Американец - Лесли Уоллер

— А где духовой оркестр? — шепотом спросил ее Палмер.

— Хотите, чтобы я узнала?

— Nein, Dummkopf.[41]

— Женщину никогда не называют Dummkopf. Это слово используется исключительно для мужчин.

Почти бесшумно спустились два лифта. В один зашли носильщики с багажом и шофер. В другой молодой помощник менеджера пригласил Палмера и, чуть поколебавшись, его спутницу.

Люкс на семнадцатом этаже располагался в угловой части здания. Окно в просторной гостиной выходило на запад, терраса в спальной комнате — на юг, откуда тоже открывался прекрасный вид на реку.

Вудс одобрительно кивнул.

— Что ж, неплохо, совсем неплохо.

— Как же мне приятно слышать, что вам это нравится, герр Палмер, очень приятно. — Он молча показал носильщикам, куда ставить вещи, каждую в отдельности, дал им положенные чаевые и отпустил. Когда они ушли, в номере практически немедленно, как по сигналу, появились две горничные — молодые, привлекательные блондинки в белых накрахмаленных фартучках — и начали распаковывать его вещи, аккуратно раскладывая белье по полочкам и развешивая костюмы на вешалки в шкафу.

Вернувшись в гостиную, Палмер обратил внимание на шофера, терпеливо стоявшего у закрытой двери и, очевидно, ожидавшего дальнейших инструкций.

— Скажите ему, пусть немного отдохнет и будет здесь ровно в два, — попросил он Элеонору. — Впрочем, подождите. Ведь прием в три тридцать, так ведь? Тогда… Тогда пусть подъезжает туда в семь вечера.

— Ресторан нашего отеля, поверьте, герр Палмер, один из самых лучших во всем Франкфурте, — поторопился заметить молодой человек. — Зачем ужинать где-то еще?

— Да я в этом нисколько и не сомневаюсь, — успокоил его Вудс. — Просто… просто нам может захотеться прокатиться по городу, посмотреть его достопримечательности…

— Да, сэр, само собой разумеется. — Он обошел вокруг массивного столика для коктейлей, на котором стояла большая корзина с фруктами, ведерко со льдом, несколько пустых бокалов, бутылка фирменного коньяка «Наполеон» и бутылка всемирно известного виски «Джек Дэниэлс». — Это все для вас, герр Палмер. От чистого сердца. Что ж, буду счастлив снова увидеться с вами в Dachgarten и, пожалуйста, не сомневайтесь, я лично прослежу, чтобы все прошло на высшем уровне и в полном порядке. Кроме того…

— Кстати, а где разместили мою помощницу мисс Грегорис? — перебил его Палмер.

Его белесые брови резко метнулись вверх.

— Простите, сэр, в суматохе вашего приезда я совершенно забыл сообщить молодой мисс, что ее номер… — Он слегка поклонился Элеоноре, хотя продолжал обращаться к ней в третьем лице. — Ее номер 1702, прямо против вашего. Мы постарались поместить ее как можно удобнее и ближе. На тот случай, если вам вдруг потребуются ее услуги. Надеюсь, вы не возражаете?

— Нет, не возражаю. С вашей стороны очень мило позаботиться об этом. Спасибо… Да, вот еще что, — он достал из кармана смятую десятифранковую банкноту. — Раздайте это, пожалуйста, вашим носильщикам. Дополнительно. Так сказать, в виде поощрения.

— Да, но в этом нет ни малейшей необходимости, сэр. Ведь они свое уже получили.

— Нет-нет, возьмите, возьмите и сделайте, как я прошу.

Вежливо выпроводив молодого человека, Палмер вернулся к столику для коктейлей, обратил внимание на два массивных ключа, лежащих на нем — его и Элеоноры. Чуть усмехнулся, положил в бокалы из ведерка несколько кусочков льда. Выразительным жестом указал на бутылку скотча. Она согласно кивнула. Вудс неторопливо открыл бутылку, наполнил бокалы до половины, протянул ей ее и поднял свой.

— За максимальную эффективность!

Она, улыбнувшись, чокнулась с ним.

— За то, чтобы мои услуги были максимально востребованы.

— Само собой разумеется.

Они отпили из своих бокалов. Элеонора бросила выразительный взгляд в сторону спальни.

— Ну так как?

Палмер, чуть помолчав, согласно кивнул головой.

— В общем, почему бы и нет? Но ведь мы пока не одни.

Она подошла к входу в спальню, заглянула туда. Обе горничные, как по команде, прекратили распаковывать вещи и, приветливо кивая своими блондинистыми головками, направились к выходу. Палмер сунул им в карманы накрахмаленных фартуков остаток своей французской наличности, выпроводил из номера и закрыл дверь на ключ изнутри.

Повернувшись, он заметил, что Элеонора рассматривает что-то в его тоненькой черной папке.

