Лу за гранью свободы - Марианна Красовская

давно мечтал…

— Обо мне? — съязвила Лу.

— Скорее о себе, великом и могучем любовнике, — грустно ответил Эль. — Ты стала лишь инструментом в моих руках.

— Не очень-то ободряюще звучит. Зато честно.

— Прости.

— Брось. Сказать, что я расстроена таким поворотом событий, нельзя. Просто… в следующий раз дай и мне поучаствовать в процессе, окей?

— А что, будет следующий раз? — оживился Эль.

— Э-э-э… а ты думал, что я сбегу с криками ужаса?

— Все здешние так и делали.

— Ну так я не такая трусиха, как они. Да и куда мне бежать? Меня все устраивает.

Хмыкнув, Лу с трудом перевернулась на живот и потянула к себе этого невыносимого “мастера любви”. Уткнулась ему в плечо и шепнула:

— Полежи со мной немного. Обними меня. Это ведь тоже секс.

— Да? Никогда не думал. Хорошо. Я буду рядом, отдыхай спокойно.

Его рука нежно гладила Лу по волосам. Так тепло и уютно! Она заснула с ощущением покоя и безопасности и не слышала, как он укрыл ее покрывалом и вышел из каюты.

И приветственных криков команды и аплодисментов, к счастью, тоже не слышала.

Наутро у девушки ныло все тело, но настроение было самое замечательное. Хотелось смеяться и петь. Она с трудом поднялась с кровати, оделась — в новую чистую одежду — и выползла из каюты.

Ярко светило солнце. Снизу, за бортом, все еще была земля. Матросов на палубе не было, видимо, большинство все еще оставались на острове. Камбуз тоже был пуст. Ну разумеется, Эмиль тоже в маленьком отпуске. Ничего, налить себе воды и найти хлеб с мясом Лу способна самостоятельно. И даже огонь зажечь в дровяной плите с помощью трескучей странной палки-зажигалки, где нажимаешь на кнопку, и из кончика сыплются оранжевые искры. Очень удобная штука, можно не переживать, что плита потухнет. На “Буревестнике”, кстати, Лори пользовалась спичками и часто обжигалась.

Лу сидела за столом, ждала, пока закипит чайник и думала о том, что она совершенно себя не знает. Или знает, но не так хорошо. Странная у нее жизнь теперь. Ничего нет, но есть Эль, а значит — ей больше ничего и не нужно. Нет работы, нет дома, нет страховки и доступной медицинской помощи. Зато есть небо и абсолютная свобода. Что важнее?

Еще пару дней назад у нее проскакивали мысли о возвращении домой. Там ее не погладят по головке за совершенное преступление, но не убьют же? Да, уволят. Да, никаких уж точно детей. Но жилье, работа и близкие люди останутся. И все блага цивилизации в придачу. А теперь у нее был Эль, и один этот мужчина с легкостью мог заменить всю прошлую жизнь. Он ведь у нее был, правда?

— Вот ты где? — словно услышав ее мысли, в камбуз заглянул капитан. — Так и думал, что найду тебя здесь. О, чайник! Поделишься со мной завтраком?

— Конечно. Эль, кто мы теперь? — она снова задавала неудобные вопросы, понимая, что так делать нельзя. Но пусть лучше так, чем она позволит сомнениям погубить то ощущение свободы и счастья, что она сегодня поймала за хвост.

— Ты моя девушка, — не задумываясь ответил капитан.

— Надолго?

— В этом мире мне никто другой не нужен.

— А в твоем? — мгновенно уловила сомнение в его голосе Лу.

— А до моего еще надо добраться. Но я клянусь, что тебя не брошу, обязательно позабочусь о тебе, что бы ни случилось.

Лу кивнула: это было именно то, что она хотела услышать.

— Эль, хочешь, я расскажу тебе, как попала в Эгландию? Кажется, ты спрашивал.

— Да. Мне это интересно.

— Ну так слушай.

И она рассказала, коротко и четко. Про свою работу, про желание иметь ребенка, про обманувшего ее Байда.

— Вот такая я дура.

— Ты не дура, — мотнул белыми кудрями Эль. — Все правильно. Ты такая же, как я. Нам не нужно было выживать каждый день. Мы доверяли миру, жили как в коконе, не зная голода, нищеты и болезней. Нас не обманывали, не били, ни к чему силой не принуждали. Я ни разу в жизни не дрался, представляешь? Даже в школе проблемы решались путем переговоров. Все было очень цивилизованно. И тут — дикий мир. Дикий не в плане природы, хотя знаешь, в лесу можно встретить медведей и волков. Но тут и люди другие. Они хотят жить, и жить лучше прочих. Как Байд или Ясноглазая. Они из тех, кто пойдут к своей цели по чужим костям и не оглянутся.

Лу моргнула.

— Почему ты так говоришь про Ясноглазую?

— О, ее тут все боятся. Не думай, что если она женщина, то мягкая и нежная. Нет, мягкие капитанами не становятся. Про нее разное говорят. Она убивала, лгала и разрушала чужие корабли. Она стала баснословно богата не только потому, что удачлива в поисках. Я с ней встречался, она безжалостна и меркантильна. Деньги, в смысле, железо — вот ее сердце.

Лу молча сняла с плиты плюющийся водой чайник, налила в чашку кипяток, пытаясь не показать своего смятения. Вот оно как! Она верила Элю. Он прав, слабая женщина не смогла бы достичь таких высот. Вот она, Лу, оказалась слабой. И поэтому едва не погибла. Так это она еще в подземелья не попадала, а Байд рассказывал, что Ясноглазая начинала свой путь в капитаны из-под земли. Возможно, хорошо, что Лу не удалось к ней попасть. Или… Сомнения все равно оставались.

Глава 23. Грани свободы

Эль разложил на столе карту Эгландии. На ней каждый остров был пронумерован. Некоторые обведены красным — похоже, те, где было слишком жарко для того леса, в котором “выкинуло” когда-то капитана. Некоторые помечены синим — холодные. Маленькие без номера, некоторые большие помечены жирной черной точкой.

— Здесь я был, это не то.

— Откуда ты узнал названия? — спросила Лу, водя пальцами по пунктирным линиям, очевидно, обозначающим течения.

— Скупал все карты, какие мог найти.

— Твоей, наверное, цены нет.

— Если продавать, то она стоит как целая флотилия, — согласился Эль. — Думаю, мало у кого из капитанов есть что-то подобное. К тому же я классифицировал полезные ископаемые и все известные мне Двери и Окна.

— Зачем? — подняла на него глаза Лу.