Капкан (ЛП) - Раш Одри

Я бросаюсь к двери, но служащий на стойке регистрации увеличивает громкость телевизора, и я слышу.

«Еще об убийце из Ки-Уэста.»

Я останавливаюсь как вкопанная. Затем поворачиваюсь лицом к экрану, уперев пальцы в бока.

Репортер сидит, засунув ноги в люк, ведущий в подвал, выражение ее лица нейтральное. Ее платиновые волосы идеально уложены, и кажется, что она из тех людей, которых никогда не коснутся эти преступления.

«Следователи теперь полагают, что убийца из Ки-Уэста, которого теперь называют "Тень", связан с более чем тридцатью известными убийствами по всей территории США. Мы поговорили с Вероникой Лонг, профессором криминологии и давним специалистом по профилированию в Майами, которая считает, что Краулеру около тридцати — сорока с небольшим лет, и он разбирается в строительстве…»

В ушах у меня звенит. На экране следователи осматривают каждое место преступления, в то время как профайлер разбирается с Краулер.

Куски белой изоляционной пены. Разбитая картина. Белая краска и засохшая красная кровь. Я сглатываю пересохший ком. Ни одна из жертв не является моим отчимом. Нет причин расстраиваться. Но я чувствую, как взгляды полицейских прожигают меня насквозь. Я сейчас взорвусь.

Я оборачиваюсь, чтобы бросить на полицейских неодобрительный взгляд, но все заняты. Кажется, никто меня не замечает. У меня паранойя? Я, шатаясь, направилась к своей машине, по горлу скользит желчь.

Слова репортера всплывают в моей голове: тридцать известных убийств.

Тридцать человек мертвы. Это то, что они знают. Их может быть больше. Если я что-то знаю…если я что-то знаю, моя работа — сообщить полиции? Чтобы убедиться, что никто из моих близких не умрет?

Я сажусь в свою машину, нервно постукивая пальцами по рулю. Что я знаю? Я знаю, что Кэш похитил моего отчима. Я знаю, что убила своего отчима. Кэш, насколько мне известно, никого не убивал. Но когда я возвращаюсь в поместье, это гнетущее чувство угрожает взять верх.

Прямо сейчас Кэш в хозяйственном магазине, забирает и отдает товар для одной из своих новых разработок. У меня есть время переварить все это до его возвращения. Но вот что меня останавливает.

Он разбирается в строительстве. Он починил мою дверь. Он даже знает персонал хозяйственного магазине. Но он должен их знать. Он занимается недвижимостью. Его работа — строить. И все же я не могу отделаться от мысли, что он каким-то образом связан с этими убийствами.

Я возвращаюсь в поместье, по телу пробегают мурашки. Что бы я себе ни говорила, я не могу избавиться от этих чувств. Поэтому я заставляю себя спуститься в его кабинет на первом этаже, где прошлой ночью убила своего отчима и роюсь в ящиках его стола.

Ручки. Скрепки. Очки для чтения. Но я не могу прекратить поиск. Я снова пробую разблокировать его компьютер, но какой бы пароль я ни вводила, ничего не работает. Бонс запрыгивает мне на колени и кружится, пока не находит удобное положение.

У меня перехватывает дыхание, и я пробую ее имя. Не получается. Но, черт возьми, я пробую свой собственный пароль: Bones1934, отсылка на татуировку у меня на спине и год, когда были убиты Бонни и Клайд. Запрос пароля исчезает, и экран заполняют видеофайлы.

Я узнаю себя на миниатюрах, поэтому дважды щелкаю по одной из них. На видео я сижу на компьютерном стуле. Судя по выражению моего лица, я заинтригована тем, что смотрю. Я почти решаю включить видео, в поместье повсюду камеры наблюдения, но потом вижу на заднем плане свою неубранную кровать.

Это видео не из поместья Уинстоун. Оно из моей спальни.

Кэш взломал мой ноутбук?

Я быстро выхожу из системы. Это пугает меня, но ничего не значит. Это значит, что он вуайерист или даже сталкер. Но это не значит, что он «Тень».

Я переключаю свое внимание на заднюю часть комнаты, в шкаф, где он хранит свой сейф. Я пробую несколько разных комбинаций на замке, но каждый раз мне в ответ мигают красные буквы: Доступ запрещен!