— Забавно. В твоем расписании нет никакого упоминания о сегодняшнем приеме, — заметила она, закрывая папку и кладя ее на коктейльный столик. — Кстати, тебе не кажется несколько странным, что здесь не было никого из твоего ЮБТК? Так открыто проигнорировать приезд хозяина? Даже не встретить, не поприветствовать…

Палмер покачал головой.

— Ничего страшного. Это нормально. Просто здесь, во Франкфурте у нас нет своего отделения. — Он отхлебнул из своего бокала. — Хотя насчет приема ты, боюсь, совершенно права. Насколько я помню, до завтрашнего дня у меня вроде бы не запланировано никаких встреч, так ведь? Или я ошибаюсь?

— Нет, все именно так. Никаких. Во всяком случае, официальных… Сейчас проверим, одну секундочку. — Она сняла трубку телефона, быстро пробежала глазами по списку номеров внутренней связи, набрала один из них, тут же заговорила по-немецки, но, видимо, не получив нужного ответа, нажала на рычаг и набрала другой номер. На этот раз ее звонок, судя по всему, оказался более успешным, поскольку, поговорив несколько минут, Элеонора поблагодарила невидимого собеседника, положила трубку и довольно ухмыльнулась. — Похоже, ты являешься почетным гостем какого-то бюро или агентства Боннского правительства. Они-то и спонсируют весь этот прием. Правда, совместно с одним из местных деловых сообществ.

— Торговой палатой?

— Да, что-то вроде того. Там ожидается свыше пятидесяти важных гостей.

— Mein Gott! Надеюсь, не обязательно быть в смокинге и с черной бабочкой? Или все-таки…

— Да нет, не беспокойся, совсем не обязательно. Вполне сойдет то, что сейчас на тебе. Во всяком случае, для этого приема. Но ведь до него еще несколько часов. — Она нежно погладила его по лацкану дорогого темно-коричневого пиджака, затем, не спрашивая разрешения, стянула его и бросила на спинку стоящего рядом стула.

Позже, в темноте зашторенной спальни Элеонора тихо выбралась из постели и, думая, что Вуди крепко спит, на цыпочках прокралась в гостиную. Он же просто лежал с закрытыми глазами, мысленно рисуя себе картинки, как его любимая девушка разгуливает по комнатам. Не стесняясь и совершенно голая! Впрочем, буквально через пару минут она вернулась с корзиной фруктов в руках, поставила ее на ночной столик.

— Прости, если разбудила. Тебе надо вздремнуть. Все остальное пото́м…

— Да нет, все в порядке. Как ты думаешь, сексуальное удовлетворение может заменить сон?

Элеонора взяла из корзины апельсин, медленно повертела его в руках. Затем решительно и категорически заявила:

— Может. Но только в постели. Прямо здесь! — И игриво швырнула в него апельсин. Причем так быстро, что он едва успел прикрыть свои гениталии. — Эй-эй, полегче!

— О, pauvre petit choux![42] — Она начала ласкать его и целовать. — Ну и где у тебя болит, мой маленький?

— Твой сарказм неуместен. Он не всегда такой маленький.

— Где? Вот здесь?

— Нет, не совсем…

— Здесь? — Она прильнула губами к его паху. Несколько раз куснула, потом подняла глаза. — Вообще-то мог бы лучше начать есть свой апельсин, чем, как вульгарный вуайерист, глазеть на голую женщину.

— Вообще-то я об этом и не помышлял. — Он поднял апельсин с ярко-красной маркировкой на боку «Produkt von Israel».[43]

— Похоже, ты все-таки предпочел этот чертов апельсин своей любимой женщине, — не скрывая откровенной иронии, заметила Элеонора.

— Увы, женщины полны противоречий, — ответил Палмер. — Разве не это ты сама предложила мне минуту назад?

Она неопределенно кивнула.

— Сама идея попахивает откровенным сладострастием. Заставляет меня считать себя проституткой, сексуальным объектом, рабыней…

— И это тебя возбуждает?

— Ешь свой апельсин, — приказала она. — Ну а мне хватит твоей маленькой сосисочки.

Глава 26

Ровно в три часа Элеонора ушла к себе в номер, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Палмер принял душ, неторопливо выбрал костюм для приема — строго деловой с белой рубашкой и соответствующим галстуком. Из своего многолетнего опыта общения с французскими бизнесменами и официальными лицами он прекрасно помнил, что в их стиле выглядеть как можно более одинаково — аккуратно, чистенько и, что самое главное, не очень броско.

Есть, конечно, и другие формы одежды для деловых тусовок: не совсем традиционный покрой пиджака, какая-нибудь рубашка с необычным покроем воротника или формой пуговиц, не слишком коротко подстриженные волосы. То есть все, что угодно, лишь бы как можно больше отличаться от других, не быть на них похожим…