Эпоха Воюющих провинций - Алексей Вязовский

События продолжаются. Молодой князь объявляет своим самураям Клятву (текст также вкладываю). В ней он обещает вернуть власть императору Ниппон Го-Наре. Как только текст Клятвы появляется в Киото, в столице начинаются волнения. Регенты объявляют войну Сатоми и, по сообщениям моих агентов, решают свалить ответственность за беспорядки на католиков. Я встречаюсь с нашей главной опорой на островах, правителем княжества Сацума — Симадзу Такахисой и предупреждаю его об опасности. Прошу дать проездные документы на отъезд обратно на Кюсю. Наш разговор с ним, как принято у нас в ордене, я запомнил дословно.

Когда вошел во двор поместья Симадзу, я увидел суетящихся слуг и толпу носильщиков. В главном доме все тоже бегали, собирали вещи. Такахиса встретил меня в центральном зале. Дайме Симадзу выглядел постаревшим — в бороде и волосах прибавилось седых волос, а лицо напоминало сморщенный финик. Японец с ходу попросил меня об исповеди. Я сел за расписную ширму спиной к помосту, но в итоге был вынужден перебраться на возвышение, ибо у нас с дайме пошел такой разговор, который исповедью никак назвать нельзя.

— Простите меня, святой отец, ибо согрешил я, — начал Такахиса.

— Бог милостив, в чем твой грех, сын мой?

— Я поставил интересы клана выше Бога нашего Иисуса Христа. Предал Мать нашу Церковь!

— Как такое могло случиться?! — Тут я не выдержал и выбежал из-за ширмы на помост.

— Прошу, выслушайте меня, святой отец, — схватил Такахиса меня за рукав сутаны. — А потом судите. Как вы знаете, я стал дайме поздно, в тридцать семь лет. Клан Симадзу был расколот, и после смерти отца мне пришлось воевать за власть с моим братом. Если бы не помощь португальцев, особенно аркебузиров, я бы никогда не возглавил наш клан. И я сполна отплатил за вашу поддержку — сам принял христианство, заставил креститься своих детей и всех самураев. Больше десяти тысяч японцев благородных кровей стали последователями новой религии. А уж окрестившихся «черноногих» и торговцев никто не считал. Десять лет мы помогали друг другу. Развивали торговлю, строили храмы и молельные дома, вооружали на португальский манер мою армию. У соседних кланов росла ненависть к нам. Дайме Хонсю и Сикоку думали, что я предал веру предков и продался христианам. Они видели, как благодаря ружьям и новой религии мы повергли в прах старые кланы — Оути, Ито, Сагару… Нас стали бояться. И вот вчера… Мне трудно об этом говорить… Вчера регенты предъявили мне ультиматум. Либо я отрекаюсь от христианства, изгоняю южных варваров из своих владений, либо император и сёгун объявляют меня вне закона, мои земли конфисковываются.

— И что вы ответили, несчастный?!

— Я дал слово за месяц покончить с христианством и христианами.

— Безумец, вы погубили свою душу!..

— Подождите, святой отец. Дослушайте до конца. Я был вынужден так поступить. Иначе не смог бы уехать из Киото и моя голова сейчас красовалась бы на копье в Золотом павильоне. Мой сын, конечно, казнил бы заложника — третьего сына дайме Мори. Но это ничего бы не изменило. Через три недели на Кюсю началось бы вторжение кланов Тёсокабэ и Мори. Это больше ста тысяч самураев. А так я выиграл время. Пока они будут ждать исполнения моих обещаний, пока будут разбираться с Ода и Сатоми, которым я окажу помощь…

— Вы знаете про Набунагу?

— Да, зря император поставил на эту темную лошадку. Регенты сожрут ее и не подавятся. Ёшихиро, конечно, покрепче будет. Его Клятва пяти обещаний сильный ход, который прибавил ему сторонников. Я даже подумываю обручить свою вторую дочь с его родным братом. Посмотрим, как пойдут у Сатоми и их союзников — Сатакэ — дела. А в план Набунаги я не верю. Пройти незаметно две провинции, с ходу, без осады овладеть Киото… Авантюра! Даже хуже. Против клана Ода ополчатся все нейтральные Дома — Хатори, Икко-Икки…

И вот тут, Игнатий, я понял, что наше дело в столице под угрозой. Что знают двое — знает свинья. Проклятые кланы ниндзя торгуют информацией направо и налево — если про вылазку Набунаги слышал Симадзу, значит, Имагава с их огромной шпионской сетью не просто осведомлены, но уже готовят ответный ход. Эх, какой шанс упущен! Еще один слабый клан, нуждающийся в нашей помощи. Да еще в столице. Какие возможности открылись бы перед Матерью Церковью. Оде необходимы наши деньги, ружья — новый сёгун вполне мог стать первым христианином. А там бы, глядишь… нет, все это пустые мечты. Даже не мечты, а хуже. Соблазны, которыми меня обольстил Дьявол!..

