Царевна-лягушка для герпетолога (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев"

Картина в зеркале померкла, вытесненная другой. В глаза ударил ослепительный блеск софитов. Нелепый пуховик и дырявые сапоги сменились ярким сценическим костюмом в народном духе, но в современном эстрадном варианте. Я стояла на сцене, и передо мной плескалось бескрайнее людское море. Огромный концертный зал или даже стадион. Подмостки сцены и стальные опоры содрогались не от тяжелых гитарных риффов, а от рева аплодисментов. Восторженные зрители вскидывали вверх руки, сигналили телефонами, приплясывали вместе со мной в такт моей песне. Вслед за знакомой мелодией я летела вольной птицей, полностью контролируя восторженную аудиторию и купаясь в волнах успеха. Казалось, если бы я сейчас позвала, эти люди не задумываясь пошли бы за мной и в Правь, и в Славь, и в Навь.

Потом выступали еще какие-то артисты, видимо, кого-то и куда-то выбирали. Затем ведущий объявил:

— Представлять страну на конкурсе Европейского теле- и радиовещания будет Маша Царева!

Дальше картинки замелькали причудливым калейдоскопом, напоминающим страницы глянцевого журнала. Подсвеченный вечерними огнями аккуратный европейский город. Трансфер на лимузине в шикарный отель. Раздача автографов восторженным фанатам и успешная пресс-конференция. Первое выступление, открывшее дорогу в финал, и еще один зал, светящийся огнями софитов и невиданного голографического шоу. Высококлассная команда профессиональнейших музыкантов, среди которых я с удивлением не обнаружила Левушки.

Полный, безоговорочный успех. Концерты в лучших залах столицы, гастрольные турне, расходящиеся неслыханными тиражами диски, в том числе с записями народных песен. Шикарный дом, скорее, особняк с джакузи на каждом этаже и гаражом на несколько машин, брендовый гардероб, для которого имелась отдельная комната, своя звукозаписывающая студия. А за всем этим — преданный и верящий в мой успех мужчина, рыжеволосый, молодой, очень импозантный и неуловимо напоминающий лицом правительницу Медного царства.

— Это один из моих сыновей, — явно любуясь незнакомцем, пояснила царица, как бы поставив изображение на паузу. — Что тебя смущает? — поинтересовалась она в ответ на мой недоуменный взгляд. — Мы с сестрами тоже женщины, и время от времени вступаем в брак со смертными. Испытать радости супружества и пережить счастье материнства — не самый плохой способ вновь почувствовать себя живыми. Понятно, что своих детей мы заботой не оставляем. Мой сын — достойный человек, и, если ты согласишься, станет тебе не только успешным продюсером, но и любящим мужем. Он поверит в тебя и приведет к успеху.

— Взамен я должна заключить какую-то сделку? — отшатнулась я от зеркала, памятуя жуткую историю с обручением Василисы.

— Всего лишь прямо отсюда вернуться домой, — пожала плечами царица. — Ради твоего же блага.

«И почему все они так хорошо знают, в чем мое благо», — с раздражением подумала я, вспоминая Никиту. Конечно, картина шикарной жизни эстрадной звезды, которую передо мной нарисовали, выглядела заманчиво. Но условия этого странного «контракта» меня смущали. И если вдруг мне не понравится, найду ли я выход из этой золотой, вернее, в моем случае, медной клетки?

— А почему я не могу разделить успех с Левой? — уточнила я. — Ведь мы всегда были командой.

— У шаманов свой путь, — уклончиво ответила царица. — За все дары приходится платить. К тому же что тебя смущает? Ты сама всего несколько дней назад встречалась с другим парнем и собиралась за него замуж. Может быть, ты и в случае с Левой ошибаешься? Подумай, девочка! Твой успех на конкурсе пробудит интерес к народной традиции, ты поможешь своим коллегам, которые давно считают сохранение фольклора безнадежным делом.

— А если я скажу, что меня такая сделка не устраивает? — упрямо спросила я, вспоминая последнее наставление Левы и пытаясь сохранить хотя бы видимость связи с реальностью.

