Асмодей Pictures - Георгий Зотов

— Интернет я запретить не могу, — развёл руками демон. — Просвещённая Европа смотрит. А вот торренты, конечно, прикрою и с остальными разберусь. Пусть и вижу, что идеала в творчестве мы никак не добьёмся ни с кино, ни с литературой. Ещё раз повторю — требуется писать говно, но чтобы его читали. У нас с первым пунктом всё отлично, а со вторым проблемы. Это также происки ЦРУ, однако и ваша работа здесь неидеальна.

Писатели вяло пожевали печенье.

— Нам денег мало дают, — пожаловался один из них, автор документальных бестселлеров Всеслав Сахаринский. — Почему для кино много долларов, а нам вообще ничего? Мы можем лажу клепать ничуть не хуже, а с голоду пухнем. Киньте и сюда что-нибудь.

Зал наполнился одобрительным жужжанием. Режиссёры насторожились.

— Не кину, — твёрдо заявил Элигор. — Вам только начни давать, уже не остановишься. Сразу и дачи захотите служебные, и автомобили, так что ну вас в баню. На всех не хватит. Пишите больше про одно и то же. Скажем, постапокалиптику. Люди посмотрят, как в будущем чудовищно, и выдохнут — да, мы ещё неплохо живём. Про Чернобыль и ужасы радиации клепайте, и тогда они не задумаются, чем дышат в Москве. Дамских романов тоже никогда не бывает слишком много. Книги, друзья, — это ремесленничество. Посему — больше серий, никакой самодеятельности. Постапокалиптика, попаданцы, вампиры, иронические детективы — святая святых книжного бизнеса. Новый Булгаков нам не нужен.

С ним молча согласились, ибо появление нового Булгакова для всех писателей означало анафему. Далее Элигор уделил четверть часа балеринам. Балет, по мнению демонов, считался искусством пропащим: как ни старайся, в России танцевали хорошо, и с этим ничего нельзя было поделать. Женщины краснели, извинялись, обещали исправиться, но бесполезно. Бес ставил в пример балерину Волкову: дамочку уже давно никто не видел на сцене, но зато весь Интернет рассматривал её фотки в голом виде на Маршалловых островах. Волкова являлась суккубом с искусственной кожей: пришлось задействовать связи на самом верху Коллегии Демонов, чтобы внедрить её в Большой театр — даже магии от ведущих колдунов оказалось недостаточно. Затем Элигор выслушал жалобы театральных актёров, но денег дал только тем, в чьих спектаклях фигурировал красавец Сатана с обнажённым торсом — сексуальное возбуждение зрительниц автоматически считалось виртуальной продажей души. Сливки его внимания неизменно сняла российская попса — один из самых успешных проектов Коллегии Демонов. Среди попсовиков людей не было вообще — только натуральные уродливые бесы в искусственной коже. Им бесподобно удавалось выводить из себя миллионы людей музыкой в стиле «умца-умца» и при этом другие миллионы завлекать на концерты. Элигор готов был поклясться на пентаграмме: сними попсовые демоны кожу, этого бы никто не заметил. Собственно, все исполнители пели одну и ту же песню, где просто переставлялись слова. Одинаковый набор одинаковых лиц, одинаковых текстов и одинаковой музыки за считаные месяцы превращал мозг в пюре, грехи сыпались в копилку, как рожь после комбайна, и Коллегия Демонов награждала счастливцев статуэтками Дьявола. Элигор восхвалил попсу, под завистливыми взглядами режиссёров и писателей обещая им щедрое финансирование. Бесы ухмылялись и кланялись.

А вот до художников дело и вовсе не дошло.

Едва Элигор с уважением приблизился к древнему патриотическому иконописцу Илье Глазуньеву, сослепу рисовавшему всё, что ни попросят, как к нему подбежал охранник и прошептал пару слов на ухо. Гости отметили — хозяин кабинета слегка изменился в лице.

— Тысяча извинений, — вежливо поклонился он залу. — Я буквально на одну минутку.

…За дверью его ждал Асмодей. Быстро миновав узкий коридор, оба демона зашли в небольшую переговорную комнату, и Элигор запер её на «блок» электронным ключом.

Асмодей достал из папки сложенную вдвое бумагу.