— Что касается моих обещаний, — продолжил Такахиса, — то не вы ли, Томас, учили меня, что клятва, данная язычникам, ничего не стоит и любой священник легко отпустит мне этот грех?

— Да, разумеется, если вы не божились именем Христовым…

— Идолопоклонникам из совета регентов не нужны христианские клятвы. Пришлось дать письменные гарантии.

На этом наш разговор закончился. После отпущения грехов Такахисе, получения проездных документов я совершил серьезную ошибку. Пришли новости о захвате Ёшихиро Сатоми большого города Эдо в провинции Мусаси. У регентов дела пошли не так гладко, как ожидалось. Генерал Оды Иэясу Токугава разбил в битве при Окадзиме войска Имагавы. По слухам, было отрублено двадцать тысяч голов. Язычники истребляли друг друга к вящей славе Всевышнего, и я решил рискнуть и подождать с отъездом.

Устроил в Киото несколько молебнов, провел диспут с буддийскими бонзами. Ссудил денег некоторым киотским аристократам, распорядился выслать морем ружья, порох дайме Сатоми. Торговля шелком в этом году должна дать огромные прибыли — больше полумиллиона золотых дукатов.

И тут в столице начались волнения. Еще неделю назад вокруг нашей миссии стали появляться подозрительные люди, листовки с обвинениями — дескать, христиане хотят вернуть власть императору, чтобы посадить на место Го-Нары своего католического короля. Нанятые ниндзя сообщили мне дьявольский план регентов свалить вину за гражданскую войну на иезуитов. Но я думал, что власть крупных кланов трещит по швам: на севере удачно воюет лояльный католикам Сатоми, на юге — наш оплот остров Кюсю с Такахисой Симадзу во главе. Моя единственная встреча с Одой Набунагой также оставила обнадеживающее впечатление. Я был уверен, что если он придет к власти в столице, то у нас появится еще один сторонник.

И вдруг все мои планы покатились под откос. Дайме Асаи предает императора и атакует на марше небольшую армию Набунаги. Ода убит, за власть над кланом начинается свара между генералами — Тоётоми Хидэёси и Токугавой Иэясу. В столице погромы — чернь поджигает поместья регентов, те в ответ публикуют указы о введении чрезвычайного положения и вводят войска в город. Го-Нара пускается в бега. Никогда за всю историю Ниппон император не покидал Киото! Народ в панике, на улицах идут бои между самураями Имагавы и жителями. Мы сидим в миссии не высовывая носа.

И новый удар! Покушения на нескольких известных буддийских и синтоистских священников. Убиты трое. Один, настоятель киотского храма Тайсэкидзи Наба Санэнаги (тот самый, с которым я вел диспут) — ранен. Подозревают христиан — якобы видели людей в оранжевых сутанах. На всю столицу только одна оранжевая сутана: у меня! Дом миссии в Киото окружен самураями клана Имагава. Фактически я и мои слуги — заложники дайме Ёсимото. Идут слухи, что со дня на день наша религия на островах будет запрещена, а христианам предписано в недельный срок покинуть Ниппон. Все мои сторонники в Киото, все новообращенные аристократы порывают с нашей миссией. А сегодня толпа проклятых язычников растерзала нашего священника — прелата Доминго Переса, гори они в геенне огненной! У Доминго остались в Испании трое детей и вдова — как ты знаешь, он женился еще до рукоположения. Прошу тебя, Игнатий, позаботься о сиротах!

В первый день августа появляется указ сёгуна. Дайме Симадзу объявлен вне закона. Все его земли конфискованы и переданы кланам Мори и Тёсокабэ. Это война! В столице идут казни. Распяты триста японцев, принявших христианство. И заметь, Игнатий, распяты! Какая жестокая насмешка и глумление над нашей верой и нашим Господом Иисусом Христом, который принял смерть через крест.

Потрясение за потрясением — утром прилетает голубь от Родригеса. Ёшихиро Сатоми похищен, его тесть — убит!

Следующий день — визит посла Китая Чжоу Ли. Как только его пустили в нашу миссию? Господин Ли очень любезен, аристократичен, сочувствует нашему положению и тут же, между делом, втыкает нож в спину. Объявляет о смягчении политики «хайцзин», т. е. запрета на морскую торговлю с иностранцами. В ближайшее время император Китая разрешит заход кораблей некоторых ниппонских торговцев в порты Поднебесной. Эта новость — как ушат холодной воды. Вся наша власть, все влияние базируется на монопольной торговле с Китаем!