Витки - Роджер Желязны

В этот момент открылась дверь и вошли двое охранников компании. Очевидно, Барбье подал им сигнал. На их беду у меня было непреодолимое желание кого-то ударить. Сразу после выписки из больницы я, чтобы нарастить мускулатуру и улучшить координацию движений, начал заниматься борьбой и приемами рукопашного боя, да так и не бросил, потому что занятия мне нравились. В результате я приобрел целый набор полезных рефлексов.

Двое охранников оказались на полу без сознания. Барбье пытался убедить меня, что Мэтьюс всегда действовал быстро и милосердно, но я вышел из кабинета и связался с Большим Маком. Прежде чем меня взяли под дулом пистолета, я успел передать содержимое досье «Дубль-зет» в компьютер Комиссии по междуштатной торговле.

Три дня меня продержали в заключении, однако не били и не пытали. Сначала Барбье подослал ко мне Энн, чтобы она уговорила меня вернуться, так сказать, в лоно «Ангро». Но я уже давно понял, какой это эффективный трюк: всегда знать мои возражения прежде, чем я что-нибудь скажу, и держать наготове самый лучший из возможных ответов. Так что на этот раз у нее ничего не вышло. Факты она опровергнуть не могла, а все ее рассуждения меня не убеждали. Похоже, она была расстроена моим отношением, словно во всем случившемся я обвинял лично ее.

Позже заглянул Малыш Уилли, и я решил, что мне пришел конец. Оказалось, нет. В длинной, прочувствованной речи, пересыпанной библейскими цитатами, которые на самом деле были здесь, по меньшей мере, неуместны, он пытался оправдать свои действия. «Ангро», мол, избранный народ, а он, мол, Иисус, наследник Моисея в лице Барбье. На мгновение я даже посочувствовал ему, но потом вспомнил, сколько он получает за свои способности.

— То, о чем ты говоришь, меня мало интересует, — сказал я. — Да ты и сам в это не веришь.

Он улыбнулся.

— О'кей, Стив. Давай посмотрим на эту ситуацию с другой стороны. Мы с Мари только мешаем конкурентам. Главные добытчики — ты и Энн. Та информация, которую вы добываете, носит технический характер и очень важна для дела. Таким образом, ты становишься влиятельной персоной. Забудь о том, что в твоих глазах может выглядеть плохо или хорошо. Победитель всегда прав. Ты сам можешь устанавливать моральные нормы, и нечего елозить, как боров на льду. Лет через десять, когда ты будешь действительно наверху, — вот тогда будет время раскаиваться и сожалеть, если до тех пор твоя совесть еще не успокоиться. Тогда ты будешь в состоянии облегчить совесть множеством добрых дел. Поверь мне, уж я-то знаю, что такое совесть…

— У меня на этот счет другие мысли.

Он вздохнул и пожал плечами.

— Ладно. Скажу Боссу, что я пытался. Хочешь выпить?

Он протянул мне плоскую карманную фляжку, и я сделал несколько глотков. Мэтьюс тоже приложился, прежде чем спрятать ее обратно в карман.

— Давай кончай, — сказал я. — Не тяни.

Он посмотрел на меня удивленно.

— Извини, если это получилось слишком похоже на последнее причастие. Я пока не получил приказа отправить тебя к твоему господу.

— Ты не знаешь, что Барбье собирается со мной сделать?

— Нет. Он не говорил. Ладно, увидимся.

И это была последняя наша встреча до того момента, когда он попытался убить меня в Филадельфии.

Позже пришел сам Барбье в сопровождении двух вооруженных охранников и начал уговаривать меня, пользуясь уже вполне конкретными социологическими терминами. Мой ответ остался прежним.

Он надул губы.

— И что же нам с тобой делать, Стив?

— Могу догадаться.

— Этого мне хотелось бы избежать. Жаль уничтожать такой редкий талант, тем более, что ты когда-нибудь можешь передумать. Кто знает, что принесет нам время?

— Чтобы узнать это, ты хочешь продержать меня несколько лет взаперти?

— Я придумал более подходящий способ.

— То есть?

— Как ты отнесешься к тому, чтобы побыть некоторое время кем-то другим?

— Что это значит?

— Я не могу отпустить тебя на свободу со всеми твоими знаниями. Мой человек в МКТ сумел избавиться от переданной тобой информации. И я думаю, это дело закрыто. Очень не хотелось бы посылать сейчас Мэтьюса в Вашингтон. Если уж тратить там его время, то, по крайней мере, на какого-нибудь конгрессмена. — Барбье усмехнулся собственной шутке. — Однако я не могу просто ждать и гадать, что ты выкинешь в следующий раз. Поэтому тебе светит очень длительный отпуск, возможно, постоянный.

— В смысле?

— Хороший специалист при помощи гипноза и наркотических препаратов может сотворить настоящее чудо. Новая личность. Целый набор новых воспоминаний. И это даже легче, насколько я понимаю, если пациент не сопротивляется. Что сказал бы любой человек в здравом уме, если альтернатива — смерть, а новая жизнь будет большим приятным отпуском?

— Веский довод, — проговорил я, обдумав его слова.

…Во сне я видел Багдад, а проснулся уже среди пальм во Флориде.

Солнце садилось, подсвечивая низкие облака. Я здорово устал. Видимо, давало себя знать то, как мало и нерегулярно я спал последние дни. Глаза болели, и огни встречных машин сливались в светящийся поток расплавленного металла. Если бы я продолжал гнать до Далласа и приехал туда, валясь с ног от усталости, это не намного приблизило бы меня к цели. Поэтому я выбрал мотель на окраине Тексарканы и снял номер, воспользовавшись еще одним выдуманным именем и заплатив наличными — зачем лишний раз искушать судьбу? Принял душ, разыскал неподалеку закусочную, поужинал, вернулся в номер и улегся в постель.

На этом день бы и кончился, но, пока я лежал в полусне, мысли мои сами потянулись к ближайшему центру, где происходил активный обмен данными. Где-то совсем рядом трещал телеграфный аппарат, выдающий сообщения о забронированных номерах…

Кликлик. Клик.

…Банальная информация, которая едва ли может развлечь даже в полусонном состоянии. Однако я плыл куда-то вместе с ней…

— Привет, — раздался рядом невыразительный механический голос, и на мгновение я даже забыл, что ее нет в живых…

— Привет, Энн.

— Привет.

…Медленно пришло понимание, что происходит что-то необычное. Ее образ накладывался на рисунок из подмигивающих огней. Волшебный мираж? Или вмешательство сознания?

Потом вернулась память.

— Что случилось? — спросил я ее.

— Случилось… — повторила она. — Я… здесь…

— Как ты себя чувствуешь?

— Чувствую… Где мои цветы?

— Здесь, где-то рядом. Что… Чем ты была занята все это время?

— Я не вся еще здесь, — произнесла она, словно только что это обнаружила. — Я… занята?.. Я пробуждалась? Да, я думаю, пробуждалась. Приходила в себя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});