Мой лучший друг - скелет (СИ) - Гринкевич Олеся

— Стража! Схватить предателя!

"Играть, так играть по крупному, да?" Я схватился за штору и, распахнув окно, спрыгнул, повиснув на одном честном слове. "Хорошо, что я так мало вешу". Следующий трюк я совершил не без некоторой опаски. Окно ниже было закрыто, и мне пришлось поднапрячься, чтобы выдавить стекло магией. После этого я слегка раскачался, чувствуя, как за мной следит Имби, и попытался с размаху влететь в него. Но чуть-чуть не рассчитал и вместо славного побега рухнул вниз, сквозь кроны деревьев, издав беспомощный возглас.

Как и было задумано.

Замок не был таким уж высоким. Да и я подготовил все заранее, выбрав место так, чтобы была возможность уцепиться за ветки при падении. Это не особо помогло — рука все же отвалилась, и мне пришлось судорожно искать ее в кустах и приставлять на место. "Как же все-таки непривычно без них", — подумал я, разглядывая пустоту вместо двух костяшек. Это не то чтобы сильно мешало — просто чувствовалось неуютно.

Я сбросил с себя штаны и любимую толстовку. Фигурно разложил их так, чтобы они походили на упавшего человека, и слегка посыпал все это дело мукой. Не забыл запихнуть немного и внутрь. Теперь это выглядело так, будто я упал, погиб и превратился в белый прах — благо, погода была сухая. Если бы шел дождь, вышло бы не так красиво. Я стал осторожно отступать, абсолютно без одежды, вдоль кустов, к тому месту, где оставил запасную. Одевшись в костюм дворецкого, я, тем не менее, оставил в кустах фрак — он был банально неудобен. После чего скрылся в лесу. Согласно моему плану, мне следовало дождаться ночи, прежде чем действовать дальше.

Ветви многовековых деревьев сомкнулись над головой, образуя бесконечный зеленый зал, где их стволы служили упирающими свод столбами. Я вновь вспомнил, как когда-то с друзьями лазил по похожим деревьям, притворяясь, будто мы благородные разбойники. "Кажется, там неподалеку была наша любимая бурная речка", — выпав из реальности, я бродил, будто в бреду. "А где-то здесь был наш тайный шалаш из старых досок". К счастью, это продолжалось недолго, и я смог вернуться к старому-доброму себе. Пока не село солнце, я заглянул в деревенскую кузню и стащил кривую заготовку кинжала из корзины с браком у подмастерья. Вернувшись к замку, присев и облокотившись о камень неподалеку от ручья, я стал дожидаться ночи.

…в замке было мрачно и неуютно. Тусклые свечи освещали лишь небольшие промежутки коридоров, но это было только мне на руку. Охрана, как ей и положено, спала на своих постах или же тихонько кутила неподалеку от них. Мне пришлось притормозить возле одной из комнат, дожидаясь, пока охранники отвлекутся.

— Слыхали? Тот скелет так разбился, что просто в пыль.

— Прямо в пыль?

— Ага. Только одежка странная от него и осталась. Король так смеялась, что уволила шута, мол: "Ничего смешнее я уже не увижу".

— И правильно. Плохой был шут. Жаль, правда, что долг так и не вернул. Ну, хоть казнь была что надо.

Все трое его собеседников согласно закивали, а я тем временем магией уронил одну из их бутылок. Послышался звон стекла.

— Ну что за дела! Говорил же, на стол не ставить. Вы, кретины, и в трезвом виде их бьёте.

— Это мы то?! Да ты сам…

Я не стал дослушивать их душещипательные разговоры и поспешил дальше. Найти спальню Короля оказалось просто — это была самая большая дверь, после тронного зала, во всем замке. Она открылась без единого скрипа, и я осторожно прошел внутрь.

По центру комнаты располагалась огромная кровать с балдахином. Отодвинув его, я увидел не мирно лежащую на спине Имби, Миби, Бими — ни одной из них. Там лежал кто-то совершенно незнакомый и невзрачный, на кого никогда не упал бы взгляд в толпе. Но я точно знал, что это — нужная мне душа. Я тихо занес кинжал.

— Славно поиграли, — сказала девушка, улыбнувшись и не открывая глаз.

— Ага, — только и ответил я, резким ударом завершая спектакль.

