из колеи и вообще из активной жизни.

Мне надо было встретиться с коростылевской жужей. Я возлагала на эту встречу большие надежды. Если удастся жужу расколоть – мы сможем многое о Коростылеве-Воронове узнать.

Но это Ирина должна была отследить ее местоположение и помочь мне свалиться ей как снег на голову.

Я хотела расспросить Ирку, куда направился Коростылев-Воронов после встречи с нами. Но Ире сейчас было не до расспросов.

Не говоря уже о доярке и записи камер слежения из Наташиной больницы.

Я оставила Костю, утешающего Ирину (надеюсь, он это будет делать недолго, а займется делом!) и поехала домой. Займусь-ка я сегодня своими личными делами. Раз возникла пауза в общественных. Расспрошу-ка я сегодня Василия о его бывшей! Ирка права: не надо проявлять преступную неосведомленность о человеке, с которым живешь. Это как-то даже не этично и не эстетично – не проявлять любознательности в данном случае. Как будто тебя это не касается и не волнует. А ведь волнует, и еще как! Тем более Наташкин пример мерцал перед глазами всеми неприглядными красками и гранями. Вопиял о недопустимости халатного пренебрежения к получению и осмыслению всей полноты информации о близком человеке!

Я была настроена решительно и бесповоротно.

Но чем ближе приближалась к дому – тем стремительнее исчезала решительность.

Что я скажу? «Расскажи мне про свою бывшую?» С какой это бухты-барахты? Может быть, все же отказаться от этой идеи – допроса с пристрастием? Все же хорошо. Зачем мне что-то знать про прошлое Василия? Тем более про его какую-то бывшую? Что мне дадут знания о его бывшей? Узнать, чтобы узнать?

В общем, моя природная нерешительность одержала верх. Я припарковалась у первого попавшегося кафе, рассудив, что надо взять паузу и подумать. Я подумала-подумала. И надумала позвонить Инге – жене Васиного друга, которая звонила мне с вечеринки, оповещала меня о присутствии Васиной бывшей.

Покопалась в своем телефоне, припомнила дату вечеринки, нашла один неопознанный номер, набрала:

– Инга?

– О! Привет! А я все удивляюсь, почему ты мне так долго не звонишь?

– Вот, звоню…

– Слушай, ну, просто сладкая парочка – гусь и гагарочка. Ворковали весь вечер.

Почему я подумала, что друзья Василия хорошо ко мне относятся? С чего я так решила? Вот Инга, например, точно не пышет в мою сторону доброжелательством. Но вслух я сказала:

– Как она туда попала, на тот сейшн?

– Вася наверное позвал. Ты-то заболела. А он тут же и нашел замену.

Я поколебалась и все же спросила:

– И что ты по этому поводу думаешь?

– Не хочешь ей глазенки повыцарапывать? – плотоядно предложила Инга.

– За что?!

– За все! – пригвоздила Инга меня к позорному столбу слабосильных.

– Ты ее хорошо знаешь? Кто она вообще?

– Помощник нотариуса. Красотка.

Что-то тут не вязалось, не женилось друг с дружкой: либо помощник нотариуса, либо красотка. В одном флаконе две эти ипостаси представить себе было невозможно. Я, во всяком случае, встречала в нотариальных конторах только унылых старых корявых дев.

– С удовольствием посмотрела бы на этот феномен, – озвучила я свою мысль.

– Она тобой тоже интересовалась. Могу дать ее телефон, – быстро сказала Инга.

– А давай.

Через секунду на телефон капнула эсэмэска с номером некой Ольги. Ее еще и зовут так же, как меня! Безобразие какое!

А вот интересно, когда я искала Василия, еще давно, до наших с ним близких отношений, в том доме была эта самая Ольга? Эта она передала тогда Василию мою горячую просьбу объявиться?20 Получается, что я отплатила этой неведомой Ольге злом на добро? Но, может быть, они вовсе и не из-за меня расстались? А почему, кстати, они вообще расстались? И когда? А может быть, и не расстались вовсе. Иначе как эта Ольга появилась на дне рождения друга Васи?

Может быть, это чистое бабство – желание узнать почему, что да как? Чисто пустое любопытство?

Но оно ведь было, это любопытство. А неисполненные желания плохо влияют на нервную систему. Предположим, это будет репетиция перед встречей с коростылевской жужей. Примерюсь. А вдруг она не жужа, эта Ольга? Но эта мысль меня настигла уже после того, как я нажала на номер телефона бывшей Василия. Отступать поздно.

Она ответила. Я представилась. То есть сказала, что меня зовут Ольга и что я… кто я? Невеста? Это слишком самоуверенно. Сожительница? Пошло. Возлюбленная? Пафосно.

Но я не успела придумать формулировку, Ольга сказала:

– Я ждала вашего звонка.

Инга успела предупредить? Я не стала уточнять данный вопрос.

Мы встретились в кафе «недалеко от работы» Ольги – так она сказала.

Да, красотка.

– Вы правда помощник нотариуса?

Ольга кивнула.

– Я с вами тогда разговаривала?

– Когда?

Значит, тогда была не она. Мало ли у Василия было бывших? Сколько бывших может быть у одного и того же человека? Вообще-то сколько угодно. Тем более у такого человека как Василий. Антоним ли «бывшая» «настоящей». Или синоним?

Не могу сказать, что я смотрелась в эту Ольгу, как в зеркало. Она была гораздо эффектнее, чем я, и, кажется, моложе. Длинные блондинистые волосы собраны в стильный конский хвост высоко на голове. Стройная. Глаза у нее были очень красивые – лучистые глаза.

– Можно спросить, почему вы расстались? – начала я почему-то с конца.

– Я пригрозила ему самоубийством, – просто ответила Ольга.

Я онемела. Она пригрозила, а он развернулся и ушел? А если бы?.. На его совести была бы ее смерть?

– Зачем? Чего вы хотели добиться?

Ольга усмехнулась:

– Хотела, чтобы он на мне женился.

– Зачем? Сейчас даже в гостиницах не смотрят, кто на ком женат.

– На всякий случай, – она кинула на меня свой лучистый взгляд.

Я хотела спросить, на какой случай. Но не спросила. Вспомнила, что она помощник нотариуса. У них все должно быть разложено по полочкам.

Но грозить мужику самоубийством из-за того, что он не женится – чистый шантаж.

Видимо, на моем лице все же отразилась брезгливость. Ольга пояснила:

– Я хотела проверить, как Василий ко мне относится. Как он ко мне относится не на словах, а на деле.

Я кивнула. Очень хорошо ее понимаю. Очень-очень хорошо. Я тоже хотела бы выяснить, как ко мне на самом деле относится Василий. И не только Василий – вообще люди, как ко мне относятся. Вопрос – какой ценой это выяснять.

Заверещал мой телефон. На