— Министр МВД переслал это мне, тебя запрещено беспокоить, когда ты на творческой встрече или прямой линии, — сообщил он. — В общем, такое дело, Этого человека запечатлела камера, когда взорвали Кайма. Он вышел на тротуар через минуту после взрыва, стоял в отдалении и смотрел. Всё бы ничего, зевак в таких случаях всегда набегает прорва. Но вот глянь: этот же человек рядом с подъездом графа Ипоса — через сутки после убийства, наблюдает за машинами «Скорой помощи» и полицией. И тут он же: в толпе, на месте смерти Астарты. Да, согласно фотороботу Елизандры у киллера совершенно другая внешность… но ввиду шокового состояния и каторги девица запросто могла ошибиться, Не слишком ли много совпадений — каждый раз этот тип на месте преступления? Короче, прикажи объявить его в розыск. Как маньяка, террориста, расхитителя хомячков — пусть МВД подберёт подходящее объяснение. Фоторобот всюду, награда в миллион долларов тому, кто поможет обнаружить, и всё остальное по списку. Сверни встречу, давай распоряжение прямо сейчас. Время, как ты понимаешь, не ждёт.

Сердце Элигора захлестнуло предвкушение охоты.

— Да, — сказал демон. — Разумеется.

С чёткой фотографии на него смотрел человек с седым ёжиком волос на голове. Лет примерно пятидесяти, в чёрном строгом костюме. В руках он держал футляр от скрипки.

Глава 9

Суслик в компоте

(квартира отца Георгия, через двое суток)

Серапион злобно зарычал. Собачка подошла к самому носу Этельвульфа и скалила зубы: всем своим видом показывая, что демон тут — нежелательный гость. «Похоже, Мурмур-младший прав, — грустно подумал Корнелий. — Надо растерзать поганого пса к чёртовой матери, может, тогда поп и прочухается. Прям сожрать с кровищей и кишки в гостиной разбросать. Хотя этот и после такого молиться пойдёт. Да что ж за наказание!» Бес сидел в гостиной и тускло смотрел на отца Георгия, упорно читавшего Библию.

Интересно, почему собаки и демоны никогда не ладят?

Судя по мифам, это классика, когда Дьявол обращается в чёрного кота — но в тех же легендах не указано, лакает ли он молоко из блюдечка, водятся ли у него блохи и может ли пёс загнать Сатану на дерево? Нет, надо наконец показать Серапиону, кто тут хозяин.

Этельвульф перевоплотился в жуткое чудовище и разинул пасть, полную острых зубов, подобно двум ковшам экскаватора. Чихуахуа с жалобным визгом ретировался под диван.

Демон удовлетворённо хмыкнул.

«То-то, блин, — обожая себя, подумал он. — Знай наших. Я всё же адское создание, а не суслик в компоте».

После памятного разговора с Елизандрой и отказа в кредите Банком Преисподней он двое суток пребывал в квартире священника, создав себе максимально прочную невидимость на остатки манны. Сотворил для пущих удобств даже призрачную кровать и читал призрачные книги — в частности «Искусство войны» Сун Цзы. «Врага нужно знать, — мысленно философствовал Корнелий, уподобляясь древнему китайцу. — Только тогда его победишь». Он отключил аппарат спецсвязи с демонами, не смотрел телевизор, не заходил в Интернет. Разве что перед визитом сюда погуглил несколько вещей: грех ли, если собачку зовут человеческим именем? Оказалось (ура!) такое действительно не поощряется церковью, но, увы, не смертельно — за имя Серапион, данное чихуахуа, не попадёшь в Ад. Да и к тому же пёсик-то изначально священнику не принадлежал. На сайте с рекомендациями для демонов sevensins.org юзер под ником BridgeOfFear писал, как можно хитроумными методами сподвигнуть попа накормить собачку просвирками, ибо скармливание освящённого хлеба скоту — великий грех. «Братья во зле, делюсь собственным опытом, — повествовал BridgeOfFear. — Я делал так — воровал после службы в церкви просвирки, всякий раз складывал их в потаённом месте, а потом приносил домой к священнику. Прошёл целый год, и вот, едва не похороненный под пресным хлебом, чувствую — „созрел“ поп, лень ему после Чёрного Воскресенья просвирки нести к реке или озеру, чтобы выбрасывать:[19] вознамерился тайком курочке покрошить. И уж собрал хлебушек в пакет, но тут пришла к нему студентка исповедоваться — такая вся из себя свежесть фиалковая: трахнул её поп и погубил свою смертную душу: а так бы, собратья-бесы, как пить дать, сломал бы я его на просвирках». Прочитав такое, Корнелий едва не впал в окончательное уныние: это ж надо, целый год с церковным хлебом мучиться — у бедняги-чёрта, очевидно, крыша поехала. Он не исключал такое и в отношении себя — ведь очевидно, что он зациклен на отце Георгии. Он смотрит, как тот молится, ест, провожает его на работу и обратно — прямо телезритель реалити-шоу. Можно сказать, Корнелий Этельвульф трансформировался в тень священника.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});