В конце концов, что плохого мне в начале показали? Семья, любимый муж, ребенок, повседневные заботы. Куда ж без этого? А непогода и в теплых странах случается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Словно услышав мои мысли, царица снова протянула руку к зеркалу, и я опять оказалась в текущих сапогах посреди ноябрьского ледяного дождя или мокрого снега наедине со своими сетованиями и сомнениями.

Может, все-таки стоило принять то предложение и уехать в Испанию. Леву брали в хороший оркестр. Я могла бы давать уроки или работать концертмейстером. Какая разница? Здесь я кручусь между школой и ансамблем, там бы бегала по ученикам. Но что уж теперь жалеть об упущенных возможностях? Да и такой ли в этой Испании сахар? Цены европейские, о моей работе никто ничего не говорил. Сегодня есть ученики — завтра нет. Терять место в школе и ансамбле — как потом после завершения Левиного контракта возвращаться? А отпускать мужа одного — так проще развестись. И так все идет вкривь и вкось.

Вчера так замоталась, что даже забыла убрать с плиты суп и макароны, которые приготовила утром. Сегодня пришлось варить новые. Все пропало. А ведь Лева был весь вечер дома, пока я водила Сеню на рисование. Утверждает, что занимался, хотя, когда я пришла, звуков никаких не слышала. Ну хоть бы на кухню заглянул. И говорить что-то бесполезно. Всегда одни и те же отговорки: у него репетиции, дела. Можно подумать, он один в семье работает! Да и знаем мы его дела. Вчера после концерта опять отмечали чей-то юбилей или просто бухали без повода! Ну, да, я забыла. Он же у нас шаман! Ему нужно выходить в особые состояния сознания, как дону Хуану. Скажите спасибо, что только с помощью водки, а не каких-то запрещенных веществ. Или это начало?

Ноябрьская хмарь сменилась летним зноем. Растрепанная и неприбранная, с ребенком на руках я куда-то бежала едва ли не босиком по пыльным улочкам нашей деревни, а следом за мной, бешено вращая бессмысленными налитыми кровью глазами, с ножом в руке несся пьяный мужик, в котором я с трудом опознала своего Левушку.

— Не уйдешь, падла! — орал он на всю улицу, разбрызгивая из искривленного рта слюну. — Все равно догоню! Отвечай, с кем и куда шлялась! Я все про тебя знаю! Что, не нравится тебе пьяный сторож? А кто загубил мою карьеру гобоиста, кто не пустил в Испанию?

Картинка снова остановилась, запечатлев опухшее, искаженное яростью лицо.

— Это то будущее, которое вас ждет, если ваша авантюра увенчается успехом, — как о чем-то пустяковом сообщила царица.

— Быть такого не может! — возмутилась я. — Да и с чего Левушке спиваться? Он лишнего себе никогда не позволяет.

— Потому что, если певичка с надорванным легким еще может как-то перекантоваться в ансамбле или ведя уроки в школе, то духовику, у которого проблемы с сердцем после обширного инфаркта, это гораздо сложней. Не говоря уже о шамане, лишившемся дара, — торжествующе пояснила царица. — Для того, чтобы одолеть властителя Нави и запечатать туда ход, вам придется выложиться без остатка. И, думаете, эти жертвы кто-то оценит, если в вашем мире даже забыли, что когда-то существовало волшебство? Думай, девочка, думай, красавица. Ты — птица высокого полета, зачем тебе копаться в грязи?

— Я все равно должна идти, — глотая слезы, проговорила я. — Я обещала Леве и Ивану.

— Очень нужны им твои обещания! — рассмеялась царица. — В отличие от тебя, они уже обо всем забыли. Тем более что старшие сестры могут им дать куда больше, чем предложила тебе я.

Зеркало снова ожило, и я увидела Ивана, склонившегося над микроскопом в оборудованной по самому последнему слову техники и явно европейской лаборатории. Он проводил исследования, которым предстояло заложить фундамент для новых разработок в области высоких технологий. Используя наработки в области анатомии и физиологии пресмыкающихся и амфибий, он создавал умных дронов, в том числе медицинских нанороботов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы знаем, твой брат далек от стяжательства, но разве сможет настоящий ученый устоять, когда ему предлагают прикоснуться к такому серебряному источнику мудрости, до которого человечеству добираться еще несколько поколений? — пояснила царица. — Да и так ли нужна ему Василиса, с которой они до ее помолвки и встречались-то всего пару раз?