Камень, упавший возле меня, я подобрал и сунул в мешочек из-под муки. Ветер раздувал белую, слегка испачканную чем-то красным рубашку — она была мне совсем чуть-чуть, но велика. Не тратя времени, я вошел в купол Бела и, без всяких приветствий, открыл дверь вновь — к месту, где оставил Гира. Бармен молча наблюдал за мной, не произнося не слова. "Не думаю, что он когда-либо со мной заговорит". Я обернулся и Бел, не поднимая глаз, кивнул. "Наверное, отвратительно уметь читать мысли в такие моменты, да?" Мне не ответили, и я вошел в пещеру.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Достал? — сказал Гир, не оборачиваясь, — Молодцом. Положи рядом со мной, я почти закончил.

Сделав, как он просил, я снял рубашку и запихнул ее под один из ящиков, после чего достал мятую черную футболку из своего рюкзака.

— Ты чего там шуршишь? — спросил Гир.

— Да так. Переодеваюсь.

Гир, пока меня не было, отвинтил крышку на контейнере, и предложил именно мне бросить камень в него. Предполагалось, что я успею закинуть камень и железным прутом, который Гир неизвестно где достал среди хлама, ударить по отвинченному краю крышки, возвращая, хотя бы частично, ее на место.

— Понимаешь, я не уверен, насколько мощным будет выброс энергии, пусть и через такую маленькую щель, — он почесал макушку, — А тебе, вроде как, от этого ничего не должно быть. По идее.

— По идее?

— Ну, разве что футболка сгорит. Мелочи. Главное, что мы привлечем к острову внимание тех, кто за эту самую энергию отвечает.

— И что потом?

— Гипотетически, это, наверное, приостановит превращение Каэр в огромную птицу, питающуюся душами людей. Но не берусь судить — я в этом разбираюсь не больше тебя.

— Терять нам все равно нечего, верно?

Гир предусмотрительно отошел в самый дальний угол помещения. Я предложил ему вообще выйти из комнаты и закрыть дверь, но он отказывался упускать такое зрелище.

Я аккуратно подкинул камень, целясь внутрь, и попал, после чего резким ударом сместил крышку на место.

…

Взрыв. Жгучий, испепеляющий, отбросил меня прямо на Гира. Грохот, звенящий в голове, отзывался болью в душе — пламя, казалось, пожирает не только тело, но и дух. Я хотел уснуть. Я хотел сбежать от всего этого. "Конец". Тягучая чернота обступила меня со всех сторон. Все, что я успел разглядеть — мелькнувший белый хвост. Несколько моментов облегчения. После чего грохот возобновился с прежней силой. Но я уже был готов к нему. Зрение почти вернулось, и я увидел наполовину сожженное лицо Гира под собой. Мои кости большей частью оказались обуглены, но двигаться могли. Я подхватил парня на руки, но тот даже в таком состоянии тянулся к своему чемодану. Пришлось схватить и его и, под градом камней, бежать. Бежать к выходу. К двери. В бар.

Вот только двери уже не было — ее снес обрушившийся потолок. В узкий проход, оставшийся единственный путь, я пропихнул сначала Гира, потом — чемодан и, наконец, себя.

Энгус молча стоял по ту сторону, наблюдая созданный нами кошмар. Его не волновали ни огонь, ни падающие камни. Он просто смотрел на меня, и этот взгляд был красноречивее всех слов. Однако у меня не было сил, чтобы ответить ему хоть что-то.

Лишь увидев его, я понял, что достиг своего лимита.

И, наконец, смог позволить себе сдаться.

И уснуть.

Полет в неизвестность

Скелетам чужды сновидения — по крайней мере, раньше я так думал. Но в последнее время мало какие из моих предположений оказывались верными. Пока кучка обугленных костей валялась неизвестно где, мой разум беспрепятственно мог вытворять что угодно, полностью игнорируя реальность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я вспомнил, наконец, кем был когда-то. Тем самым парнем, что практически не выходит из дома и компьютеру посвящает все часы своей жизни. Работа, отдых, общение — все это проходило в четырех тесных стенах съемной квартиры. Дневной свет редко посещал мое место, я отсеял его как понятие плотными шторами, самостоятельно решая, когда для меня день, а когда — ночь.