Наконец, я набираю свою собственную дату рождения, и она открывается. У меня в животе все переворачивается. Как будто он хочет, чтобы я нашла то, что внутри. И это пугает меня. Есть старое свидетельство о рождении. Кассиус Уинстон.

Мать и отец указаны посередине, но дата рождения, кажется, не указана. Я быстро подсчитала в уме, и если я права, Кэшу сейчас должно быть лет шестьдесят. Но ему не может быть больше сорока, если он вообще такой старый.

Мне в голову приходит мысль. Может быть, он не помнит свой день рождения, потому что не может сказать мне правду, не выдав себя за самозванца. Это мое доказательство.

Кэш — не Кассиус Уинстон.

Но я больше не чувствую облегчения. Я расхаживаю взад-вперед перед этим шкафом. Что я должна делать? Я знаю, что он не настоящий Кассиус Уинстон. Что, если меня это устроит? Что, если я почувствую облегчение? Что, если мне все равно, связан ли он каким-то образом с этими смертями по всей стране, потому что, по крайней мере, он не обидчик моей лучшей подруги?

Я спотыкаюсь о бордовый коврик, заправленный под подставку для обуви и сейф, и падаю на четвереньки.

— Черт возьми. — бормочу я.

Приподнимаясь я восхищаясь яростью ковра, и это останавливает меня. Он новый и занимает почти весь шкаф. Как будто его добавили недавно. Как будто он что-то скрывает.

Кряхтя, я отодвигаю подставку для обуви и сейф, затем поднимаю коврик. Там, на земле, в дереве есть вырез с единственной металлической ручкой, почти такой же, как в новостном репортаже.

Это маленькая дверь, достаточно большая, чтобы кто-то вроде Кэша мог пролезть внутрь.

Она закрыта.

Кэш сказал мне не открывать закрытые двери. Но это не дверь в комнату. Это место для обхода, как упоминалось в новостях. Они есть во многих домах. Это совпадение. Но мое сердце глухо бьется в груди. Я задерживаю дыхание, мое тело гудит от энергии, когда я дергаю за металлическую ручку, открывая дверь.

Там темно и пусто, там ничего нет. Меня окружает вонь прокисшего алкоголя и гниющих букетов. Он затхлый, но пока не вызывает тревоги. Я медленно выдыхаю, и застываю на месте. Мне нужно знать наверняка. Я включаю фонарик на своем телефоне, затем направляю его на одну сторону пространства для обхода.

Тело моего отчима сияет на свету, его лицо выкрашено в белый цвет, как у пластиковой куклы. Я проверяю другую сторону.

Пожилой мужчина с седыми волосами и сморщенной кожей застыл на месте. Белая краска местами отслаивается, обнажая его желтую, фиолетовую и черную кожу.

Настоящий мистер Уинстон.

Вокруг меня разрастается вонь тел. Я дышу ртом, пытаясь мыслить здраво, но не могу. Я закрываю маленькую дверь.

Кто такой Кэш? Это вообще его имя? И почему он убил мистера Уинстона?

Пот стекает по моему телу, когда я возвращаю коврик, подставку для обуви и сейф на место, чтобы создать впечатление, что я ничего не трогала. Потому что это нереально.

Если бы я не стала вынюхивать, Кэш был бы практически безвредной заменой мистеру Уинстону. Но я не могу так просто это оставить. Мне нужно убираться отсюда. У входной двери в поместье я взвешиваю свои варианты. Доведение этого до конца — противостояние Кэшу — на самом деле может ни к чему не привести. Если он так долго играл со мной, значит, он всегда знал, что я в конце концов узнаю. Возможно, он хочет, чтобы я знала все.

Я следую своим инстинктам. В своей машине я несусь по улицам, едва избегая аварии. Такое ощущение, что мое тело мчится наперегонки с моим разумом, и я должна вернуться домой.

Должна что-то сделать. Должна убедиться, что я в безопасности.

Я вбегаю в свой съемный дом, затем прислоняюсь к стене, совершенно запыхавшись. Мое внимание привлекает дверца шкафа. В земле есть люк, которого раньше там не было.

В висках пульсирует, но я заставляю себя посмотреть. Я открываю дверцу шкафа, затем смотрю на дно люка. Я вспоминаю случаи, когда Кэш бесшумно проникал в мой дом. Что, если он уже был в доме, прятался в моем чулане? Это безумие, но я не могу оставить это так.