Рожденные водой - Виктория Павлова

Морда смотрела в сторону дома Ривердейлов, тусклые глаза с лопнувшими кровеносными сосудами были широко распахнуты, и от их выражения у Дэша заболело сердце. Он опустился рядом и осторожно дотронулся до тела, но там остался только холод и укоризненный взгляд — ты не помог мне, хозяин, а я ведь служил тебе верой и правдой.

У Дэша подкосились колени, он сполз на землю и попытался положить морду Кэпа себе на колени, но тело уже окоченело, шея не гнулась. Тогда Дэш просто погладил его по голове. В шерсти запутались веточки и листья, одна лапа неестественно выгнулась — перелом? Наверное, бродяга просто швырнул пса вниз, чтобы он не надоедал, и пошел дальше. Скорее всего, Кэп сильно ударился, возможно, было внутреннее кровотечение, поэтому белки глаз покрылись крапинками. Если бы он нашел пса раньше, то его можно было бы спасти. Дэшу казалось, что весь он состоит из одной тошноты и тоски. Он не хотел брать щенка, не хотел снова привязываться. Может быть, боялся, что из-за другой собаки забудет Енота.

Дэш ошибался, Енота до сих пор забыть не вышло, как не выйдет теперь забыть Кэпа. И мертвые глаза обоих псов все время будут укоризненно смотреть на него из воспоминаний.

Дэш погладил рыжеватую мягкую шерсть. Его друг провел целые сутки один, возможно, был еще жив, но ранен. А что делал он? Пилил дерево? Дэш с удовольствием сам перерезал бы горло бродяге, только дважды одну жизнь прервать нельзя.

— Я снова могу забрать твою боль.

Дэш поднял взгляд на девчонку. В синей футболке она смотрелась нелепо и выделялась, словно один синий инжир среди урожая зеленых яблок. Или как птица в одежде — нелепо и неудобно, особенно для птицы.

— Не надо, — прохрипел Дэш. — Я должен помнить. От твоих экспериментов отшибает память.

Она присела рядом, прямо на холодную мокрую траву, но ее это, похоже, совершенно не беспокоило. Погладила грязную рыжую шерсть Кэпа и вздохнула.

— Как думаешь, твой отец и братья не будут против нового друга? — спросил он у нее.

Они долго возвращались, неся Кэпа по очереди. Потом девчонка сбегала за лопатой. Копал Дэш очень долго — пережидал глухую пульсацию в руке и слабость, пытался поудобнее перехватить черенок, чтобы не содрать с ладоней последнюю кожу, а еще боролся с дежавю: он уже копал могилу несколько часов назад, также мучительно бесконечно, и смутные воспоминания проступали словно сквозь запотевшее стекло.

Девчонка раз за разом предлагала убрать его боль, удивляясь, зачем она ему нужна, а Дэш отказывался. Он должен все помнить, иначе жизнь превратится в лоскутное одеяло с прорехами. Воспоминания за сутки уже провалились в прорехи, исчезли и оставили после себя растерянность. К тому же он не доверял ей, не хотел снова пускать в голову, неизвестно что она там натворила вчера. Мать не простит ему такой оплошности, справедливо назовет болваном, сестра поднимет на смех.

Яма была готова, когда солнце стало клониться к горизонту и свет потускнел. Дэш положил Кэпа в яму, но засыпать не смог. Не представлял, как его друг исчезает под слоем земли, остается один в тесной темноте и лежит недвижимо день за днем, пока его тело не истлеет. Енота забрала полицейская ветеринарная служба, а потом у него были официальные похороны.

Дэш сел у края ямы. От земли исходил холод, просачивался сквозь подошвы, поднимался по позвоночнику, щекотал затылок. Со стороны озера наползал туман, медленно скрывая подлесок и стволы деревьев. Все тонуло в призрачном мире, чужеродном, но не пугающем. Веселящий газ выветрился где-то между домом и трупом Кэпа, и теперь Дэша придавило тяжестью горя и вины. Взгляд его уперся в торчащее собачье ухо, тело одеревенело, словно это он умер и не может пошевелиться, и Дэш застыл, не в силах отвести глаз от рыжих шерстинок.

Где-то рядом вздохнула девчонка. Подобрала лопату и принялась за дело. Она справилась быстро, потом куда-то исчезла. Дэш испугался, не эмоцией, а скорее мыслью, что она больше не вернется — дело сделано, Кэп похоронен — но она вернулась через пару минут, воткнула в изголовье свежей могилы ветку-крестовину и повесила на нее ошейник.

Они сидели рядом с могилой, наблюдая за угасанием света и слушая приближение тумана. Говорить не хотелось. Дэшу было так тошно, что холод даже не воспринимался как дискомфорт. Девчонка положила ему руку на плечо — тепло разлилось по спине, возвращая в настоящее.

— Тот, кто это сделал, мертв, — убежденно произнесла она. — Он был плохим человеком и заслуживал смерти.

— Убийцы твоего отца и братьев тоже заслужили смерти? — услышал Дэш свой голос. Он даже поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

Девчонка непонимающе нахмурилась. Легкая складка на переносице стала глубже, и Дэш поразился этой совершеннейшей мелочи, но мелочи такой человеческой. Девчонка застыла на несколько секунд, даже дышать перестала, а потом убежденно произнесла:

— Да, заслужили. Они пришли в наш дом творить зло. И поплатились за это.

Так вот откуда столько смертей в маленьком городишке. Она последовательно вычищала всех причастных к бойне девять лет назад. Горожане думали, что решили проблему, а на самом деле подписали себе смертный приговор. Твари из воды убивают без колебаний и угрызений совести. Хладнокровные убийцы в прекрасной оболочке. Значит, решено.

Дэш покрутил на языке слова заклятья.

Но она не убила незваного гостя, вторгшегося в ее дом. Более того, она спасла ему жизнь. Дважды.

— Как тебя зовут? — прохрипел он вместо того, чтобы произнести заклятие.

— Ты уже спрашивал, — надула она обиженно губы. Отражение Дэша нелепой бесформенной кляксой застыло в ее глазах.

Дэш ждал ответа. Она ответила немного отчужденным взглядом и поджала губы.

— Фиби.

— Фиби, — прошептал Дэш, пробуя на звук обычное имя для необычной девчонки.

Он отвернулся к могиле Кэпа. Наверное, стоило что-то сказать, но слова на ум не шли. Невозможно передать словами боль от потери друга, боль от осознания того, что ты его подвел. Будто потерял ребенка, который тебе доверял и ожидал твоей защиты и поддержки. Любые слова сейчас будут лживы и циничны.

Дэш с трудом встал. Потеря крови и целый день без еды, а может и второй — ел ли он вчера? — полностью лишили сил. Похороны окончены, пора выполнить то, зачем он сюда приехал.

Фиби тоже вскочила.

— Сейчас поздно знакомиться с Энори! Она уже спит! — затараторила она, размахивая руками. — Давай разыщем ее завтра. Она любит логово под старым дубом, там, совсем недалеко. У тебя есть мясо? Она любит мясо, но еще слишком маленькая для самостоятельной